Попаданец с четырьмя колёсами

Ну да, девять человек — это как раз почти моя масса и есть. Они же там с кольчугами были, как я понял — для защиты от случайных стрел и ударов ножей. А раздевать их никто не стал — их ведь хотели повесить. А кольчуги при этом способе казни как нельзя лучше способствуют высококачественному проведению процесса.

— А после того, как им не удалось уйти, а мы применили к ним сыворотку правды с присыпкой пристрастия, тут-то они и раскололись!

— И такого нам понарассказали! — вмешался Памплисиодор. — Ой, учитель, извините!

— Ничего-ничего, — благодушно махнул рукой маг-профессор.

— «И такое рассказал, ну до того красиво!» — пробормотал я.

— Да, что-то вроде этого! — подхватил Памплисиодор, не слышавший Высоцкого.

— Профессор! — обратился я к высшему магу. — У меня имеется одна задумка, как лучше всего… не скажу, что единым махом, скорее потребуется маха два-три, если не все пять, а может и под тридцать, как у «Авангарда». Но зато всё вражеское войско будет если не полностью уничтожено, то, во всяком случае, потрёпано очень и очень существенно.

— Что для этого нужно? — цепко спросил маг-профессор, мгновенно въезжая в ситуацию.

— Все ваши усилия, — спокойно сказал я. — Ваши и ваших друзей. Мне нужно… освоить необычную магию.

Я объяснил магу-профессору суть своей задумки. Против моих ожиданий, он расплылся в улыбке:

— Дорогой мой! Дорогой мой Ноль-ноль-первый! Я не скажу, что это очень просто, наоборот, это достаточно сложно! И невероятно трудно! Но зато ничего необычного в этом нет! Напротив, это вполне естественно и закономерно! Разумеется, мы, все маги, вам в этом с готовностью поможем! Отправляемся в Академию! Немедленно!

— Я ещё вернусь! — оборотился я к гному. — Обязательно вернусь. Подготовьте, пожалуйста, всё вооружение, что возможно, с вашей стороны.

— Хорошо! — глубоко поклонился старый гном.

Когда я долетел до Академии, маг-профессор и Памплисиодор встречали меня там. Они даже успели попить кофе! Да, мгновенное перемещение в пространстве — это очень удобно! Как бы мне заполучить его в своё распоряжение? А то похоже, что драконы восстановили у меня способность летать, а вот про способность к телепортации забыли.

— А где же ваши товарищи? — спросил я мага-профессора.

— Будут с минуты на минуту! — успокоил меня маг-профессор. — Может, выпьете чего-нибудь?

«Не сыпь мне соль на рану!» — захотелось пропеть мне, но я ограничился своей стандартной сентенцией:

— Мне бы бензинчику…

— Увы! — развёл руками маг-профессор. — Чего нет, того нет.

«Да, — мрачно подумал я, — не надо было торопиться покидать гнома! Он ведь говорил, что к нему прибыл целый караван. Хоть здешний бензин и не сравнить с Евро-пять, но хоть что-нибудь! Ну да ладно, придётся на обратном пути засосать канистрочку».

Появились знакомые маги — «трёхколёсный велосипед», «БелАЗ»-Болавюл и «джентльмен» — и началось действо.

Камланием на этот раз не ограничились. Откуда-то были извлечены страхолюдного вида амулеты, артефакты и прочие магические приспособы. От речитатива цитируемых заклинаний густел воздух, а содержавшаяся в нём влага густой моросью покрыла потолок и стены, подрагивая, но не сползая. И в каждой капле отражался я сам, собственной персоной.

В довершение всего запалили двадцать четыре курительницы, и разноцветные дымки от них в свободном полёте сплетались в совершено невообразимые орнаменты. В одном мне почудился шерстяной носок, а в другом — шапочка с шарфиком. В рисунок резинок обоих изделий готическим шрифтом вплетались с чертежей знакомые мне рунические символы: «СССР».

Напоследок маги сомкнули ладони, покружились таким макаром совместно по комнате, а потом резко разомкнули контакт, и я неожиданно для себя почувствовал на каждом своём колесе по шерстяному носку, на крыше салона — шапочку, а пониже стёкол меня обвивал тёплый мохеровый шарфик. А может и мериносовый.

Ощущение длилось не более нескольких секунд, а затем исчезло.

В изнеможении маги попадали на по-прежнему стоящие вдоль стен удобные диванчики и набросились на поданный Памплисиодором поднос с огромными чашками с кофе. Ну, или с кофейным напитком — я слабо разбираюсь в таких тонкостях. Могу лишь предположить, что вряд ли маги удовольствуются «Ячменным колосом», хотя именно такая аббревиатура значилась сверху донизу на серой картонной пачке оранжевыми буквами и при соответствующем рисунке. Но что она означала, распознать мне не удалось. Ячменный колос, наверное.

— Теперь всё должно быть хорошо! — блаженно протянул маг-профессор, потягивая ароматную жидкость и отдуваясь.

— Да, коллега! — глубокомысленно согласился с ним «трёхколёсный велосипед». — Абсолютно с вами согласен!

— И не просто хорошо, а очень хорошо, — добавил «БелАЗ»-Болавюл. — Или даже ещё лучше!

«Джентльмен» же, по обыкновению, пока просто промолчал.

— Так я могу вас покинуть… господа? — нерешительно произнёс я.

— Да, да, пожалуйста. Вы вольны поступать так, как считаете нужным. От нас больше ничего не зависит. Мы сделали всё, что могли. Кто может, пусть сделает лучше! — с пафосом произнёс маг-профессор.

Под аккомпанемент сердечных прощаний я покинул место сборища самых крутых магов столицы. Памплисиодор же остался и, забившись в промежуток между двумя диванными подушками, жадно внимал разговору почтенных магов, который мне так и не довелось услышать…

А я стремительно — насколько позволяли вновь вернувшиеся ко мне технические возможности — возвратился к усадьбе старого гнома. Но, однако, получилось, что недостаточно стремительно. Поскольку если когда я покидал данную усадьбу, в окрестностях её находилось как максимум пятьдесят «ноль-ноль-всяких» — и это при полном отсутствии металла, как клятвенно заверял меня старый гном, — то когда я вернулся в этот раз, моим оптическим преобразователям, в просторечьи у людей именуемым глазами, предстала как минимум пара сотен тех же самых «ноль-ноль-всяких», стоящих вдоль улиц, примыкающих к месту расположения усадьбы гнома, едва ли не в два ряда.

Я не стал скандалить. Я понял, что гном, по своему стародавнему, старорежимному, кондовому упрямству, не поверил мне и всё же решил наклепать по возможности столько «ноль-ноль-всяких», сколько ему привиделось в самых смелых его мечтах.

То же самое можно отнести и к остальному вооружению: ещё на подлёте я заметил, что груды мечей, штабеля боевых топоров, пик, горы доспехов и количество вёдер с наконечниками для стрел значительно увеличилось.

Я не стал ничего говорить старому гному. Да его и не обнаружилось поблизости — он то ли ковал в очередной кузнице новые варианты оружия победы, то ли правил огрехи своих несуразных отпрысков: на старости лет всегда кажется, что уж в его-то время знали толк в настоящем … (нужное подставить, ненужное зачеркнуть).

Вместо этого я медленно поехал вдоль бесконечных улиц, сплошь уставленных оранжевыми «жигулями», имеющими у каждого один-единственный и неповторимый государственный номер «19-58 БЕЛ». Новый хозяин не стал менять его, а старому это и в голову не приходило.

Я ехал вдоль кажущихся мне бесконечными рядов «жигулей», словно отражаясь с обеих сторон в длиннющих высококачественных зеркалах. И едва я поравнивался с двумя своими копиями по обе стороны улицы, как они устремлялись ко мне с обеих сторон — и входили в меня! И я каждый раз становился немножечко сильнее, мощнее и тяжелее…