Попаданец 3

Ранее, когда ещё был жив Алексей Сбыславич, печально известный по предательскому нападению в Боротно, территория, которую предстояло объехать Тимофею, находилась в его ведении. Не в плане владения, естественно, а лишь по сбору податей раз в год, которые далее следовало доставить в город. Когда же его не стало эту привилегию и подработку у Неревского клана отобрали, так сказать, до выяснения обстоятельств. Теперь же новый посадник широким жестом вернул всё на свои места.

— И чего боярин наш недовольный такой? — спросил уже возмужавший Буша, мерно покачиваясь в седле своего верного скакуна.

— Мал ты ещё. Не понимаешь. — буркнул Мишка, а теперь можно даже сказать Михайла, но правда не Глебыч.

Двадцатипятилетний холоп Якова Прокшинича на фоне последних событий быстро пошёл в гору и уже даже успел занять должность десятника над новыми бойцами боярина. Чему Вячко, выкупленный Тимофеем и подписавший с ним ряд, жутко завидовал. Пусть в Боротно и увеличилось количество стражи, однако десятником оставался до сих пор только Лютомир.

— Так расскажи, всё равно плетемся еле-еле. — пристал уже почти восемнадцатилетний стражник Боротно, бросив взгляд на медленно тянущийся позади обоз.

Получивший откровенно не очень интересное задание, которое был вынужден сделать, Тимофей решил подойти к нему максимально продуктивно. Раз всё равно нужно потратить месяц, а то и больше на дорогу, то увеличить этот срок раза в полтора, да даже два, не слишком большая потеря, особенно зимой. Поэтому он взял с собой аж с десяток прочных и больших саней, которые теперь тянули понурые лошадки.

В подавляющем большинстве случаев оброк и другие налоги выплачивались самыми ценными и легковесными товарами, реже серебром и уж совсем изредка золотом. Бывало даже такое, что некоторые семьи продавали себя в холопы в уплату налога за свою семью или деревню, которые не редко и состояли из одной, пусть и очень большой, семьи. Товарами чаще всего выступали шкуры животных, ткани, инструменты и всё, что имело не слишком большой объём, но высокую стоимость.

Почти никто из сборщиков податей не станет забирать мешки с зерном или другой сельхозпродукцией, также не станут уводить скот или увозить мебель. Им предстоит объехать десятки населенных пунктов и возить всё это добро с собой возможно не один месяц. Конечно, если ничего другого взять получится, то они не побрезгуют ничем, но по возможности будут забирать только то, что проще увезти. Причем в Новгороде никаких предпочтений не было, а раз так, то Тимофей решил попробовать извлечь и свою выгоду.

— Не гоже уважаемому боярину бросаться за горсткой серебра, особенно когда он не сам этого добился, а ему это милостиво разрешили. — всё-таки смилостивился для ответа Мишка. — Одно дело, когда мы взяли добычу на меч и с честью делимся ей с князем, а совсем другое, когда это позволяет тебе такой же боярин.

— Так надо было отказаться и всё. Зачем нам подачки? Мы и сами можем… — неуверенно спросил Буша.

— Мал ты ещё. — опять снисходительно бросил Мишка.

— Да ты и сам ещё недавно таким же был как я сейчас. Мне Минька рассказывал, как вы с Вячко…

— Ц-ц-ц. — раздраженно зацокал десятник и Буша мгновенно заткнулся и вжал голову в плечи.

Вопросы подчинения среди учеников Лютомира усваивались очень быстро, особенно в условиях боевого похода, которым считался любой выход отряда из поселения. Да и вообще в это время звания и должности сильно выделялись над простыми людьми. Это через несколько сотен лет, когда сначала станет куча разных мелких начальников и начальничков, потом расплодится до невероятного количества «дворянство», это всё станет менее значимым и существенным. Здесь же всё ещё к этому относятся очень серьезно.

— Так объясни, пожалуйста. — тихо продолжил Буша.

— Постарше станешь и сам поймешь. — ответил Мишка, но всё-таки нехотя продолжил. — Оброк с этих земель Неревцы собирают уже не один десяток лет. Отказываться от своего, пусть и случилась неприятность в виде предательства, никто не будет. Думаю что только по этому году Яков Прокшинич не послал никого из своей семьи, дабы не нанести урона своей чести, а уже по следующему всё станется как прежде.

— Значит по следующему году урона чести уже не будет? А кто поедет? — не унимался Буша.

— Да не знаю я. — отмахнулся Мишка. — Вернёмся, сам у боярина спроси. Пусть он тебе все расскажет и научит, или розгами спину пощекочет. Посмотреть и на то и на другое интересно будет. А кто поедет, так там желающих полно окажется. Родни у бояр столько, что они сами не всех видели наверняка.

Разговор постепенно затих и навострившие уши ближайшие возницы и стражники даже слегка отстали, понимая, что ничего интересного больше не услышат. А длинная процессия из десятка саней и ещё десятка человек сопровождения медленно подбиралась к своей первой точке. Нужно сказать, что на самом деле она была последней в изначальном маршруте, но Тимофей решил начать именно с дальних рубежей, так как планировал загрузиться товарами по полной.

Медленно поднимаясь на высокий холм Тимофей с некоторым волнением ожидал, когда в поле видимости появится самая большая из обозначенных к объезду деревень. В ней должно было быть не менее четырнадцати дворов и почти сотня человек населения, однако на подъезде они так никого и не встретили, хотя даже в меньших селах признаки жизнедеятельности человека начинались гораздо раньше.

***

Сбросив свою простенькую, но тяжелую шубу на недавно принесенную лавку Тимофей с удовольствием растянулся на соседней и прикрыл уставшие глаза. Не таким он видел поставленную перед ним задачу. С самого первого поселения всё сразу пошло наперекосяк. Эта деревенька, которая должна была быть самым большим населенным пунктом в маршруте оказалась практически разорена. Сначала сам боярин Алексей Сбыславич, видимо хорошо распланировавший свой уход, здесь порезвился. А в последствии и другой охочий люд сюда начал наведываться, зная о временной бесхозности этой территории.

Итогом этих практически набегов стало несколько крупных пожаров, разорение, смерть и уход части выживших людей от такой участи. Здесь остался едва ли десяток жителей, в основном старики, которые просто устали и ничего менять даже не попытались. Три старика, четыре бодрые бабульки и одна десятилетняя девочка, не пожелавшая оставлять своего деда. Сразу понятно, что ни о каком серьезном хозяйстве речи идти не может. Пусть люди и опытные, умелые, наученные жизнью, но без физической силы сейчас почти ничего не добиться. Небольшие огородики, минимум домашней живности, которой даже для собственного пропитания едва хватает, остатки старого, зачастую поломанного инструмента, практически отсутсвующие запасы продовольствия и одежды. Вот с чем столкнулся Тимофей в поселении с которого ему предстояло собрать налоги.

Вариантов для парня было не много. Первым и самым логичным было просто вычеркнуть эту деревню как вымершую. Редкостью подобное не отличалось и как подтвердил Мишка, особых проблем быть не должно. Но здесь был и другой фактор. Эта деревня была самой большой на обозначенной для них территории. Соответственно, вопросы будут и возможно даже кто-то решит проверить, особенно недруги Якова Прокшинича, а когда здесь обнаружатся оставшиеся жители, то и обвинения в воровстве ждать долго не придется.