Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов

– К-какую кору? – Санаду зажмуривается, чтобы не видеть приоткрытые губы и немного игривое выражение лица, но эти руки…

Санаду едва успевает подхватить их прежде, чем они хватают за совсем интимное место. Удерживает, хотя пальцы Клео протискиваются между его пальцами, пытаясь добраться до тела.

– Вашу, – выдыхает Клео. Выдыхает от напряжения борьбы, но получается так томно, что Санаду вынужден открыть глаза, чтобы напомнить себе: они в целительском корпусе.

И перед ним, между прочим, больная.

– У вас очаровательная кора, – уверяет Клео, – и дерево из вас получилось просто отличное. Такой могучий ствол…

Поперхнувшись, Санаду вглядывается в её восторженно лицо, пытаясь отыскать намёк на издёвку.

– Санаду, – целительница Клэренс уныло наблюдает за их борьбой, – похоже, в вас она тоже видит дерево.

– Да-да, я понял, – кивает Санаду, стараясь не смотреть на склонившуюся к нему Клео, потому что если на неё посмотреть – в поле зрения окажется и ложбинка между грудями.

Та самая, взгляд на которую этой ночью заставил Санаду выругаться и отказаться от идеи снять со спящей Клео платье.

«Хватит!» – он закидывает ногу на ногу, прикрываясь от безразличной к происходящему целительницы, и решительно сжимает запястья Клео, отодвигает её от себя.

– Вы точно дерево! – уверяет его Клео, сжигая странным рассеянно-чувственным взглядом. – Такое настоящее-настоящее.

– С корой и могучим стволом, да-да, я понял.

А ещё Санаду понимает, что начинает повторяться, и вылезает нервное «да-да», от которого, как он думал, избавился ещё пару сотен лет назад.

– Вы просто не понимаете, насколько реалистичны ощущения! – Клео наклоняется вперёд. – Я трогаю вас, а чувствую ствол. Большой толстый ствол.

«Отставить пошлые мысли».

Команда помогает плохо. Но удерживать Клео на расстоянии легко: разница в силе позволяет не беспокоиться о том, что она может внезапно вырваться и продолжить ощупывания, хотя Санаду, в общем-то, не против.

То есть он против, потому что здесь Клэренс, а так – в рамках эксперимента даже любопытно было бы узнать, насколько всеобъемлющие у Клео галлюцинации.

«Так, стоп!» – Санаду дёргает головой, пытаясь вернуть ясность мыслей:

– Подробности, пожалуйста.

– Студентка обратилась ко мне за помощью через браслет, – безжизненным голосом сообщает Клэренс.

– Большая белка заварила мне чай, – одновременно с ней начинает Клео.

И обе умолкают. Смотрят на Санаду. Сам Санаду думает о том, что в глазах Клео он сейчас дерево.

Настоящее дерево.

– Клеопатра, продолжайте, – просит он.

– Ну, оно было как белка, – продолжает Клео. – Большая, метра три, ушами в потолок упиралась. Оно завтракало. Я попросила заварить мне чай. Ну, оно и заварило. Исчезло. А потом, когда я выпила чай, всё вокруг стало цвести и обрастать ветками, листочками. Я хотела целительницу позвать, но подумала, что в комнате может быть опасно, и вышла. И на улице всё тоже цвело. Деревья выросли. А здания, наоборот, обветшали. И все остальные стали деревьями. А сейчас мы в миленьком гроте. И у вас кусты вместо бровей.

– И кора, – задумчиво добавляет Санаду.

– И ствол, – при кивке Клео рыжие кудряшки весело подпрыгивают, вызывая иррациональное желание их погладить.

«Отпуск по состоянию здоровья», – напоминает себе Санаду и поворачивается к Клэренс.

Её безразличный вид пробирает до холодка между лопатками, вытесняя и неположенные мурашки и ненужный жар.

– Результаты диагностики? – Санаду опускает взгляд, не в силах смотреть на Клэренс, ведь на битву он уходил с её мужем Огнадом вместе, а живым вернулся один.

– Магических отклонений не выявлено. Физиологически тоже отклонений нет, кроме странных реакций зрачка, повышенной возбудимости и некоторой эйфории. Студентка сохранила остатки чая, я сдала их Лавию на исследование. И отправила образец в имперский исследовательский центр с пометкой «срочно».

– Там «срочно» может годами пылиться, – Санаду ловит себя на том, что большими пальцами непроизвольно поглаживает запястья Клео, и останавливается.

Пересилив себя, опять заглядывает в лицо Клео, в её глаза – такие чувственно рассеянные, изучающие его с любопытством.

– С таким я прежде не сталкивалась, – Клэренс вздыхает. – Впрочем, сейчас много нового появляется, взять ту же краску, которую не брала магия…

– Мда… – Санаду снова ловит себя на поглаживании запястий Клео, и у него нервно дёргается уголок губ. – Надо ждать, что скажет Лавий. Мы можем иметь дело с токсином из другого мира.

– Нарушение протоколов безопасности при призыве? – сразу понимает давно служащая здесь Клэренс, и в её взгляде появляется оттенок волнения: всё же она в положении и отвечает не только за себя.

Санаду кивает.

Клэренс отступает на пару шагов:

– Тогда, думаю, имеет смысл поместить студентку в изолятор.

– Меня? – переспрашивает Клео.

– Да, – подтверждает Клэренс, и брови Клео поднимаются домиком:

– А если мне станет плохо? Вы ведь будете за мной присматривать?

Всё ещё сжимающий её запястья Санаду ощущает, как учащается её пульс.

– Вы будете под постоянным присмотром, – обещает Клэренс. – Это же медицинский изолятор, в котором… – Тяжко вздохнув, она потирает лоб. – В котором кристаллы не перезаряжены после сбоев из-за Безымянного ужаса. Ладно, оставим в палате.

Санаду снова отводит взгляд от Клэренс: прежде она бы такого не допустила, обязательно бы добилась приведения целительского крыла в полную готовность одним из первых.

– Санаду, – шепчет Клео, и у него опять мурашки по телу. Он заглядывает в её потемневшие глаза, – вы все, конечно, очень симпатичные деревья, и я не имею ничего против растительности, но… эм… это ведь пройдёт, да?

В бодрый голос всего на миг прорывается дрожь, во взгляде на Санаду – надежда. И Санаду вдруг представляет, каково это – когда весь мир вдруг изменяется, искажается, превращаясь непонятно во что, а ты над этим не властен, и не знаешь, закончится это когда-нибудь или нет.

– Конечно, пройдёт, – выдавливает улыбку Санаду и разжимает пальцы, притягивает к себе Клео и успокаивающе обнимает. – Обязательно пройдёт.

Он вдыхает аромат её волос и чуть прикрывает глаза, ругая себя за этот глупый порыв.

Несколько мгновений они сидят так, и Санаду внезапно не знает, как эти объятия тактично завершить.

– Эм, – Клео приподнимает голову, и её дыхание опаляет шею Санаду, пуская новую волну жара. – Спасибо за поддержку, но… э-э… у вас кора… колется.

Нервно засмеявшись, Санаду отстраняется: