Попаданец из шкатулки

Инга с любопытством поглядывала на спутника, сидящего напротив нее и в раздумьях разглядывал картину за окном, совершенно игнорируя принесенную еду.

– Я думала, ты голоден…, - тихо сказала она.

Федя рассеяно перевел взгляд на Ингу, а затем на свою тарелку.

– Я и правда проголодался, просто… - он неопределенным жестом махнул в сторону окна, - …засмотрелся на город. Знаешь, так странно смотреть на знакомый пейзаж, который при этом выглядит совсем иначе. Будто кто-то заново перерисовал картину на свой лад! Так много людей, и все эти машины… - вагоны с тросами…

– Троллейбусы, - поправила она с улыбкой.

– Точно! В общем, я видел эту улицу тысячу раз и все равно она выглядит так, будто я здесь нахожусь впервые!

У Инги сжалось сердце от его растерянного вида, но она постаралась ободряюще улыбнуться.

– И все же ты сам нас сюда привел, помнишь? Мы не разу ни заплутали и не остановились, ты знал, как выйти к проспекту, и где могут быть лучшие рестораны, - она наклонилась вперед, не сводя с него глаз, и продолжила: - Ты помнишь это, потому что это все еще твой город, твой дом. Просто он претерпел небольшие…косметические изменения. Как и ты сам! – и подмигнула.

Федя несколько мгновений молчал, но затем медленно расплылся в ответной улыбке, отчего его карие глаза стали словно на оттенок теплей, и опустил взгляд в тарелку.

– Ты, конечно, права, Инга, - и принялся за свою котлету по-киевски.

Большую часть трапезы они провели в комфортной тишине, но девушку беспокоило произошедшее в его квартире включая, её туманные видения, и она не могла удержаться, чтобы не спросить:

– Федь, что произошло в тот день, когда ты исчез? Расскажешь?

Он медленно прожевал последний кусок и отодвинул от себя тарелку. Задумался, вспоминая подробности событий рокового дня.

– Что ж, это был насыщенный день, ничего не скажешь! Июль, восемнадцатого…вторник, - он сделал паузу, убедившись, что Инга внимательно его слушает, и продолжил рассказ:

– Меня застали новости о войне с немцами прямо во время экзамена, в университете. В аудиторию пришли полицейские, помахали перед нами указом о всеобщей мобилизации и любезно пригласили последовать на главную площадь. Нас отпустили с занятий, хотя и без особого рвения. Но кто будет перечить царскому указу? – он усмехнулся и голос его принял большее оживление:

– Я понятия не имел, что меня там ждет, веришь? Но отправился вместе с сокурсниками, и там, на площади, было столько воодушевления, что я вдруг ощутил внутренний подъем, уверенность, что возможно это – моё предназначение! Отдать честь и жизнь за Родину, а не просиживать дни за пыльными талмудами, готовясь заменить моего отца в семейном деле. В деле, которое мне было даже не по душе!
– Он с раздражением запустил пятерню в свою каштановые кудри и взлохматил их, отчего несколько локонов небрежно упали на лоб, пряча его выражение глаз от Инги.

– И что ты сделал?

Она потянулась было к нему, чувствуя смятение в голосе спутника, но отпрянула, когда он резко выдохнул и сдавленно возобновил рассказ:

– Мы с сокурсниками договорились отправиться в пункт мобилизации на следующий день, и я поспешил домой, сообщить все родителям…Отца с братом не было дома, кажется, я уже упоминал это, ну а матушка…не помню, чтобы видел ее в таком волнении, она была в ужасе от новостей, даже слышать не хотела про воинский долг, и царь ей не помеха! Я сказал, что отец не допустит такого позора, прятать сына от войны, но она и слушать не хотела про это, начала причитать какой-то вздор про духов и судьбу, трясла передо мной шкатулкой, где, как оказалось, хранила ту страшную книгу, и…, - он осекся.

– И что, Федя? – нетерпеливо откликнулась Инга.

На его лице промелькнула искра озарения, сменившаяся ужасом.

– Не это будущее тебе предназначено, - сдавленным голосом закончил он и наконец поднял глаза на спутницу. – Так она сказала.

Инга молча смотрела в ответ, переваривая услышанное, пока Федор продолжал уже совсем упавшим голосом:

– Она повторяла это, снова и снова, а после…я хотел уйти из комнаты, убежать от ее приступа безумства, как мне тогда казалось, но не мог и сдвинуться с места, стоял словно прикованный к полу. А она вдруг упала к моим ногам и затихла. Я пытался что-то сказать, но не мог вымолвить и звука, пытался дотянуться до нее, успокоить, утешить, но не мог пошевелиться…я помню, как завибрировала земля, как комната вдруг стала неестественно светлой, а затем…

– А затем ты оказался здесь, - тихо закончила Инга.

Он лишь кивнул. Инга какое-то время рассматривала юношу, поникшего и потерянного, и ей больше всего на свете хотелось прижать его к себе и сказать, что все будет хорошо. Но она не была уверена, что может это пообещать. К тому же еще многое в этой истории было ей непонятно.

– Ты знал, что твоя мать ведьма?

Федор словно ждал этого вопроса, но начал нерешительно:

– Когда я был ребенком, мне приходилось видеть, хм, странные вещи, которые я не мог объяснить…как, например, она могла загасить свет в доме щелчком пальцев или успокоить плачущего младенца одним взглядом. Иногда она становилась такой тихой и бледной, словно призрак, и запиралась от всех в спальне, ссылаясь на мигрени, и не выходила оттуда днями. В такие времена из дома словно пропадала жизнь, стены становились холодными, а пища пресной…а затем она возвращалась, улыбающаяся и цветущая, словно ничего не произошло. Признаюсь, это пугало меня. Я долгое время считал, что причина в некоей болезни, но думаю, этот ее…дар просто донимал ее.

– Однажды она посадила меня, напротив перед какой-то книгой, которую всегда прятала у себя, и пыталась обучить меня читать ее, но слова мне были малопонятны, а значение тем более…в тот же день отец застал нас за этим и так рассвирепел от увиденного, что грозился выгнать матушку из дома. Отец запретил ей показывать эту книгу мне, так что думаю, он кое-что понимал.

Инга затаив дыхание, внимательно его слушала.

– И что было после?

Федор заметно смутился, с повышенным вниманием рассматривая пустую чашку чая.

– Ничего. Книгу я больше не видел, и матушка отдалилась от нас. После рождения брата отношения между нами стали совсем натянутыми. А я…стал как отец, предпочитал избегать этой темы, и признаться честно, тогда мне казалось это лучшим решением. Хотя сейчас я жалею об этом…если бы она рассказала мне, если бы между нами не было этих тайн, все сложилось бы иначе!

Игнатьев с досадой откинулся на спинку стула и обратил взгляд на девушку, что задумчиво накручивала на пальчик выбившуюся прядь волос, явно переваривая услышанное. Внезапно его охватило чувство, что он совсем не знает ее. Все время с момента их знакомства они говорили лишь о нем – о его чувствах, его желаниях, его прошлом и текущем. Ему захотелось немедленно это исправить.

– Расскажи о себе, Инга.

На него растерянно уставилась пара голубых глаз.

– Как ты стала ведьмой?

– Ведьма…хм, ты мне льстишь! Скорее мелкая колдунья, - ответила с усмешкой Инга.

– Однако меня достала из ларца – значит, сильная!

– Наверное, - пожала плечами и продолжила чуть уверенней. – До знакомства с тобой я и не сталкивалась с чем-то серьезным, так что сложно судить, но мои способности передались мне от бабушки по линии матери. В нашей семье даром магии обладала именно она. Моя мама сама скептически относилась к бабулиным гаданиям, снятию порчи с людей или домашней скотины в ее деревне…но местные бабушку любили.