Попаданец с четырьмя колёсами

Когда успели чёрные драконы и гарпии скооперироваться с «серыми человечками» и почему в схватках не участвовали химеры, для меня осталось тайной за семью печатями. Так было. А почему — я не знаю. А вы что хотели? Чтобы я вам выложил на блюдечке с голубой каёмочкой то, чего я и сам не знаю? Такое невозможно, и вы сами это должны прекрасно понимать. Может быть, в дальнейшем, когда-нибудь, и это станет известно. А может, кому-то из магов уже известно, и нужно просто разыскать, кому именно.

Я осмотрел себя. После боя. И хотя уже вернул себе обратно свой прежний вид, вся грязь и кровь оставались на мне. А куда бы они могли деться? Магией кровь устранить нельзя — она сама по себе мощная магическая сила.

Срочно требовалось помыться. А поблизости не нашлось ни одного водоёма, ни одной речушки или малейшего ручейка.

Но зато… Но зато со мной была моя обретённая магия! И я, протянув дворники к небу, вызвал локальный ливень, струи которого напрочь смыли с меня всё то, что нацеплялось во время битвы.

Хотелось мне сначала устроить ливень с дезодорантом или с какой-нибудь отдушкой, типа ментола или ванили, но я посовестился. «Гусарство это!» — как говорил пусть и отрицательный персонаж Корейко в «Золотом телёнке». Но выражение мне понравилось.

Первым ко мне, выразить своё восхищение, подбежал Памплисиодор — маги наблюдали за полем битвы, находясь поодаль, за пределами. Но они не стояли бесстрастными наблюдателями — в основном именно из-за их стараний мне удалось не попасть под удары летающих напалмовых огнемётов — чёрных драконов. Маги рассеивали их полчища либо на подлёте к ристалищу, либо ловко умножая мои трассирующие очереди или же творя иллюзии на их основе. И, уворачиваясь от иллюзорных очередей свинцовых трасс, чёрные драконы напарывались на настоящие, смертоносные.

А остатки тёмных тварей добили перехватившие их по пути, когда те драпали в свои логовища, разноцветные драконы. Гарпии же рассосались как-то незаметно. Но к их мелким пакостям, в общем, все давно привыкли и всерьёз особо никогда не принимали. Это тут, против меня, они почему-то все ополчились. Наверняка по наводке «серых человечков». Ну а этим-то от меня чего потребовалось? Сплошные непонятки.

Потом ко мне приблизился и маг-профессор. Один. Остальные то ли не соизволили, то ли не захотели, что, впрочем, для меня означало практически одно и тоже.

— Зачем же было так рисковать, Ноль-ноль-первый! — упрекнул он меня, поздоровавшись.

— Никакого риска, уважаемый Магриниус, — ответил я. — Всё было под контролем. Всё учтено: меня в том виде ни один вражеский дракон не унёс бы. А даже и в складчину. Либо надорвались бы, либо не нашли, за что ухватиться, чтобы унести. Сорок четыре с половиной тонны — это, знаете ли, сорок четыре с половиной тонны…

— Что же, спасибо вам… от лица всей планеты!

— Ну, что вы! — я прямо почти застеснялся. — Мне даже неудобно как-то. Я ведь, честно признаться, ничего и не сделал. Просто катался по полю туда-сюда, туда-сюда… Ну, пострелял немножечко… для порядка. Оно, знаете, когда немножечко постреляешь, люди как-то сговорчивее становятся, обычно. Нет, но если они совсем упоротые, вот как эти вот, тогда конечно! Тогда их никакими другими аргументами не проймёшь. Тогда надо возвращать их к начальным условиям. «Из праха приидеше, в прах же и отыдеше».

— Всё равно, вы сделали очень и очень многое! — не унимался маг-профессор.

— Согласен, — вздохнул я, — уговорили, черти языкастые… А дальше-то что? Где гарантия того, что они не полезут сюда ещё раз?

— После такого сокрушительного разгрома вряд ли полезут, — покачал головой маг-профессор. — А мы теперь станем более бдительными, будем наблюдать за возможными девиациями. То есть отклонениями, — поспешил пояснить он.

— Мне знакомо это слово, профессор, — успокоил я его. — хотя бы в разрезе того, что девиацией называется отклонение пули или снаряда в полёте. Как под влиянием вращения Земли — в вашем случае Магии, вашей планеты, — так и в результате собственного вращения летящего тела.

— Любопытно… — пробормотал маг-профессор. — Теперь мне, кажется, становится понятным, почему некоторые заклинания отклоняются…

Он замолчал и отошёл в сторонку, что-то бормоча себе под нос и глядя в землю. Затем поднял голову и направился к группе магов, мирно стоящих у кромки поля брани, мною забетонированного трупами врагов.

— Я… тоже… к ним. Можно? — запинаясь, проговорил Памплисиодор. — Учитель, кажется, только что сделал великое открытие! Я подозреваю, что дело в том, что магическое поле Магии способно отклонять… или влиять… при своём движении… на заклинания!

— Да иди, конечно, — отпустил его я. — Я же тебя не держу. Зачем ты меня спрашиваешь? Беги!

И Памплисиодор вприпрыжку помчался к размахивающим руками и отчаянно спорящим о чём-то магам.

А вот гномы на меня обиделись. Хотя и не могли не признать, что, воюй они самостоятельно, или же в составе объединённой армии, но по старинке, копьями и мечами, потерь у них могло бы случиться очень и очень много.

— Как называется то чудовище, в которое ты обернулся? — с опаской глядя на меня, спросил один из гномов — в кольчуге, шлеме и прочих атрибутах современной на Магии военной униформы. Судя по внешнему свирепому виду — главный военачальник. Или один из. — Стальной дракон?

— Танк «Тэ Семьдесят Два БэЭм!» — отчеканил я. Тактико-технические характеристики приводить не стал, ни к чему им это. Впрочем, гном сразу о чём-то задумался и, отойдя от меня, принялся обсуждать что-то с обступившими его другими гномами, искоса поглядывая в мою сторону. А затем и вовсе принялся чертить что-то чертёжное на вытоптанной земле подобранным обломком обгоревшего копья.

Мне такое отношение не очень понравилось — с одной стороны, он вроде как проявляет техническое любопытство, а с другой — интересуется оружием если не массового уничтожения… хотя кой чёрт не массового? Смотря как и по кому применять. Если как англичане применяли пулемёты системы Максима против зулусов, вооружённых лишь копьями, то очень даже массового.

А надеяться на то, что кто-то ужаснётся «самому страшному оружию в мире» и перестанет воевать, так же наивно, как и пытаться погасить Солнце. С помощью оружия устранить войну просто невозможно. Война ведь в первую очередь начинается в головах, в недалёких умах, населяющих эту голову… или же посещающих её не слишком часто.

Недаром кто-то из американских президентов сказал, получив атомную бомбу: «Теперь-то у меня в руках будет большая дубинка против этих русских парней!». То есть у него мышление до тех пор оставалось на уровне каменного века, а то и ещё более раннего, когда только и применялись дубинки. Да и нынешние их президенты недалеко от того ушли.

Как оказалось, за моей битвой наблюдали и драконы. Вернее, непосредственно за битвой наблюдали немногие, в основном старейшины. Остальные, как я и сказал, перехватывали своих врагов, чёрных драконов, по пути, во время бегства тех, а уже затем прилетели сюда, для охраны старейшин.

Драконы — старейшины — мудро дождались, пока я уничтожу вражеское войско, а уж потом подвалили ко мне со своими предложениями. Суть которых снова сводилась к одному и тому же, уже однажды озвученному ими ещё в бытность мою в Стране Драконов. Они вновь предложили мне окончательно превратиться в дракона.