Попаданка. Колхоз - дело добровольное

А ведьма рассмеялась:

— Сегодня ночью мы с сестрами придем к тебе и все расскажем. Жди.

И сбежала, прежде чем я смогла встать.

Господин Гририх сидел за столом с остекленевшим взглядом.

— Господин Гририх, — позвала я его. Мне стало страшно. Его сиятельство, ведьмы… что-то такое происходит вокруг меня. Причем я сама ничего не замечаю. Да я бы даже сейчас ничего не узнала, если бы не пришла к председателю со своими задумками.

— Малла? — отозвался он, — с тобой все хорошо?

— Да, все хорошо, — ответила я. Кажется, он ничего не помнит… Я подумаю об этом позже… Сделала глубокий вдох, выкидывая из головы все страхи, мне нужно рассказать господину Гририху о своих мыслях.

— Господин Гририх, скажите, а вы знали, что Дайра дочь Великого Мастера?

— Нет, — сокрушенно помотал головой господин Гририх, — не знал… Не принято у нас у вдов интересоваться их прошлым. Как овдовела, так жизнь и закончилась. А здесь в поселении просто век свой доживают.

— Но это же неправильно. Это хорошо, если Дары такие, что сразу пригодились в колхозе. Как у Рыски или Салины… а вот Вилина, Дайра, Нана…

— Нана? — удивленно приподнял брови господин Гририх, — у Наны Дар?

— Я точно не знаю, — я села на стульчике поглубже и вжалась в спинку, — но ее отец Великий Мастер Устан…

— Ткач?! — ахнул господин Гририх, — а ты откуда знаешь?

Пришлось рассказывать при визит Наны вчера ночью… и про то как купила отрез ткани на ярмарке…

— И, господин Гририх, я подумала, почему такие Дары у вдов пропадать должны? Это же неправильно. Мы же можем не только сыры делать, цыплят да овощи выращивать. Мы же можем и продукты перерабатывать, и мастерские открыть.

— Малла, — вздохнул господин Гририх, — мы не сможем ничего продать. Все уже закреплено за существующими мастерскими… как с яйцами или всей остальной продукцией… — и вдруг господин Гририх замолчал и уставился на меня глазами, в которых мелькнуло понимание, — если только мы не предложим что-то совершенно новое…

— Вот именно, — рассмеялась я, — я много чего, оказывается, знаю… и если мы с вами хорошо подумаем, как повернуть все это на пользу колхозу…

Говорили мы долго. Вилина даже спустилась и принесла нам ужин прямо в правление. Мы перепачкали кучу бумаги, пытаясь понять, что и как работает в моем мире, и как оно будет работать здесь. Я тысячу раз срывалась на «Малла Вильдо из Хадоа», и каждую мою идею приходилось объяснять буквально по процессам.

Для начала решили остановиться на самом простом. Прясть, ткать и шить умеют все женщины, даже если они без Дара. А еще мы же изначально планировали разводить овец для шерсти. И забросили эту идею, потому что так удачно получилось с коровами.

И получается зря. Чтобы открыть швейную мастерскую, нам придется и овец самим стричь, и прясть, и ткать тоже самим. Потому что никто не продаст нам столько шерсти, сколько нам нужно.

Значит нам нужно больше овец… эх, вот зачем я купила лысых? Надо было, наоборот, самых волосатых выбирать!

Продавать же мы будем только готовое платье. Сейчас в Гвенаре можно купить готовую одежду, но это либо вдовьи мешки, либо старые, ношенные костюмы. А мы будем отшивать партиями, всех размеров и их хороших тканей. Знать, конечно же, покупать не будет, но вот зажиточные горожане, купцы средней руки и даже мелкопоместная аристократия, которым не по карману хорошие мастера-портные, станут нашими постоянными клиентами.

Когда я объясняла, что такое стандартизация по размерам, думала сойду с ума. Пока не догадалась показать все это на нарисованных человечках. Не зря мама меня после школы на швею отправила учиться. И хотя я не любила шить, а после училища, вообще, возненавидела, как снимать мерки помнила. И в размерах хорошо разбиралась, до библиотеки же я много лет продавцом отработала. И с женской, и с мужской одеждой.

И еще я поняла, что срочно надо учиться читать и писать по местному. Потому что я писала русскими буквами не русские слова. Это, конечно, с одной стороны удобно, ведь никто не может прочитать, что именно я написала. А с другой именно поэтому же и плохо.

Не отходя от кассы договорилась с господином Гририхом, что он меня учить будет по вечерам. А то это же как-то стыдно читать-писать не уметь… не привыкла же я к такому, хотя в Гвенаре образование и не было обязательным.

Я себе зарубку на память сделала… всплыло у меня в голове про ликбез, нам в школе на истории рассказывали. А почему бы и нет? Будут все колхозницы грамотные, это же какой плюс для колхоза.

Я уже в дверь выходила, когда вспомнила.

— Господин Гририх, я же про Дайру еще хотела… надо нам в колхозе клуб открыть. Вместо того, чтобы вечерами у Сайки наливку пить, пусть вдовушки песни поют в клубе и хороводы водят…

— Ох, Малла, — расхохотался господин Гририх. — давай-ка мы с тобой завтра об том поговорим. А то Вилина уже уснет скоро. Одна, — подмигнул он мне и мягко подтолкнул к выходу…

И, правда, засиделись мы.

Домой я вернулась заполночь. Все в поселении давно спали. Здесь принято ложиться и вставать вместе с солнцем.

Ведьм не было. И я уже решила, что они обманули меня, как дверь тихо отворилась и в дом скользнуло три тени.

— Малла, — наша местная аррова ведьма улыбнулась. — давай познакомимся. Меня зовут Грайя, это, — она показала на вторую пожилую ведьму, — Ирга, а это, — она махнула в сторону молодой девчонки, которая вчера напоила меня отваром на ярмарке, — Муша.

— Не могу сказать, что мне очень приятно с вами познакомиться, — ответила я. Ведьмы бесцеремонно расселись на лавках в моей комнате. Еще бы. Они получается здесь уже сто раз были. Бессовестные! И я чувствовала, что еще никогда в жизни не была настолько зла ни на кого на свете, как на этих арровых ведьм. Даже на его сиятельство. Что за мир такой?! И ведьмы, и его сиятельство что-то от меня скрывают. И тут я вспоминал бабку с ярмарки. Она ведь сказала мне, что негоже быть разменной монетой в чужих играх быть. Вот, значит, о чем она говорила! Но откуда она узнала? Кошмар меня подери, что, вообще происходит?!

— Дочка, — заплюхала-засмеялась бабка из местных, но я ее перебила.

— Я вам не дочка. Меня зовут Малла.

Нехорошо, да, мама бы мне за такое подзатыльник-то отвесила. Все же воспитывали они во мне уважение к старшим, но вот слишком велика была моя неприязнь к ведьмам этим.

— Малла, — как ни в чем ни бывало продолжила бабка, — я обещала тебе рассказать все, потому что ты все равно сама скоро узнаешь. Приложи руки к животу, дочка. Почувствуй.

Вот как только эта проклятая бабка сказала, я все поняла. У меня перед глазами поплыло все и я плюхнулась на лавку. Кошмар меня подери! А я ведь уже сколько дней думаю, что поправляться стала. Но почему я не замечала раньше? Почему не обращала внимания, что за все три с лишним месяца мне так и не понадобились пресловутые прокладки с крылышками или без?

— Тише, дочка, — тихо засмеялась аррова ведьма, — это мы постарались. Не вини себя. Нельзя никому знать об этом. Иначе беда будет.

— Ты же заметила, что здесь в поселении все вдовы бездетные? — вступила в разговор старшая ведьма, Ирга.

А я схватилась за живот, пытаясь защитить. Спрятать. Ото всех. Кошмар меня подери! А ведь правда! Я детей-то еще здесь не видела, кроме тех, что в деревне у Сайкиной сестры были. Но как же так? Ведь не может же быть, чтобы все вдовами без детей оставались?