Попаданец из шкатулки

– Ведьмочка стесняется меня? – шутливо поддел Федя, закрывая дверь и медленно стягивая с себя свитер.

– Вообще не стесняюсь. Ничуть, - уперла руки в бока, выпятив грудь вперед, не осознавая насколько провокационно выглядит её поза.

– Замёрзла?

– С чего ты так решил?

– Ты еще не сняла ни одной вещи с себя. Тогда как я дошел до штанов.

Фёдор подошел к ней ближе и небрежно бросил на рядом стоящий стул рубашку и свитер. Запустив большие пальцы за пояс брюк, наклонил голову и пытливо посмотрел в лицо Инге.

– Ты боишься.

– Фи. Нет, - тряхнула головой Инга и одна рыжая прядка упала ей на грудь, отпружинив.

– Не хочешь? Передумала?

– Не передумала.

Слова ее расходились с делом. Смелая на словах, трусливая внутри.

Федор снисходительно улыбнулся и протянув руку, коснулся медальона.

Амулет охотно отдался в руки Игнатьева, покоряясь силе того, кто готов принять дар его хозяйки, стать единственным и любимым.

Инга охнула. То ли от прикосновения пальцев Феди к её коже, то ли от предательства защитного оберега.

– Здесь написано твоё имя? – вчитался в неизвестные ему символы, пытаясь разобрать. – Заклинание? – посмотрел в глаза Инге.

– Д-да…что-то типа того. Оберег от нежеланных ухажеров и тёмной магии.

– Тёмной магии понимаю. От нежеланных ухажеров это интересно. И что тебе говорит твой оберег? – он вернул медальон на место, приложив к груди пальцами.

– Что говорит? – облизнула нервно губы, чувствуя себя глупо и уязвлённо.

– Да. Не подпускает меня или… что?

Инга растерянно смотрела на Игнатьева не решаясь прикоснуться к нему сама. Привлекательный молодой человек в ее спальне, с голым торсом и явными намерениями перевести их дружеские отношения в горизонтальную плоскость.

– Я не буду настаивать, если ты не хочешь, Инга.

– Я хочу, - решительно заявила и дерзко посмотрела в его глаза.

Протянула руку и коснулась обнаженной груди.

Горячая кожа обожгла пальцы, пуская по ним легкую вибрацию. Сердце учащённо, размеренно стучало под ладонью. Игнатьев хоть и пришелец, но не призрак. Он живой человек. Мужчина. И желает её.

Инга рвано выдохнула и провела растопыренными пальцами по всей груди. Огладила плечи, изучая мужское тело, такое не похожее на женское. Упругое, покрытое волосками.

Игнатьев носил серебряный крест на тонкой цепочке.

– У меня тоже есть оберег, - заметил с улыбкой, когда Инга осторожно взяла в руки крестик и принялась рассматривать. – От нечистой силы.

Он решительно протянул руки и положил на бёдра Инги. Притянул к себе, ощутимо сжимая девичью талию.

– Не бойся, Инга, - наклонился к её шее и коснулся губами мочки уха. – Я не сделаю тебе больно. Все как ты захочешь…родная.

Инга прижалась теснее и закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям в теле. Никакого протеста. Сплошное согласие и податливость.

Федор осмелел. Медленно развернул девушку к себе спиной и отыскав замочек молнии на спине, потянул собачку вниз. Обнажив плечи, поцеловал лопатки, выступающие позвонки. Попутно лаская кожу пальцами и обнажая дальше.

Платье упало к ногам.

Инга как во сне переступила через него, оставшись в белье и колготах. Кожа от волнения и прохлады покрылась пупырышками и она, вздрогнув, обхватила себя руками, не решаясь обернуться и посмотреть на мужчину, стоящего за спиной. От чего-то охватил стыд, нерешительность.

Федя с шумом выдохнул, жадно разглядывая полуобнаженную фигуру.

– Инга…, - хрипло прошептал и подойдя вплотную, обхватил ее стан. Прижался грудью к спине.

Она задрожала, откидывая голову ему на плечо, позволяя своевольничать его теплым рукам. Губам, прокладывающим дорожку от шеи до плеча и обратно, опаляя горячим дыханием кожу. Забираться пальцами в копну волос, трепать их.

– Хочу поцеловать тебя, - она повернулась безвольной куклой в его руках и подставила губы сладостному плену жадных губ.

Свет померк. А вместо темноты открылась разноцветная радуга ощущений. Сиреневая терпкость поцелуя. Оранжевая вспышка желания. Голубая и глубокая нежность. Терпеливая, трепетная зелень. Желтый лучик надежды и расцветающий красный бутон любви. Мир закружился в сладостном водовороте, из которого не было ни сил, ни желания выныривать.

Инга не поняла, как оказалась лежащей на постели и полностью обнаженная. А осознав – засмущалась.

Тогда как Игнатьев вел себя смело, уверенно и совершенно не стыдясь своей наготы.

Кто бы знал, что они поменяются ролями? И из пуританина и скромника Федор превратится в сатира, облизывающего на обнаженную деву. А Инга наоборот: замкнется, стушуется, покраснеет.

– Натурщица с полотен Серебряковой*. Так бы и смотрел на тебя часами, - он сидел в изножье, пристально разглядывая ее тело и поглаживая тонкие щиколотки.

– Федя, - наконец обрела Инга голос, - перестань меня смущать.

– Красивая. Моя личная ведьмочка, - и подавшись к ней, накрыл тело девушки собою. – Я буду любить тебя так, как никто не любил раньше, - и обхватив лицо Инги, глядя глаза в глаза, соединил их тела.

Так близко, как только могут слиться тела мужчины и женщины. Стать единым целым. Поделиться феромонами, энергией.

Инга хотела сказать Феде что никто и не любил ее до него, но не успела.

Разум её отключился, полностью отдавшись новым ощущениям. Полету к звездам вместе.

***

Солнце в Питере, в феврале – редкий гость. А этим утром оно заглянуло в спальни горожан северной столицы. Расшалившись, пощекотало безмятежные лица спящей пары.

Инга завозилась и потерла нос ладонью, медленно стряхивая сонный морок. Открыла глаза и тут же закрыла, ослепленная его яркостью. Чье-то тепло окутало со всех сторон и это не походило на пуховое одеяло. Это было тепло другого человека. И тут она вспомнила с кем провела ночь.

К ней прижималось горячее тело попаданца из прошлого.

Федор спал. Или делал вид что спал. Едва она перевернулась на другой бок и посмотрела в его безмятежное лицо, как ресницы Феди дрогнули и он открыл глаза. Ласково улыбнулся и протянув руку, обхватив её затылок смело поцеловал в губы.

– Доброе утро, Фея.

– Доброе утро.

– Ты так смотришь на меня, будто удивлена что я рядом. Мне надо обижаться? Или собирать вещи и топать прочь? – медленно провел пальцем по скуле.