Понять. Поверить. Простить

Ближе к вечеру ко мне приехали родители. Отец сразу же с порога заметил мое состояние:

— Хреново выглядишь, сынок. От Эли нет никаких вестей?

— Нет, — устало покачал головой я.

Мама подошла, поцеловала меня в щеку и прижала к себе (хотя еще не известно было, кто кого прижал к себе: она меня или я ее, при моем-то росте).

— Мы что-нибудь придумаем, — попытался подбодрить меня отец. — Найдется Эля, не переживай.

А я понимал, что Эля найдется только тогда, когда она сама будет к этому готова. Но и сидеть сложа руки тоже не хотел. Я буду все равно разыскивать ее. И буду добиваться вновь и вновь.

Глава 35

Глава 35.

Неделю спустя.

Эля уже битый час сидела в комнате снятой ею квартиры и гипнотизировала взглядом телефон. Позвонить или нет. В конце-концов она должна дать о себе знать отцу и Насте — они явно волнуются, не зная, куда она пропала и все ли с ней в порядке.

Первый, кому Эля позвонила, был отец.

— Папа, это я, — тихим виноватым голосом произнесла она в трубку.

— Элечка, доченька, где ты? — сразу же откликнулся Виктор. — Мы же все переживаем.

— Папочка, прости, — всхлипнула она, — у меня все хорошо.

Виктор внимательно слушал, желая узнать хоть что-нибудь существенное, но Эля больше ничего не говорила.

— Элечка, ну что случилось? Почему ты прячешься от нас?

Она тяжко вздохнула и закрыла глаза.

— Я просто хочу побыть одна. Столько всего навалилось, что я просто боюсь сойти с ума от этого. Мне очень тяжело пока оставаться в Москве.

— Солнышко мое, не глупи, возвращайся домой. Ты же большая девочка и должна понимать, что мы все тебя очень ждем и волнуемся. А ты даже не звонишь нам. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, но это же не выход убегать от проблем. Тем более, что со Стасом вы еще не обо всем поговорили…

— Пап, не надо про Стаса, — попросила Эля. Было еще слишком больно вспоминать про него. — Я просто позвонила сказать, что у меня все в порядке. Вот и все. Не переживайте за меня.

— Скажешь тоже: не переживайте. За полторы недели ты позвонила первый раз — как я могу не переживать? — Виктор старался сдерживать рвущееся наружу негодование, чтобы не вспугнуть дочь. — Ты хотя бы скажи, как долго собираешься прятаться.

— Я не знаю. Мне нужно собраться с мыслями и силами. Прости, мне больше нечего сказать.

— Элечка, — быстро проговорил Виктор, боясь, что Эля бросит трубку, — у тебя точно все хорошо? Может тебе деньги нужны или еще что-нибудь?

— Нет, пап, ничего не нужно. Я сумею о себе позаботиться. Спасибо. Я тебе еще позвоню как-нибудь.

И с этими словами Эля повесила трубку. Она хотела позвонить еще и Насте, но вот еще одного такого разговора точно не выдержит — и разрыдается. Она прекрасно понимает, что все за нее беспокоятся. Вот только сил совершенно не было, чтобы вернуться и глядеть им в глаза: отцу — потому что во многом из-за его действий пришлось страдать и Стасу, и ей самой; Стасу — потому что просто больно и стыдно за всю ту боль, что он перенес по вине ее семьи, и за то, что так и не нашла в себе силы рассказать ему о дочери, пока было еще не поздно; Зариповым — потому что просто стыдно за свою семью, потому что они приняли ее как родную, хотя должны были бы обвинять за то, что произошло с их сыном по ее вине.

Еще немного повертев в руках телефон, она все же положила его и отошла.

Виктор вопрошающе посмотрел на сидящего напротив начальника службы безопасности своей фирмы.

— Ну как, удалось засечь? — спросил он, нервно вертя в пальцах ручку.

— Без проблем, Вить, — ответил тот, глядя на монитор своего ноутбука. — Абонент зарегистрирован в Нижегородской области…

Виктор удивленно вскинул брови:

— Нижегородской области? Ты уверен?

— Да, это стационарный номер, зарегистрирован на имя физического лица в квартире. Вот адрес…

Виктор, не мешкая ни минуты, сразу же набрал номер Стаса.

— У меня для тебя информация, — сразу же без приветствия и предисловий начал он. — Мне сегодня позвонила Эля. Я пробил ее местонахождения, записывай адрес. Это Нижегородская область…

Колчин продиктовал адрес, только что сообщенный ему его сотрудником.

— Как давно она звонила вам? — услышал он взволнованный голос Стаса.

— Час или два назад. Мои телефоны сейчас стоят на прослушке и служба безопасности смогла засечь сигнал. Но это адрес жилой квартиры. Наверное, Эля снимает квартиру. В общем, я дал тебе информацию… Вот только Эля говорила, что пока не хочет возвращаться. Я боюсь, что она могла позвонить вот так в открытую только потому, что собирается еще куда-то уехать. Тебе лучше поторопиться, если хочешь с ней хотя бы поговорить.

— Спасибо, — только и ответил Стас и тут же отключился.

Стас удивленно посмотрел на лист бумаги, куда он записал только что продиктованную ему информацию. "Что же ты от меня прячешься, малыш?" — с тоской подумал он. И тут же подхватив адрес и пиджак, быстро направился к своей машине, набирая по пути незнакомый иногородний номер. Стас долго вслушивался, отчаянно надеясь услышать любимый голос. Но в ответ звучали одни лишь монотонные гудки.

— Ну ответь же, милая, я тебя очень прошу, — повторял он словно молитву, а в ответ все та же тишина: Эля не отвечала.

Стас не раздумывая направил свою машину по указанному адресу — и плевать было на то, что часы показывали уже восемь вечера, и что до нужного места он доберется лишь поздней ночью. Главное, что он должен как можно быстрее увидеть свою Элю, должен поговорить с ней. По дороге он снова и снова пытался дозвониться по указанному номеру, но ответом ему были все те же гудки.

***

Эля замерла на пороге в комнату и устало прислонилась к дверному косяку: телефон разрывался от настойчивого звонка, оглашая всю квартиру беспрестанной трелью. Она прекрасно понимала, что позвонив отцу, выдаст свое местоположение — с его-то связями и возможностями это было лишь дело времени. Вот только она не ожидала, что времени на это потребуется так смехотворно мало.

Вот только сейчас это был не отец. Эля сердцем чувствовала, что это был Стас — какое-то шестое чувство подсказывало ей это: сердце гулко отсчитывало удары, отзывающие пульсацией в висках и груди, а в душе поднялось такое волнение, которое еще не скоро сможет уняться.

Чего он сейчас от нее хочет? Ведь Стас уже все высказал при встрече. Он действительно был прав: нельзя простить того, что она скрыла от него Анюту — она действительно лишила его дочери, медля со своими сомнениями. А теперь уже ничего исправить нельзя. Стас всю жизнь будет проклинать ее за это.

А телефон меж тем все продолжал звонить. Эля почувствовала, как по щеке покатилась одинокая слеза. Как же хотелось услышать его такой родной и любимый голос — и не важно, по какой причине он звонит, главное, просто услышать! Эля бросилась к телефону и схватила трубку… Но в ответ уже раздавались монотонные гудки — она опоздала. Что ж, значит не судьба! Бросив печальный взгляд на телефон, Эля взяла свою сумку с вещами и шагнула из квартиры на лестничную клетку. Нужно ехать дальше.

***