Полундра!

Прибыв домой и предложив подросткам выметаться, мистер Грейнджер еще раз заметил, как оба себя ведут — Гарри будто прикрывает дочь, а она высматривает врага. Именно так это и выглядело, заставив задуматься еще глубже, тем более что русский язык он определил, точно зная, что раньше дочь им не владела.

— Садитесь обедать, дети, — мягко предложила миссис Грейнджер. — А потом расскажете, как дела в школе и что случилось с вами.

— Разбомбить бы эту школу, — неожиданно для женщины отозвалась ее дочь.

— Тише, родная, тише, — привычно успокоил ее Гарри. — Может и разбомбим…

— Мне уже очень интересно, — сообщил мистер Грейнджер, наблюдая, как садятся эти двое. На мгновение ему почудилась военная форма вместо школьных костюмов на его дочери и ее молодом человеке.

Очень многое можно узнать о человеке, наблюдая за тем, как он ест. Молодая пара ела совершенно одинаково, тщательно пережевывая пищу, но быстро, а еще то парень, то их дочь время от времени поглядывали в окно. Мистер и миссис Грейнджер удивленно переглядывались, потому что подобное достигается не вмиг, да и не меняются так люди в школе за полгода.

— Что с вами случилось, дети? — поинтересовалась миссис Грейнджер.

— А с какой целью интересуешься? — рефлекторно ответила Гермиона, заставив парня хихикнуть.

— Любимая, не в Госужасе, — хмыкнул он, заставив захихикать уже девушку.

— Нас интересует, — не выдержал, наконец, Марк. — Откуда у вас повадки военных и как вы умудрились выучить русский язык.

— Значит, ты понимаешь русский язык, — медленно проговорила девушка, готовясь защищаться. Напрягся и парень.

— Я вам не враг, — поднял руки мистер Грейнджер, будто останавливая их. — Вот как только доказать…

— Поубивали нас, папа, — спокойно сообщила ему любимая дочь. — Мы прожили другую жизнь и вернулись в свои тела. Так что глупости делать не надо, во-первых, вам никто не поверит, кроме психиатра, а во-вторых…

— Другую жизнь… — миссис Грейнджер задумалась. — Значит, это не слухи и маги действительно такое могут. Плохие новости…

— Кому как, — хмыкнул Гарри, осторожно откладывая нож. — Что скажешь, милая?

— Кто вы? — жестко спросила по-русски Гермиона, глядя на родителей, и добавила: — Гарри, только по приказу, ты хоть и дважды герой, но…

— Но из НКВД у нас ты, — хмыкнул тот на том же языке.

— НКВД? — удивился мистер Грейнджер. — Так вы что, из той войны?

Гермиона чувствовала себя странно. Родители не должны были так реагировать, не должны были сразу поверить, но, тем не менее, они были спокойны, собраны, и не сомневались в нормальности детей. Это было очень необычно и вызывало дополнительные вопросы. Очень много вопросов, заставляя растеряться. Но тут мистер Грейнджер тяжело вздохнул, и заговорил.

— В последние годы, начиная с середины восьмидесятых, Британия, США и некоторые другие страны, все чаще допускают провокации против Советского Союза, — произнес он. — Кроме того, участилось количество попыток террора, причем мы считаем, что ноги растут из Британии.

— И что это значит? — не поняла Гермиона.

— Ты в каком управлении служила? — поинтересовалась миссис Грейнджер.

— Она у меня особист, — улыбнулся Гарри.

После этого начался серьезный разговор, в ходе которого Гермиона узнала, что не является родной дочерью, а была взята для легенды, но ее все равно любят. Воспринята эта новость была спокойно, девушка и не такое слышала, остановившись на тезисе «не бросят».

— В прошлый раз было что-то о Дамблдоре с Гриндевальдом… — припомнил Гарри. — Может наш главный фриц реванш взять хочет?

— Именно поэтому нас и интересует магический мир, — кивнул взявший информацию на заметку мистер Грейнджер.

— Как-то все странно… — негромко произнесла девушка. — Как-то не так все… Как будто во сне.

В этот момент старшие Грейнджеры замерли, а Гермиона нахмурилась еще сильнее. Что-то ее очень беспокоило в произошедшем только что. Что-то очень сильно тревожило и она…

***

— Просыпайся, любимая, — услышала Гермиона, сразу же открывая глаза. Поезд втягивался на платформу лондонского вокзала.

— Фух… — вздохнула девушка, потягиваясь. — Ну и сон мне приснился! Как будто мои родители наши, советские, а я приемная, но меня все равно любят. И они сходу нам поверили, потому что мы зачем-то принялись трепать языками.

— Да, смешно, — согласился ее муж. — Как бы мне Вернона по-тихому актировать?

— Ну что ты, как маленький, — хихикнула Гермиона. — Ребят попросим, они прикроют.

Мысль оказалась здравой, моряки помочь согласились сразу, поэтому выходили плотной кучкой. Таким же плотным строем двинулись и сквозь барьер, грамотно отрезая красномордого толстяка от своей авиации, а Гермиона с Гарри направились к родителям, смотревшим на них с удивлением.

Мистер Грейнджер хорошо видел, как именно идут его дочь и мальчик с конституцией узника Бухенвальда. Они шли в ногу, внимательно смотрели по сторонам, причем взгляд Мионы был настороженным, а вот парень рядом с ней будто бы искал цель. Кроме того, он заметил, как одновременно дернулись правые руки подростков, как будто они едва сдержали рефлекторный жест. Тем не менее Марк, именно так звали отца Гермионы, сердечно улыбнулся обоим, обнимая дочь, и затем приглашая обоих в машину.

— Но, Марк! — попыталась возмутиться его жена.

— Все дома, — коротко ответил он, тяжело вздохнув.

Миссис Грейнджер только кивнула. Ее очень удивляла растерявшая свою импульсивность, зато обретшая стальной взгляд Миона, однако комментировать женщина не стала, улыбнувшись обоим детям. Приглядевшись, она сразу же заметила не только, как изменилась походка дочери, но и все ее поведение, при этом Миона чего-то опасалась, а мальчик прикрывал тыл девочки.

Автомобиль резко взял с места, девочка явственно расслабилась, а вот болезненно худой парень нет, он будто был готов к бою, причем в любую секунду, а вот это было уже необычно. Да и совершенно недетские взгляды смущали родителей. Впрочем, решив оставить разговоры до дома, миссис Грейнджер поинтересовалась именем мальчика.

— Лей… уй! — согнулся от удара локтем едва не представившийся по форме юноша.

— Его зовут Гарри Поттер, мама, — проинформировала Гермиона. — Он мой любимый и живет с нами.

— А родители? — удивилась миссис Грейнджер.

— Насколько я помню, он сирота, — на этот раз ответил ее муж, аккуратно ведя машину. — Поэтому все разговоры дома, а пока можете поспать.

— Спасибо, папа, — кивнула девушка, заставив родителей переглянуться.

Их дочь вела себя, как взрослый, поживший человек. Такое изменение поведения объяснить было можно, причем миссис Грейнджер его уже себе объяснила, помня о том, что в закрытых школах вполне возможны телесные наказания. Именно такое объяснение она нашла для себя, видя, как шла ее дочь. А мальчик получался защитником. Радовать это открытие женщину не могло, но ничего сверхъестественного в таком поведении она не находила, совершенно успокоившись.