Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты

— Ваше благородие, это он. Верно. Я смотрю.

Фелдвебель был так взволнован, что махая руками, говорил и взял за руку к[апитана], пригибая к себе и указывая по руке.

— Вот так извольте смотреть. Вон сила его валит.

В то же мгновенье испуганный голос полкового адъютанта, спотыкавшегося, пешком бежавшего за ворота, закричал: — В ружье. Неприятель! В то же мгновение забегали кашевары, загремели котлы, и солдаты, дожевывая, побежали к козлам. В то же мгновение, и несколько прежде, Белкин бежал через выгон к своей роте и кричал: в ружье. Он бежал легким, веселым бегом, как будто играя тяжестью своего тела и перепрыгивая через лужи. Еще люди других рот не успели выстроиться и полковой командир еще не выехал, как 5-я рота уже, не дожидаясь приказаний, шла впереди всех по дороге навстречу к неприятелю. [1787] Роту догоняли сзади рысью почти рядом субалтерн офицер налегке и Митин, путаясь в грязи тонкими ногами и под острым углом наклоняясь вперед, с большим ружьем наперевес и с тяжестью ранца, давившей его. Он не бежал, а всё падал и ноги только едва поспевали спасать его от падения. Под гору они не удержали его и он скорее, скорее перебирая ими, упал. Офицер, молодой, скуластый блондин, даже не улыбнулся, перегоняя его. Когда он догнал роту, Белкин уже рассчитывал людей и с унтер офицерами по отделениям рассыпал в цепь. [1788]

1787

На полях:Слышал п[олковника] разбудил, поехал к генералу. (Генерала звали Боб. ) Что ж это провианту не отпускают? что заберут, то и есть.

— А вы берите получше.

— Уж я знаю, вы в батальонные командиры метите.

— Нет, невесело что-то с людьми расставаться.

— Людей сочту.

— Братишку бы перетянул.

— Чтож М[итина] [1 неразобр.] и паж [?] Мюрата.

Вывозили батареи. Отступили зa деревню. Повозки нагружают, бегут. Французы прид[ут].

1788

На полях:Не успели выстроиться, как всё затихло, неприятель, завидев наши выстроившиеся цепи, не наступал более и выслал в цепь парламентера.

— Пойду к Т[ушину], к няне.

— Разве было приказано от полкового командира, — с бледным и обиженным лицом, едва переводя дух, спрашивал офицер. — Я только вышел.

— А всё равно то же прикажут, — даже не глядя на офицера отвечал Белкин. — Мешкать нечего.

— Почему же вы думаете, что я нарочно замешкался? Вы думаете, что я...

— Писарев, влево на гору, —говорил Белкин унтер офицеру, который с серьезным лицом смотрел, не спуская глаз с ротного командира, как и вся рота смотрела в эту минуту. Глаза Белкина еще более улыбались, чем всегда, и делал он свои распоряжения, как будто это всё было так легко.

— Куда же наконец мне прикажете? Ежели уж вы так распоряжаетесь, — [сказал], отдуваясь и оскорбляясь, субалтерн офицер.

— Побудьте здесь, М. Д., с резервом.

Рота разошлась в цепь. Казаки ездили впереди, показался дымок и послышался выстрел с нашей стороны и два выстрела ответили из за леса. Неприятель остановился и не наступал более. Стрелки его и наши баловались изредка. Белкин сидел на краю дороги и курил трубку, рассматривая неприятельских стрелков и изредка оглядываясь на деревню, в которой всё двигалось и бегало. Через пять минут к нему подъехал полковой адъютант.

— Шеф приказал [1789] благодарить тебя за распорядительность и приказал отступать, ежели б[удут] наступать. Ну что, достают сюда, — спросил адъютант.

— Нет, так, ворон пугаем.

— Дай ка затянуться. Там у нас что, беда. — И адъютант, затянувшись, уехал.

В деревне Шенграбене происходила суматоха, естественная вследствие неожиданного появления неприятеля перед войсками, спокойно отдыхавшими и варившими кашу, полагая, что они находятся во второй линии. Князь Багратион, приехав [в] Шенграбен и распорядившись [1790] отступлением, [в] квартире шефа полка беседовал с графом Ностицом.

1789

Зачеркнуто:<вам> тебе держать цепь и

1790

Зач.:рассыпкою цепи против неприятеля, беседовал с графом

— Gott im Himmel, [1791] — говорил красивый, воинственной наружности, с цветом лица темнее усов генерал граф Ностиц, в гусарском мундире, опираясь молодцовато одной рукой на колено, другой придерживая саблю с золотым эфесом и таким нетерпеливым тоном убеждения, которым говорят полнокровные люди, раз составивши убеждение и своими словами только стремясь поддержать его.

— Как вы хотите, князь, чтоб я дрался с французами, когда мир заключен моим государем и повелителем.

1791

[Всевышний бог],

Багратион имел вид человека, постоянно устремляющего всё свое внимание на те слова, которые он говорил. Большие, до половины закрытые веками, черные глаза его без блеска, но упорно смотрели по обеим сторонам огромного носа; как изваянный, крепкий рот и выступающий, прямой и длинный подбородок казалось так же пилили [?] как и мутный, неизменяемый взгляд и тихий голос, повторяющий одни и те же слова.

— Кто вам сказал, граф, что мир заключен? — повторил [он] в четвертый раз.

— Ach, Gott. [1792] Честное слово принца Мюрата! [1793]

1792

[Ах, боже мой!]

1793

На полях:Дети плюют в песок.

Войскам, 6 егерскому полку, велено было отступать.

Встретив на дороге Н[остица], Б[агратион] говорил с ним на горе у батареи

— Хорошо. Но как же вы бросаете свой пост, генерал, и открываете наш фронт, генерал... — продолжал Багратион, видимо с трудом соображая и выражаясь. — Кто же будет отвечать за последствия, генерал? — И голос Багратиона не возвышался, не изменял интонации и те же бесстрастные, полузакрытые глаза смотрели прямо с обеих сторон коричневого носа на разгоравшегося австрийского генерала.

— Ежели бы мир не был заключен, я бы должен был умирать на своем посту, — сказал граф Ностиц, ударяя себя широкой кистью в высокую грудь. — А теперь я буду преступник, ежели я буду сражаться с французами после заключения мира. Я говорю. Мне сам принц Мюрат сказал и в доказательство привел, что французы перешли мост в Вене без боя. Разве это могло бы быть, ежели бы не было мира? — и граф Ностиц, торжествуя, молча посмотрел на Багратиона. Багратион соображал.

— Пошлите, тут адъютант главнокомандующего, — обратился он к ординарцу, — Болконский, кажется, что ездил в Брюнн. Он вчера из Брюнна и попал на наш аванпост, — обратился он к Ностицу.

Через несколько минут вошел князь Андрей. Багратион как будто забыл, зачем он его звал и, сделав усилие, сказал:

— Да вот ты из [1794] Брюнна едешь. Слыхал ты, заключен мир с Австрией или нет?

— Я не слыхал, чтобы был заключен, но слышал, что австрийское правительство желает.

1794

Зачеркнуто:главной квартиры

— Как же французы перешли Венский мост, — спросил граф Ностиц.

Князь Андрей не отвечая, прищурившись, посмотрел на Ностица.

— Генерал говорит, что мир заключен и что австрийцы по уговору пропустили французов через мост.

— Я слышал, что мост взят обманом и что Ауерсперг за то отдан под суд. — Князь Андрей рассказал.

Ностиц повернулся на стуле, гремя саблей.

— Und was noch! Das w"are was famoses! [1795] Этого не может быть, — сказал он.

1795

[Еще что! Это было бы знаменито!]

Князь Андрей поджал губы и открыл глаза.

— Я не имею честь служить с вами и под вашим начальством и докладываю не вам. И потому не считаю за вами права обсуждать вслух мои слова, как начальнику, и как gentilhomme я вам говорю, что вы, а не я, говорите неправду. Я говорю, как слух, и слух этот правда, а вы говорите, как факт, и это ложь (— Ну, ну, не у места, князь, — сказал Б[агратион]) и, не дав сказать слова, он обратился к Багратиону.

— Угодно что нибудь еще приказать вашему сиятельству? — обратился он только к Багратиону. Багратион не ответил ему не от пренебрежения, но видимо от того, что всё внимание его было слишком занято тем ходом мыслей, которые он преследовал и которые касались графа Ностица.

— Что же вам сказал Мюрат, — спросил он у Ностица. — Ежели мир заключен с Австрией, что же будут делать русские войска, будут драться или нет?

— Русские войска заключат капитуляцию.

Неподвижное лицо Багратиона вдруг дрогнуло, нос поднялся, в глазах блеснул свет и рот слегка раскрылся в презрительную улыбку. Он встал.

— Генерал, я вам не приказываю отступать, а приказываю вернуться к своему посту.

— По соображениям, которые вам очевидно чужды, — отвечал Ностиц, вставая и официальным тоном, — я не могу этого сделать.