Попаданка. Дочь чокнутого гения

Шумно выдохнув, подошла к более насущному вопросу:

– А зачем вам нужна я?

Она не ответила. Как бы между прочим, сцепила пальцы рук и уставилась в одну точку на стене, пытаясь что-то рассмотреть. Уголки губ дёрнулись в полуулыбке, тут же погасшей.

– Я хочу помочь тебе вернуться домой, – прошептала она так тихо, что я едва расслышала.

Вот так… ответ.

Глава 14

Возможно, я когда-то и была наивной и легковерной дурочкой, но этот недостаток давно исчез. Во всяком случае, в существование милосердных самаритян я не верю, да и Ингария совсем не казалась похожей на бескорыстную доброжелательницу.

Если быть откровенной, она и на живого человека мало походила, скорее на восставший труп. Но и внешность - не главное. Просто… Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Вот.

Потому я прямо спросила:

– А взамен?

Женщина дёрнулась, на дряблой коже появился едва различимый румянец, а глаза вспыхнули раздражением. Тем не менее, она ответила спокойно, лениво растягивая слова:

– Ты такого плохого мнения о людях?

О людях – нет. А вот о ведьмах и колдунах я знала слишком мало, чтобы полагаться только на свои ощущения.

– Вроде нет, – пожала плечами, желая казаться равнодушной, – я смотрю на вещи реально.

Ингария поднялась со стула, оттолкнувшись руками от стола. Прошла к печи, из-за неё вытащила большой прозрачный шар, похожий на шар предсказаний из какого-нибудь фильма.

Что ты будешь делать! Опять кинематограф в голову лезет.

– Я должна тебе кое-что показать, – осторожно произнесла Ингария, будто боясь меня спугнуть.

Подозрительно покосилась на её манипуляции – она разложила на столе серую ткань, исписанную неразборчивыми символами, поставила шар на широкой подножке, вытащила откуда-то две толстые восковые свечи. Я вздрогнула, когда она провела тонкими пальцами над прозрачным стеклом.

Внутри шара заклубился дым, скручиваясь тугими жгутами, ударяясь о стенки и заполоняя нутро. Напряжённо ждала того, что последует дальше, и задохнулась от нахлынувших чувств – дым рассеялся, и на его месте я увидела посеревшее лицо отца.

Он сидел, сгорбившись и смотря немигающим взглядом в одну точку. За его спиной были видны светло-зелёные стены. Ни в квартире, ни в бабушкином доме таких стен не было. А ещё он выглядел… Да, как живой труп. Только что кожа не сгнившая, а так…

В глубине души полыхнула боль, будто кто-то вспорол недавно заживший порез. Прижала руки к груди в бесполезной попытке потушить этот пожар; тихим, надломленным голосом спросила ту, которая наверняка могла дать ответ:

– Что с ним?

Стоило Ингарии посмотреть на меня, клубящийся дым развеялся, унося с собой и ясную картинку.

– Его… отправили в психиатрическую больницу после твоего исчезновения.

В голове зазвенело – так нестерпимо, что на несколько мгновений я оглохла, потеряв связь с настоящим. Пришла в себя, когда на виски опустились прохладные пальцы.

Ингария стояла рядом со мной, лёгкими прикосновениями массируя кожу. Подумала отстраниться, но даже в таком плачевном состоянии не хотелось обижать её своим пренебрежением.

– Почему? – всё же спросила.

Мне не хотелось верить увиденному и тем более услышанному, но… Выбора не было.

Женщина тяжело вздохнула, отошла на шаг.

– Когда ты пропала, он долго пытался вновь построить портал, чтобы вернуть тебя, но у него не получилось. Тогда он выбежал из дома и принялся колотить в окна и двери соседей – пытался уговорить кого-то из них создать ещё один портал. Вызвали скорую и…

Я слушала внимательно. Но картинка не собиралась воедино, а рассыпалась, будто не хватало важных деталей. Ингария говорила правильные вещи, правильные и правдоподобные, но…

– Кто ты такая? – вышло истерично.

Мало того, что она знала обо мне и об отце, так ещё и прекрасно разбиралась в устройстве нашего современного мира. Её осведомлённость как минимум пугала.

– Как кто? – фальшиво удивилась она, нервно забегав глазами. – Ингария, я же говорила.

– Нет, – я поджала губы, поднимаясь с места, – откуда ты всё знаешь обо мне?

Женщина вздрогнула, будто я ударила её и сделала шаг назад.

– Я провидица. Я видела и твоё появление на поляне, и передряги, в которые попадёшь, но перехватить тебя не успела.

Она лгала. Эта мысль пришла внезапно. Здравая мысль, должна заметить. Слишком многое умалчивала эта странная спасительница.

– Лиза, ты должна вернуться домой, это важно, понимаешь? – Ингария молитвенно сложила перед собой руки и умоляюще посмотрела на меня.

– Не понимаю, – отрезала я, – может, объяснишь всё по-человечески?

Она открыла рот и вновь его закрыла, так и не произнеся ни слова. Я ждала, надеясь, что всё же дождусь ответа. Наконец, она сдалась – ссутулилась, будто став меньше, и обречённо кивнула.

– Хорошо, я…

Договорить она не успела. Раздался громкий стук и голос, который я бы предпочла больше никогда не слышать:

– Ингария, я знаю, что ты здесь. Открывай.

Эдар. И его появление не сулило ничего хорошего. Совсем.

Ледяные тиски страха невидимой рукой сжали горло. Казалось, даже температура воздуха в доме понизилась на несколько градусов. А потом пришло понимание: эта Ингария с ним заодно.

В бестолковой голове закрутились мысли, одна отчётливее другой – её появление на поляне и ранение Дакара; она позвала меня в первый раз, а после в кабинете чудесным образом появился яд, что я выпила по ошибке; и сегодняшнее «спасение». Ведь не просто же так появились те вооружённые люди в лесу? И неспроста она подарила мне камень, из-за которого меня чуть не сожгли на костре!

– Ты! – прошипела, захлёбываясь воздухом.

Женщина метнулась ко мне так быстро, что я едва уследила за её движением:

– Молчи, – обронила она умоляюще, – он не должен знать, что ты здесь!

Она была напугана. Нет, она трепетала от ужаса, и на морщинистом лице не осталось ни одной кровинки. Белая, как полотно, кожа казалась почти прозрачной. Сейчас её сложно было отличить от призрака.

Открыла рот и снова закрыла, так ничего и не сказав. Молчать. Я согласна, лишь бы не встретиться с Эдаром.

Дверь содрогнулась от удара, мы с Ингарией синхронно вздрогнули. Она обернулась к двери, дрожащими пальцами снимая плащ.

– Накинь, – она протянула его мне и махнула в сторону печи, – и встань там, я… – запнулась, судорожно выдохнув, – постараюсь сделать так, чтобы он ушёл.

Очередной удар.

– Ингария! – крик-рычание.

Метнулась за печь, краем глаза отмечая, что женщина вытаскивает откуда-то из-под стола пучок травы, поджигая его. По комнате расплылся удушливо-горький аромат, и я с трудом удержалась, чтобы не закашляться. Нельзя. Я, как никогда, отчётливо понимала, что любой звук может стоить мне слишком дорого.