Попаданец

– Негусто, негусто...

– Я пока схожу за мальчишкой, пусть поприсутствует на всякий случай, а вы...

– Каким ещё мальчишкой?
– оживился я.

– Хитом. Разве я о нём не упоминал?

– Впервые слышу, а зачем он понадобился?

– Ох, голова моя дырявая, совсем думать разучилась.

В наказание за забывчивость он стукнул себя кулаком.

– Ближе к сути, Добронрав, покалечить себя всегда успеешь.

– Слушаюсь, милорд. Так вот, он вроде бы как видел чудище.

– Что же ты молчал? Надо же, у нас есть свидетель!

– Не совсем...

– замялся староста.

– К черту разговоры! Давай лети за ним, да поживее!

Добронрав пару раз кивнул, а затем помчался исполнять приказ. Только он за порог, как молчание Хани тут же прекратилось.

– Заметили, какие у них страшные морды, милорд?

В голосе рыжей чувствовалась такая злость, что моя интуиция начала подавать тревожные сигналы. Как бы свалить отсюда, да поскорее. Думай, Коля, думай!

– Ты о чем это, милочка?
– Не придумал! Теперь готовься к худшему.

– Об этих заморашках! Об этих свиньях!

– Свиньи действительно грязненькие во дворе у Добронрава, и попахивает от них отнюдь не французскими парфюмами, но вот судить об их красоте не могу, не особый ценитель хрюшек.

– Какие, к черту, свинью, милорд?! Я о тех надоедливых мухах, что слетелись на барона, как на... Да неважно! Вам стоит за ними приглядывать, а то останетесь без оруженосца... Может, они заразные! Ну, болячки там или вши.

– Да вроде бы обычные девахи, - осторожно заметил я. Поняв, что сглупил, добавил, - не чета тебе, конечно.

– Это уж точно! Ишь, планы себе настроили, особенно та бровастая с большими дой... ладонями. Так и вьются вокруг него, чувствуют, что скоро вернёт деревню обратно. Ох, хитрые лисицы!

– Надо же! Я бы и не подумал!

– Неудивительно! Вы мужики никогда и не думаете!
– истерический крик перешёл в рыдания.

Всё - не выдержала.

– Тише, тише, девочка моя, - сочувственно обнял я рыжую.
– Не переживай, никто его не захапает!

– Вы правда так считаете или чтобы меня утешить?

– Конечно, правда.

В этот самый момент вбежал радостный Фонарь.

– Нас там к столу зовут. Катруська свои знаменитые пирожки со всякой всячиной приготовила. Давайте собирайтесь, пока они не остыли.

– Вот и иди к своей Катруське, кобель недоделанный!
– Хани принялась швырять всё, что под руку попадётся.
– Чего застыл? Беги, охмуряй её!

– Эй, ты чего вздумала?
– прикрываясь стулом, вскричал Жора.
– С ума сошла, женщина?

– Ах ты, нахал! Как ты меня назвал? Да как ты вообще посмел свой поганый рот открыть?!

Она где-то раздобыла увесистую скалку. Я попытался оттащить агрессивную рыжую от Жорика, но получил грозным оружием по лбу.

– Ёшкин кот!
– взревел я, держась за ушибленное место. Громадная шишка обеспечена, как пить дать.

– Извините, милорд, я не хотела! Нечаянно получилось! Это всё он виноват...

– Кто ударил, тот и виноват!

– А ну, тихо! Всем успокоиться!

Достали они меня! Всё ходят вокруг да около, а никто и шагу не сделает навстречу друг другу. Ведут себя точно шестиклассники, с той лишь разницей, что за косички не дёргают да кнопки не подкладывают.

– Так, я выхожу за пирожками, а вы вдвоём садитесь и разговаривайте! Чтобы как у взрослых людей, без истерик! Ты нравишься ей, а ты - ему! Информацию вы получили, так что вперёд и с песней.

– Но, милорд...

– Цыц! Я всё сказал, не потерплю никаких "но"!

Только хлопнул дверью, как пришлось возвращаться - куда идти-то за пирожками не знаю. Вроде минуту назад они ругались, а теперь он держал руки ворчливой в своих ладонях. Голубки смутились, завидев меня, даже покраснели.

– Забыли что-то, милорд?

– Есть немного, - признался я.
– Ты мне так и не сказал, где пирожками угощают.

– Верно. Третья хата слева, если спиной к нам стоять.

– Ясно. Ну, тогда я пошёл. Будете идти - карту прихватите.

Фух! С этой парочкой разобрался. Главное, чтобы у них всё сложилось удачно, а то нехорошо получится, если не выйдет, Фонарь всё-таки мой оруженосец, а Хани - служанка. Да о чём это я? Если по правде, то они мои единственные друзья в чужом мире и потерять кого-нибудь из них, как руки лишиться.

Постучал в указанный дом. Открыла крепкая бабулька с вытянутым, словно месяц, подбородком и постным выражением лица.

– Э-э-э, я тут за пирожками к Катруське.

– Какая я тебе Катруська, внучок? В твоём-то возрасте можно и уважением к старшим обзавестись.

Да уж! Грозная женщина, с такой лучше не спорить лишний раз. Ей бы метлу да помело подогнать, так вылитая Баба Яга получилась бы.

– Извините, бабушка. Сам себя дезинформировал.

– Чего?
– не поняла старушка.
– Ты в моём доме не ругайся, а то не то, что пирожков не получишь, вылетишь дальше, чем видишь. Не посмотрю, что с нашим славным Георгушкой приехал.

– Понял, уважаемая. Просто думал, что Катруська - старуха, а вы же красна девица, одно загляденье.

– Ой, да ладно!
– растаяла бабка, демонстрируя отсутствие половины зубов.
– Что ж стоишь? С дороги устал, поди? Давай садись за стол, а я чаёк поставлю или кампотик вишнёвый принести? Пирожки с чем любишь? Картошка? Капуста? С яичком да рисом есть! Может, с печеночкой?

Мы мило болтали о жизни, когда заявились Жора, Хани и Добронрав с чумазым мальчишкой лет десяти или одиннадцати. Старушка поспешила выйти, вспомнив, что куры не кормлены. Слопав первую порцию угощений, перешли к делу.

– Что-то я тебя впервые вижу, - рассматривая сорванца, вымолвил Фонарь, - ты чей будешь?

– Я тебя тоже, сэр рыцарь.

Судя по нему, лучшая оборона - атака.

– Сам по себе он, - заступился за шкета Добронрав.
– Ничего не помнит, бедолага. Неподалёку от Солнечного Бора нашли около месяца назад.

– Слышал я о несчастье в той деревушке. Жалко людей...

– А что там случилось?
– заинтересовался я.

– Пропал Солнечный Бор, словно никогда и не было. Думаю, без черной магии не обошлось.