Полное собрание сочинений. Том 9. За порогом весны

«Пикники — только на специальных площадках». (Их в Шенандоа семь.)

«Остановка с прицепами и палатками только в кемпингах». (Их четыре.)

«Нельзя рубить живые или стоящие деревья. Купите древесный уголь или запаситесь дровами».

«Получите разрешение на костер. Уходя, потушите его».

«Заберите с собой отбросы, которые не могут сгореть в костре».

«Все животные в парке дикие. Не кормите, не приближайтесь».

«Вырезал имя на дереве — опозорил себя».

Не слишком сложные правила. Допускаем, однако: привыкшие к вольным хождениям «по компасу» почувствовали бы себя тут так же, как чувствуют в доме, где хозяйка излишне уж аккуратна — половички, скатерти… А что прикажете делать?! Без соблюдения правил (надо заметить, американцы их уважают) всю красоту можно вытоптать в одно лето.

Что касается системы обслуживания (отели, бензоколонки, конюшни, прокатные пункты инвентаря, кемпинги, кафетерии, лавки со льдом, древесным углем, фотопленкой и сувенирами) — то она безупречна. Ее ведут специальные компании. Но крылья у частной инициативы подрезаны. Место в парке сдают лишь в концессию.

Нажива в ущерб природе тут ограничена. Только пять процентов земли каждого парка освоено дорогами и обслуживанием. Остальное — нетронутая природа.

Важно отметить: любое строительство ведется с учетом особенностей парка. Ошибки прошлого, когда сооружались дворцы-гостиницы, исправляются ландшафтными архитекторами — «постройка должна быть возможно меньше заметной, органически соединяться с пейзажем».

Материал для строительства, как правило, — дикий камень и дерево. Многочисленные знаки и всякая информация для прочтения продуманы очень тщательно. Никакой пестроты — коричневый столб, коричневая доска, желтые буквы.

Управляют парком: директор, три-четыре биолога, санитарная служба и служба охранников — рейнджеров. У рейнджеров служба ответственная. Людей для нее специально готовят. Они принимают присягу («Мы, члены гражданской службы, берем обязательство образцово обслуживать… Относиться к людям с уважением, но требовательно…») Мы видели этих ребят в работе. Широкополая шляпа, аккуратная строгая форма с эмблемой парков на рукаве. Корректны, вежливы, готовы помочь, но не прощают и нарушений. За браконьерство — конфискация транспорта и оружия, крупный штраф. Нарушение мелкое — штраф, выдворение из парка… Карательные меры, однако, предупреждает хорошо организованная служба информации и разъяснений: беседы у вечерних костров, брошюры, карты, иллюстрированные издания… Вся служба парка подчиняется управлению парками в Вашингтоне. Управление, в свою очередь, является частью министерства внутренних дел (кроме парков и заповедников, в его ведении: управление государственными землями, бюро охоты и спортивного рыболовства, управление минеральными ресурсами).

В Шенандоа мы были в самом начале сезона. Только что стаял снег. Хребты Аппалачей еще не окутала зелень. Посетителей было немного.

Заповедник дремал, просторный и тихий. В идеале такой и должна быть тут обстановка. Многие годы такой она и была. Но есть теперь у «музеев под небом» свои проблемы.

* * *

«Не погубит ли успех национальные парки?»

Так называются репортажи Роберта Кана, получившие Пулитцеровскую премию (высшая национальная премия США по журналистике).

Пять лет назад все колокола — телевизионные, газетные, научные, коммерческие — ударили в набат: «Национальные парки в опасности! Перенаселение…» Роберт Кан для изучения этой проблемы «проехал 32 тысячи километров, побывал в тридцати с лишним парках, беседовал с двумя тысячами людей». Его суждения признаны самыми объективными, а конструктивные предложения — самыми дельными. (Сегодня журналист Роберт Кан — советник президента Никсона по охране среды.) Мы прочли пятнадцать статей, изданных книжкой, и ветретились с Робертом Каном. Приводим сжатый итог разговора и выдержки из статей.

«Да, проблемы. И очень серьезные. Парки становятся жертвой собственной популярности. Взрыв посещения фантастический. В 1941 году — 21 миллион посетителей. В 1955 году — 50 миллионов. В 1966 году — 137 миллионов. В 1971-м — 200 миллионов. Что это значит? В разгар сезона дороги в парках забиты сплошным потоком автомобилей. Смог на дорогах такой же, как в городах.

Пробки могут быть часовыми. У популярных мест, например у гейзеров в Йеллоустоне — толпы в несколько тысяч. В кафе — очереди. Мусор выходит из-под контроля. Ходят уже не только тропами. Разрушается тишина… В парках ищут сейчас спасения от городов и приносят сюда городские проблемы: наркомания, бандитизм, грабежи. Парки оказались идеальным местом для воровства — открыть без присмотра стоящий автомобиль сущие пустяки. Помещения парков раньше не знали замков. Теперь — всюду замки. Природа, ради которой едут сюда, под угрозой эрозии. Болезни эти в особенно острых формах заметны в Йеллоустонском и Йосемитском парках — наиболее популярных…

Лекарства?.. Как все лекарства, они горьковаты. Но как показал опрос, американцы готовы их проглотить. Вот они.

Места ночлега вывести за пределы парков. Никаких развлечений. Беготня, игры, всякого рода увеселения — все за границы парка!

Закрыть по возможности доступ в парки автомобилям (как минимум-ограничить). Ввести специально для этого созданный транспорт. Автобусы будут ходить по строгим маршрутам с остановками в нужных местах.

Растянуть сезон посещения так, чтобы срезать пики наплывов в летние месяцы. (Возможно, для этого придется в разное время делать каникулы в школах.)

Всемерное сокращение посетителей. Для этого: рекламировать менее популярные парки, открывать новые и как главное средство — ввести «театрализацию». Сейчас идут изыскания: сколько людей может вместить каждый парк, чтобы отвечать своему назначению. По числу «кресел» будут продаваться билеты. Придется соблюдать очередь.

В качестве мер, пока что спорных, предлагается:

Резко повысить плату за въезд (до 20 долларов). Не строить в парках дорог, ограничить комфорт. («В общении с природой человек должен довольствоваться только необходимым».) Экзменовать посетителей — «знаешь ли правила поведения в природе?». Установить лимит времени пребывания в парке.

Роберт Кан убежден: эти меры дадут желаемый результат.

* * *

Таковы у «музеев под небом» достоинства, устройство, проблемы. Мы рассмотрели их бегло. Возникни практический интерес — их следует изучить специально. Столетний опыт заповедного дела в Америке — это ценность.

А этого рода ценности — достояние всех людей. Землю надо беречь сообща.

_{В. Песков, Б. Стрельников. Фото авторов и из архива В. Пескова.}

_{7 июля 1973 г.}

Рожденная с добрым сердцем

(Земля за океаном)

В гости ее приглашают наперебой и принимают как близкого друга. С ней ищут встреч, со всех сторон земли идут к ней в Африку письма.

Разве что космонавты имеют сейчас такую же популярность. Однако не ракета за минуту-другую и не броские заголовки газет сделали имя ее известным. На это ушла целая жизнь.

Истоки ее судьбы лежат на обычной кухне, где варят суп и жарят яичницу, где хлопочут о том, как бы лучше принять гостей и сохранить тепло домашнего очага. Она имеет музыкальное образование, «баловалась» кистью, но во многом жизнь ее связана с понятием «домашняя хозяйка». Правда, дом, где она хлопотала, стоял вдалеке от шумных человеческих мест — в наиболее диком краю африканской саванны, где муж ее был инспектором охраны диких животных. Но, согласитесь, не каждая женщина сочтет привлекательной жизнь в одиноком домишке среди колючего редколесья, в обществе львов, антилоп, страусов и шакалов.

Не спешите говорить: «Но это же интересно!»

«Интересное издалека» слишком часто на месте становится мучительным испытанием. Этого не случилось с двадцатисемилетней Джой. Она не просто жила интересами мужа, природная любознательность и доброе сердце определили ее заботы, сделали жизнь осмысленной, полной волнений, огорчений и радостей. Случилось это не теперь, когда мы все научились понимать ценность общений с природой. Было это без малого сорок лет назад. Природные дебри привлекали в то время только мужчин и главным образом возможностью хорошо поохотиться.