Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2

Решаю не придираться к этому «дорогой», всё равно сил не хватит ей помешать так к Санаду обращаться. Да и в принципе лучше пусть так вредничает, чем более серьёзные пакости устраивает.

Мара продолжает тем же невинным тоном:

– Может, эту иллюзию специально послали нас задерживать и магию из кристаллов вытягивать? Ты же помнишь, нам постоянно нужна магическая подпитка.

– Я прекрасно всё помню, – строго отзывается Санаду и поглаживает меня по волосам. – И захочу – не забуду.

Повисает тишина. Увы для моей гудящей головы – ненадолго.

– Тебе нечего стыдиться, – выдаёт Мара. – Мы хищники. Для хищников естественно убивать.

– Мара, – раздражённо выдыхает Санаду. – Пропаганду идеологии Неспящих оставь при себе!

– Это не идеология, это правда, которую тебе давно пора принять. Тем более, после непризнанного мира.

– Мара, – сквозь зубы цедит Санаду. – Это не то, что можно назвать приемлемой правдой. Жрать себе подобных – проклятие, наказание.

– Люди нам не подобны, – на полном серьёзе заявляет Мара, я аж глаза приоткрываю глянуть: вид у неё тоже серьёзный. – Вампиры – другие. Поэтому когда мы поглощаем жизни людей, нельзя сказать, что мы пожираем себе подобных.

Я прямо чувствую, как Санаду закатывает глаза: фанатики они такие, да.

Хотя некоторая доля истины в таком межевании есть: при превращении физиология частично меняется. Но совсем отказать вампирам в подобии людям? После того, как вырос среди людей, сохраняешь всю память и продолжаешь ощущать себя просто немного усиленным человеком? Да ну! Даже если со временем накапливаются психологические отличия, всё равно вампир делается из человека и рожает детей, так что все отговорки про отсутствие подобия бред чистой воды. Впрочем, как оправдание практически каннибализма – сойдёт.

– Бред и отговорки! – высказывает Санаду свой похожий на мой вердикт, и его ладонь крепче прижимается к моей спине.

Его эти разговоры явно задевают.

– Ты тоже ел людей, – бьёт по больному Мара.

Санаду крепче меня обнимает, будто прячется в этих ощущениях от слов Мары. Острое чувство – Санаду с удовольствием заткнул бы мне уши, чтобы я этого не слышала. Но я лишь обвиваю его талию и поглаживаю, ворчливо предлагая:

– Давайте обсудим нашу стратегию. И, кстати, Мара, как тебе удалось сбежать от Танарэса?

Из-за плеча Санаду взглядываю на Мару. Она, крепко держась за его рукав, морщится:

– Сам отстал. Может, надоело. Может, другие страхи взяли верх. Кстати, мы собираемся дальше идти?

– Мы не один час ходим, – напоминает Санаду, – но что-то пользы от этого нет. Давайте обсудим стратегию. Есть предположения, как пройти этот злосчастный лабиринт?

– Я заметила, что он состоит из гексагонов, – делюсь наблюдениями. – По крайней мере, сами поляны – гексагоны, а вот пространство вокруг них связано непонятно как, ведь тропинки между полянками путаются.

Вторым высказывается Санаду, продолжающий меня поглаживать:

– Вероятно, перемещение между полянами происходит с помощью телепортов. Так мне показалось по ощущениям. В таком случае полян может быть всего несколько, нас просто перекидывает между ними и меняет декорации.

– То есть пространство полян может быть замкнутой системой? – высказывает Мара предположение, о котором не хочется думать, но которое имеет полное право на жизнь.

И если это так, никакие системы рационализации поисков выхода выбраться не помогут.

– Нам бы телепортироваться обратно или хотя бы из лабиринта, – вздыхаю я.

– Это невозможно, – в один голос уверяют Санаду с Марой.

Он поворачивается, чтобы покоситься на неё.

– Санаду, я уже два раза к тебе перемещалась, – напоминаю я. – И смогла протащить нас двоих сквозь преграду. Разве нет?

Остро ощущается его нежелание это обсуждать, да и взгляд Мары становится пристальным-пристальным.

Тяжело вздыхает Санаду и признаётся:

– Не знаю. Не уверен, что это не было проделано с помощью извне. Понимаешь, Клео, вампирский магический источник сам по себе не генерирует даже малой доли магии. Это наша плата за силу и сохранение тела. Мы поглощаем магию извне, но здесь другая магическая вселенная, другая магия, мы не можем ею питаться. Надежду на это даёт только ритуал принятия, который нам обещают за прохождение лабиринта.

– И? – поторапливаю слишком размеренно-задумчивую речь, и он продолжает чуть быстрее:

– А то, что телепортация даже на небольшое расстояние, особенно не через ослабленное множественными телепортациями пространство, а вот так, с полным пробитием пути, отнимает очень много сил. Так много, что по всем расчётам тебе не должно было хватить и на одну телепортацию, не то что на две. Телепортация с довеском – это уже за гранью обычного мага. И… вот это, судя по затратам магии, ты как-то сделала.

– Оставив нас без запаса магии! – вставляет Мара.

Но Санаду даже ухом не ведёт:

– И тебе едва хватило на это сил. Хотя телепортация была всего на несколько шагов. Запасы кристаллов это почти обнулило, так что у нас осталось часа четыре, а дальше…

Он вздыхает.

В животе всё сжимается, и я резко выпрямляюсь:

– Тогда нам тем более надо торопиться!

– Надо же, какая умная, – хмыкает Мара. – Жаль, соображает поздно. После того, как оставляет нас без запасов магии.

– Мы могли бы ещё дольше друг друга по лабиринтам искать.

Санаду громким пояснением прерывает назревающий спор:

– Без координатной сетки или координационного маяка телепортироваться можно только в зоне видимости.

Что значит…

– Ко мне ты телепортировалась по зову крови, – напоминает Санаду, – к Маре – в предел видимости. Но ни маяка, ни координат выхода из лабиринта у нас нет.

– И даже если бы были, – Мара окидывает меня скептическим взглядом, – нам не хватит текущего запаса магии для телепортации троих.

– Слушайте, ну так же нельзя! – хлопаю ладонью по плечу Санаду. – Что вы такие мрачные: невозможно, нельзя. Изначально считалось, что я телепортироваться не могу, но я смогла, так что и остальное теоретически возможно.

– Теоретически невозможно, – поправляет Мара, – хотя я была бы рада внезапному спасению. Интересно только, откуда в тебе столько магии завалялось?

Она с прищуром оглядывает меня, и мне в этом взгляде чудится гастрономический интерес. Конечно, у вампиров не принято друг друга кушать, но Мара мастер самооправданий, с неё станется решить, что вампиресса младше неё тоже не совсем ей подобна – опыта там не хватает, Неспящим не служила и прочее. Скажет ещё, что прямоволосые кудрявым не товарищи – и поминай, как звали.