Попаданец из шкатулки

Как отреагирует незнакомец на призрака из прошлого? К тому возможно прямого родственника.

– Федя, если бы я не успела узнать тебя получше, то решила бы что ты трусишь.

– И вовсе я не трушу! – нахмурился Игнатьев. – Я переживаю как нас воспримет этот господин. Я думаю, с чего начать разговор.

Они стояли возле бывшего дома Федора и спорили.

– Не думай! Он сам задаст тон. Идем, - и подхватив Федора под руку они зашли в подъезд.

На этот раз дверь была заперта и отсутствовали следы ремонтных работ.

Инга и сама волновалась не меньше Игнатьева. Но придав уверенности, распрямила плечи и решительно нажала на звонок. Спустя время послышались шаги и дверь, щелкнув замком, подалась. В дверном проёме появилось лицо мужчины, лет сорока.

– Здравствуйте, - синхронно поприветствовали хозяина жилища Инга и Федя. – Простите за беспокойство. Вы же тот мужчина что принесли шкатулку в лавку “Три ведьмы”?

– Доброе утро, - отмер мужчина, постепенно узнавая в лице Инги одну из колдуний. – Проходите, - открыв шире дверь, пригласил внутрь. – Заранее прошу простить меня за внешний вид и обстановку. Я не закончил ремонт, но переехал в одну из готовых комнат.

– Не переживайте. Это мы должны просить прощения за столь ранний и неожиданный визит, - заискивающе ответила Инга, решив взять на себя ответственность за разговор с хозяином квартиры.

Игнатьев украдкой рассматривал мужчину, попутно раздеваясь и помогая снять одежду с Инги.

– Чай? Кофе? Мне только что доставили свежие круассаны, и я собирался завтракать. Идемте на кухню.

– Простите нас еще раз. Но обстоятельства так сложились что я…, мы, - поправила, коротко взглянув на задумчивого, хранившего молчание Федю, - вынуждены были вас разыскать и кое о чем расспросить.

– Расскажите за столом. Располагайтесь.

– Мы не представились. Я - Инга. А этот молодой человек…, - но Федор взглядом оборвал её речь и сказал сам:

– Федор Павлович Игнатьев, - и решительно протянул руку хозяину.

– Приятно познакомится, Фёдор Павлович, - чуть помедлив, хозяин квартиры подал руку и их ладони сошлись в крепком пожатии. – Степан Михайлович Кубанцев. Можно без отчества.

Они еще какое-то время разглядывали друг друга, не размыкая ладоней, изучая с любопытством, пока покашливание Инги не разорвало их невидимую нить.

Степан приготовил омлет с беконом и овощами, сварил кофе. Инга помогла расставить столовые приборы. И возникло ощущение что они не в гостях у незнакомца, а у себя дома. Или близкого родственника. И хотя Федор, по сути, и находился в своем доме, вёл он себя робко, то и дело впадая в задумчивость и с неверием разглядывая обновленный фасад стен и новую мебель.

Они немного поговорили о погоде, о курсе рубля и внешней политике, пытаясь привыкнуть и немного изучить друг друга, но наступил момент, когда праздные темы иссякли и пришло время для того разговора, за которым они и пришли.

– Скажите, Степан вас сейчас не тревожат посторонние звуки? – начала издалека Инга.

– Вы про ситуацию с ларцом?

– Да.

– Хвала вам, нет. Как избавился от нее, так все разом и стихло. Уже и забыл о ней. А что в ней было? Вы смогли ее открыть? – в глазах Степана проснулся искренний интерес.

Инга посмотрела на Игнатьева и усмехнулась.

Федор напряженно следил за Степаном. Его реакцией на новость о содержимом ларца.

– Он, - кивнула на Федора. – Он там был. Внутри шкатулки.

– О…он? – Степан резко перевел взгляд на Федора. – В смысле ты сидел внутри того дряхлого, кургузого ящика?

– Угу, - только и смог кивнуть Игнатьев. – Сказали бы мне такое – не поверил.

– Вот так дела, - не веря, покачал головой Степан. – Сто лет просидеть в темноте и взаперти – с ума сойти.

Инга кратко поведала о той ночи. Как вскрыла ларец и спасание Федора из заточения. И теперь они расследуют причины, силу магии, которую применила мать Игнатьева и способы его вернуть обратно.

– Скажите, Степан, а как вы получили в наследство эту квартиру? Дело в том, что мы хотим понять, как оказалась шкатулка и письмо матери Феди в простенке.

– Я плохо помню разговор матери, но одно точно: моя прабабушка – Мария слыла колдуньей. У меня в альбоме сохранилось несколько фотографий дореволюционных временем. Мне надо найти их в коробках. Может в другой раз, когда я закончу ремонт и найду их.

Упоминание имени Мария отразилось узнаванием на лице Федора и он, ухватившись за идею, принялся активно расспрашивать.

– А что известно о ней? О судьбе этой Марии? О ее муже и детях.

– Мало что знаю. Вроде у нее было двое сыновей. Старший пропал без вести в 1914 году при загадочных обстоятельствах. И моя прабабка…она как бы сказать помягче, - переглянулся с Федором и Ингой Степан, - тронулась умом.

Игнатьев нахмурился и запыхтел, но смолчал. А Степан продолжал повествовать.

– Они пережили революцию. Мой дед – младший сын той самой Марии – единственный выживший ребенок. В последствии воевал в Великой Отечественной и удерживал оборону блокадного Ленинграда.

Федор чем больше слушал рассказ Степана, тем больше на него находило озарение что они с мужчиной близкие родственники. Только возрастом наоборот.

Степан в свою очередь, вспоминая рассказ матери о предках и загадочных явлениях в их семье, понимал, что Федя его прямой предок, только по линии матери.

– Выходит ты мой внучатый племянник? – подвел итог Игнатьев.

– Похоже на то…Что ты планируешь делать?

– Мы думали над обрядом перемещения Феди обратно, - вставила слово Инга.

– В 1914 год? – удивлено воскликнул Степан. – Но это надёжно? Ваша магия? – скептически посмотрел на колдунью. – Не сделаешь ли хуже?

– Я не знаю. Сама я не смогу. Мы ищем поддержку у более мощного колдуна и пока не обращались к нему за помощью. Да и недосуг было. Федя изучал изменившийся за столетие Питер, - Инга влюбленно посмотрела на Игнатьева.

– И как тебе перемены, Фёдор?

– Разительные. Но мне нравится, то, каким стал город. Только непривычно. Машины. Стеклянные дома. Невидимая Алиса, которая все знает…