Поместье Кларенс

Какое бы видео они ни смотрели, они оба разражались смехом, радость рикошетом отражалась от стен.

Она пришла на игру Лукаса днем ранее. Она сумела притвориться и перед братом, и перед отцом, умудряясь скрыть свои эмоции благодаря многолетней практике. Но сегодня вечером у нее не было ни единого шанса.

Если бы она вошла туда со своим разбитым сердцем, то украла бы их радость. Секреты были слишком близко к поверхности, и она не доверяла себе, поэтому отступила. Она выбежала из дома, села в свою машину и поехала.

Она вела машину часами, надеясь, что с каждой милей обретет немного покоя, как в прошлые выходные на заднем сиденье мотоцикла Зейна. Но когда наступила ночь, и она мчалась в темноте, на дороге не было никакого утешения.

Там ничего не было.

Она ничего не чувствовала.

Элора вернулась в поместье, благодарная за онемение, охватившее ее конечности. Она молча удалилась в свою спальню. Предпочитая оставаться в темноте, она не стала включать свет.

Лунный свет серебряными лучами струился сквозь окна, окрашивая пространство в тот же призрачно-серый цвет, который омрачал ее сердце.

Элора удостоверилась, что заперла дверь своей спальни, затем скинула обувь и сбросила куртку, оставляя за собой шлейф одежды по пути к шкафу, где переоделась в пижамные шорты и толстовку Зейна.

Она вышла из шкафа, направляясь к своему месту у окна, когда какое-то движение на кровати привлекло ее внимание. Элора ахнула, ее тело напряглось.

— Ты напугал меня. Что ты здесь делаешь?

Ноги Зейна были вытянуты на ее кровати, его спина опиралась на стопку подушек. Он сбросил свои ботинки. Рукава его рубашки были закатаны до предплечий. Он согнул палец, подзывая ее ближе.

Пульс Элоры учащенно бился, когда она подошла к кровати и остановилась рядом с ней. Порыв жара разгорелся, прогоняя оцепенение от ее возбуждения, когда он перекинул ноги через край кровати, широко раздвигая бедра, чтобы она встала между ними.

— Ты испортила мое свидание.

На ее губах заиграла улыбка.

— Я не сожалею.

Зейн в мгновение ока схватил ее за бедра и притянул к себе, пока их тела не оказались на одном уровне. Он был таким высоким, что даже стоя на ногах, она была почти лицом к его лицу.

— Я сказал, что все кончено.

Элора наклонилась, чтобы коснуться его губ своими.

— А я сказала, что больше никогда. Полагаю, мы оба лжецы.

Они были одинаково беспомощны в сопротивлении.

Рычание вырвалось из его груди, когда она провела языком по его нижней губе.

— Зейн, — прошептала она. — Трахни меня.

— На колени.

Ее лоно запульсировало, когда она повиновалась, опускаясь на пол, с восхищенным вниманием наблюдая, как Зейн положил руки на бедра и кивнул на выпуклость у себя между ног.

Она прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы подавить улыбку, затем ее пальцы с привычной легкостью расстегнули пуговицу на его джинсах. Звук молнии наполнил комнату, когда она потянула ее вниз. Зейн приподнял бедра, чтобы она могла стянуть с него джинсы и освободить член.

Она замерла, когда он вырвался на свободу.

Никаких боксеров. Он пошел на свидание без трусов? Она бросила на него свирепый взгляд.

— Нужен ли мне для этого презерватив?

— Переживаешь, что я трахнул кого-то другого?

— А ты трахнул?

Он приподнял брови.

— А ты трахнула?

Она взяла его возбужденный член в кулак, поглаживая бархатистую плоть и большим пальцем размазывая жемчужную капельку на его кончике.

— Ответь на мой вопрос, — приказал он. — У тебя был кто-то еще?

— Нет.

— Спасибо, черт возьми. — Зейн запустил пальцы в ее волосы.

— А у тебя?

Он покачал головой.

— Я хочу, чтобы эти красивые губки были на моем члене.

Ей потребовалось мгновение, чтобы насладиться облегчением. Мой. Он все еще принадлежал ей. Может быть, только на эту ночь. Но сегодня вечером она нуждалась в нем больше всего. И когда его эрекция запульсировала, она почувствовала его потребность.

Элора наклонилась вперед, беря его в рот. Она застонала от его вкуса и того, как растянулись ее губы.

— Господи, — пробормотал он, опершись на локоть, когда она взяла его глубоко.

У Элоры не было рвотного рефлекса, и когда его головка продвинулась дальше в ее горло, она замурлыкала.

Дрожь Зейна была ей наградой.

— Нет такого рта, как у тебя, детка. Боже, я скучал по этому.

Она тоже скучала по нему. Она скучала по этому. Элоре нравилось, как он терял контроль, когда она отсасывала ему. Ей нравилось, что у нее была власть уничтожить этого красивого, властного мужчину.

Она сосала и лизала, проводя языком по чувствительной плоти с нижней стороны его члена. Она снова замурлыкала, когда его хватка на ее волосах усилилась, вибрация сделала его невероятно твердым. Затем он начал покачивать бедрами, трахая ее рот.

— Прикоснись к себе, Элора.

Ее сердцевина пульсировала, жаждая большего. Держа одну руку на его члене, она просунула другую под пояс своих шорт, опуская их в свои промокшие трусики.

— Ты мокрая для меня?

Она простонала в ответ, когда кончик ее пальца обвел вокруг клитора. Круг за кругом, пока до ее собственной кульминации не оставалось всего несколько секунд.

— Не кончай. Поняла? Я хочу быть внутри тебя, когда ты кончишь.

Его челюсть была крепко сжата. Все ее тело пульсировало, так отчаянно нуждаясь в разрядке, но она замедлила движения рукой, отодвигаясь от клитора и погружая пальцы в свои влажные складочки. Затем она снова начала сосать член Зейна.

Она работала с ним без устали, пока не почувствовала, как напряглись мышцы его бедер. Затем, прежде чем он успел излиться ее в горло, он оттащил ее в сторону. Ее губы были опухшими, и когда его большой палец коснулся уголка ее рта, она встретилась с ним взглядом.

— Это моя девочка, — прошептал он. — Чего ты хочешь?

Его. Все, чего она когда-либо хотела — это Зейн.

— Твой рот.

Одним движением он поднял ее с пола и бросил на кровать. Он сорвал с нее шорты и трусики, одновременно сбросив свои джинсы. Затем он схватил толстовку в кулак, приподнял ее и стянул через голову.

Ее руки лихорадочно расстегивали рубашку, желая ощутить прикосновение его кожи к ее. Как только все пуговицы были расстегнуты, он сбросил ее с плеч и позволил ей упасть.