Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2

– Марго, хватит, – пытается остановить её иллюзорный Санаду, но она обвивает его руками и ногой.

Досмотреть не позволяет ладонь Санаду, закрывающая мои глаза. Он прижимает меня к себе, не позволяя смотреть. От изумления только рот открываю: ну ничего себе.

– Санаду, – томно причитает Маргарита.

И, судя по звукам, его целует. Или он её – мне не видно.

– Так! – Мара, кажется, задыхается от возмущения. – Вот как ты без меня в своём непризнанном мире страдал!

Пытаюсь вывернуться из-под ладони Санаду и рассмотреть происходящее, но он держит крепко. А цокот каблуков и бормотания его иллюзии смещаются в сторону дивана.

– Мне уже можно смотреть восемнадцать плюс, – напоминаю я и пытаюсь пальцами оттянуть ладонь Санаду от моих глаз.

Но куда-там.

– Не можешь устоять против рыжих? – ехидно уточняет Мара.

Судя по скрипу, парочка валится на диван. Санаду продолжает бормотать какие-то увещевания о муже этой Маргариты и о том, что он в подобных отношениях не заинтересован и вообще у него невеста.

Но он не отмахался, судя по наличию у него дочери.

– И почему ты только ей глаза закрываешь? – возмущение Мару прямо переполняет.

Санаду обжигает злостью. И смущением. Причём смущения намного больше.

– Да ладно, – утешаю его. – Я даже порно видела.

Смущение Санаду взвивается на новый уровень.

– Ну чего ты стесняешься? – не понимаю я. – Мы же тоже этим занимались, и в обморок не падали.

От удивления Санаду ослабляет хватку, и мне удаётся взглянуть на то, как Маргарита, оседлав Санаду, расстёгивает его рубашку. Вид у дамочки дикий, по шее стекают капли крови.

– Ну и что такого? – бодро уточняю я, надеясь поддержать Санаду.

Да и в целом – зачем нам такие иллюзии?

– Да, ничего такого, – фыркает Мара. – Я получше буду.

И земная квартира подёргивается рябью. Санаду облегчённо выдыхает. Но рано, потому что квартира плавно превращается в его академический кабинет. И в этот раз он сидит на чуть отодвинутом от стола кресле.

– Марабелл, – выдыхает иллюзорный Санаду.

А иллюзорная Мара, выскальзывая из-под стола, разводит его ноги и устраивается между ними.

– Я вас слушаю, профессор, – томно шепчет она, добираясь пальчиками до его ширинки, не сводя потемневших глаз с его несколько ошарашенного лица.

С минуту мы втроём (ладно, я и Мара, потому что Санаду запрокидывает голову и, сгорая от смущения, смотрит в потолок) наблюдаем, как иллюзорная, ещё сверкающая человеческим румянцем Мара добирается до вожделенной части тела, чтобы показать ора… торские умения.

– Испытания становятся всё страннее и страннее, – тяну я. – Или я что-то в них не понимаю. Но это совершенно точно не страшно.

Мара выглядывает из-за Санаду и всматривается в моё лицо.

– Ты не ревнуешь? – с сомнением уточняет она.

– А смысл, если в итоге Санаду выбрал меня?

У неё дёргается уголок губ, и взгляд тяжелеет.

– А может мы все не будем на это смотреть, а? – просит Санаду.

– Ну почему же? – хмыкает Мара. – Вспомним прошлое. Пусть наша дорогая Клеопатра узнает, что ты любишь. Я бы и так могла её всему научить, но почему бы не воспользоваться случаем?

– Мара! – осаживает её Санаду, но она только смеётся.

– А что такого? – её сумрачный взгляд направлен на меня. – Санаду, я как никто знаю твои тайны, слабости, предпочтения. Всё, что ты любишь.

И она накладывает ладонь на явно любимую ею часть тела. Санаду дёргается, чуть не выпускает нас из рук, но тут же прижимает меня к себе крепко-крепко, Маре оставив лишь руку.

Засмеявшись, Мара оглядывает их парную иллюзию:

– Не строй из себя недотрогу, я правда лучше всех знаю, что и как ты любишь.

– Пожалуйста, хватит! – резко просит Санаду.

А Мара только посмеивается. И это ясно даёт понять – ничего она на самом деле не знает и не понимает. А техничному исполнению может обучиться каждая.

Видимо исключительно чтобы добить Санаду, иллюзия показывает и меня с ним в постели.

К счастью, я могу абстрагироваться от самых смущающих обстоятельств, а Мара… в этот раз Мара соглашается, что нам надо не на это всё глазеть, а зажмуриться и отстраниться от происходящего, чтобы иллюзия скорее исчезла.

И хотя Мара не рычит, не бросает на меня грозные взгляды и обходится без комментариев, теперь мне за свою жизнь как-то тревожнее. Такое чувство, что лишь теперь, посмотрев на меня и Санаду в интимный момент (возможно, в сравнении с двумя другими), Мара понимает, что я не просто временная замена ей, не развлечение, а выбор Санаду.

Глава 49

Идём дальше. Потому что выбора нет. Мы и поляны пробуем обыскивать, и испытания проходим: Санаду какого-то гопника земного грызёт, на Мару снова Танарэс прыгает, мне могилу родителей показывают с нынешним годом в датах смерти. Ещё какое-то собрание Неспящих наблюдаем, на котором Маре агрессивно выговаривают за то, что она Санаду не может на их сторону перетянуть и потому бесполезна ордену. Потом иллюзорный Санаду к незнакомой рыжей от нас уходит. Властители кантонов передают ему обязанность заниматься всеми их документами. Мару отправляют эмиссаром в непризнанный мир. Эдмунд – сенешаль Санаду – решительно увольняется. Могила Санаду преграждает нам путь.

В общем, «развлечений» хватает, минуем их с разной скоростью, но в каждой иллюзии ощупью пытаемся отыскать выход.

Выход не нащупывается. Никак. И мы идём дальше.

Идём.

Время тоже идёт. А с ним утекает магия из кристаллов. Капля за каплей – ощущаю это вместе с Санаду. Такое противное сосущее чувство внутри. Мир выцветает, а мышцы наливаются тяжестью, кости становятся хрупкими, сердце бьётся медленнее.

Оглядываясь, вижу, как стекленеют его глаза и застывает лицо, уже не просто бледное, а сероватое.

Дрожат его пальцы.

И каждый шаг даётся со всё большим трудом.

– Мы сдохнем здесь, – почти шепчет Мара, и пространство тропы усиливает и множит её слова, они доносятся отовсюду, повторяются.

– Оптимистичнее, пожалуйста, – вяло просит Санаду.

Его ободряющие слова тонут в мёртвой тишине.

Я шагаю впереди, тяну его за собой, он тянет Мару.

Шаг за шагом.

Возможно, это бессмысленно, но сдаваться не собираюсь, буду тащить их до победы или безвозвратного поражения.