Поместье Кларенс
Шрифт:
Запись будет недолгой. Все, что Айви нужно было сделать, это подумать о языке Тейта у себя во рту, и она была на грани оргазма. Ее палец кружил по клитору, ее движения становились все быстрее и быстрее, а дыхание стало прерывистым. Затем она кончила, крепко зажмурив глаза, когда стон ее экстаза наполнил комнату.
Она тяжело дышала, ожидая, пока утихнет оргазм. Этого было недостаточно. Этого и близко было недостаточно. Но это было все, что она получит сегодня вечером.
Остановив видео и быстро сходив в ванную, Айви уютно устроилась в своей кровати, выключив лампу. Зевок тронул
Думаю о тебе сегодня вечером.
Майкл. К подписи прилагалась его фотография в собственной постели, без рубашки и с ухмылкой на красивом лице. Это был не первый раз, когда он писал ей поздно ночью с просьбой о встрече. Но это был первый раз, когда она пожалела, что он не кто-то другой.
Она вернулась к своему видео, пытаясь придумать язвительную подпись для Тейта. Сонная улыбка растянулась на ее губах, пока она печатала. Айви снова зевнула, затем нажала «Отправить» и отбросила телефон в сторону.
Через несколько секунд она погрузилась в сон.
На следующее утро первое, что она сделала, это потянулась к телефону, ожидая сообщения от Тейта.
Только на экране было не его имя. А Майкла.
Это горячо.
— Что? — Она прокрутила страницу вверх только для того, чтобы найти свое видео. В спешке она отправила его Майклу, а не Тейту.
Черт.
Глава 21
— Отстойная. Я такая отстойная, — сказала Кассия себе в зеркало, ее голос был искажен зубной щеткой, находящейся во рту. Выпускница колледжа, а в ее планы на Хэллоуин входило смыть макияж и лечь спать к девяти. Единственный костюмом, который на ней был, — это фиолетовые фланелевые пижамные штаны и футболка в тон.
Эта суббота мало чем отличалась от любой другой с тех пор, как она приехала в Астон, но сегодня это беспокоило ее больше, чем обычно.
Но, по крайней мере, у нее были воскресенья.
Воскресенье стало любимым днем недели Кассии.
Эдвин передал ей постоянное приглашение на воскресный завтрак в ресторане в районе, где жил его брат. Они разделили три воскресных завтрака подряд. Завтра будет четвертый.
Они встречались? Считалось ли совместное посещение библиотеки свиданиями? Была ли она вообще готова к свиданиям?
Или он передумал?
Он сказал, что она ему нравится, но в остальном никак не дал ей понять, что намерен продолжать в том же духе. Три завтрака без объятий. Без поцелуев в щеку. Он даже не касался своей рукой ее. Три завтрака и… ничего.
Может быть, он передумал? Может быть, то очарование, которое было в ней раньше, наконец-то исчезло, и теперь он увидел ее такой, какая она была на самом деле.
Отстойной.
Но это было хорошо, верно? Она не была готова к свиданиям. Она не была готова к появлению парня в своей жизни. Ещё нет. Было слишком рано.
— Все хорошо, Кэсси.
В последние дни она все чаще использовала свое старое имя, когда разговаривала сама с собой. Быть снова Кэсси становилось не так больно.
Время исцеляло ее раненое сердце. Или, может быть, Кэсси и Кассия становились одним человеком.
Вместе они были сильнее. Хотя в данный момент обеим хотелось, чтобы субботний вечер был чем-то большим, чем пижама и уход за кожей.Она выплюнула зубную пасту в раковину и прополоскала рот, затем выключила свет в ванной.
Кассия приподнялась на цыпочки, когда вошла в открытое пространство спальни, подняла ногу и крутанулась в пируэте. Ее мышцы напряглись — равновесие было дерьмовым. Но прилив знакомого был таким успокаивающим, что она улыбнулась и снова крутанулась. Затем она закинула руки за голову, потянулась к потолку и закрыла глаза.
Месяцы. Прошли месяцы с тех пор, как она в последний раз танцевала. Месяцы с тех пор, как она хотела танцевать. Но этот маленький вихрь исходил из глубины ее сердца, как бабочка, ожидающая, когда ее выпустят из кокона.
Кассия вытянула тело, чувствуя, как выпрямляется ее позвоночник. Затем она наклонилась, выгнув спину дугой и заложив руки за спину. Она смогла продержаться в этой позе лишь короткую секунду, прежде чем ее ноги подкосятся, и ей пришлось выпрямиться.
Смешок сорвался с ее губ. Она, вероятно, навредила бы себе, если бы надавила слишком сильнее, но…
— К черту все это, — она прыгнула через всю комнату.
Ее прежние инструкторы по балету съежились бы от ее техники. Они бы покачали головами, увидев, каким стало тело. Но что есть, то есть. А что более важно, есть желание.
Может быть, ее суббота все-таки не была обречена на провал.
Кассия бросилась к своей тумбочке, открыла телефон и включила старый плейлист. Затем она включила музыку на полную громкость, танцуя по своей комнате.
Сначала согрелись ее руки, превратившись в крылья. Затем ноги, когда она отключила свой мозг и позволила мышечной памяти взять все под контроль. Эта комната с открытым полом и большим пространством была идеальной для того, чтобы она могла избавиться от всего, что мешало ей наслаждаться танцем.
Сегодня вечером она танцевала для Кэсси. Для Кассии. Она танцевала, потому что когда-то давным-давно ее отец беспокоился, что в жизни его дочери было недостаточно девочек, поэтому записал ее в балет в восемь лет. Он ей так понравился, что она никогда не останавливалась. Танцы стали ее убежищем.
Пока не умер ее отец. И все, что было связано с ним, тоже умерло.
Боль пронзила ее сердце, горе, которое она не позволяла себе чувствовать. Ее ноги остановились. А руки опустились. Ее грудь поднималась и опускалась, пока она пыталась восстановить дыхание и отодвинуть боль в сторону.
Ее руки сжались в кулаки, и она закрыла глаза, прежде чем смогла заплакать.
Почему? Она хотела прокричать этот вопрос в ночь, но ответ все равно не пришел бы из пустоты.
Почему?
Как он мог так поступить с ней? Как он мог оставить ее в таком состоянии? Неужели она действительно так мало значила для него?
По комнате разнесся звон, музыка на мгновение стихла. Кассия оторвала свой разум от прошлого, от тех вопросов, на которые не было ответов, и направилась к телефону, ее шаги были такими же тяжелыми, как и ее сердце.