Попалась, ведьма!

– Издеваешься, что ли? – В голосе Мрака послышалась мрачная насмешка. – Ты полудемон, но даже у ваших способностей есть предел. Шарахнет по тебе знатно. – Кашлянул и добавил с сарказмом: – Но ты живучей обычных людей. Если голову тебе не оторвет – то со временем выздоровеешь. Наверное.

Я напряглась пуще прежнего.

Так, что-то мне совсем не хочется участвовать в этом эксперименте! Потому что я не могу гарантировать его благополучное завершение.

– Ты слышала Мрака? – поинтересовался Шейн. Дождался моего нерешительного кивка и благодушно предложил: – А теперь бей.

– Не буду. – Я на всякий случай спрятала обе руки за спину, словно опасалась, что заклинание слетит с них помимо моей воли.

– То есть? – Шейн выразительно изогнул бровь. – Что значит – «не буду»?

– То и значит, – огрызнулась я. – Я не буду бить по тебе до тех пор, пока не уверюсь в полной безопасности этого действия.

– Не вижу проблем. – Шейн едва заметно пожал плечами, стараясь при этом не уронить яблоко. – Безопасность зависит только от тебя.

– Вот именно! – Я аж подскочила на месте, не понимая, почему требуется объяснять очевидное. – Ты издеваешься, что ли? Шейн, я боюсь, что ударю – и убью тебя.

– Криста, я очень надеюсь, что ты будешь осторожной. – Шейн послал мне шутливый воздушный поцелуй. – И я верю в тебя.

– Но я-то в себя не верю, – чуть слышно призналась я.

– А зря, – на удивление серьезно проговорил Шейн. – В себя надо верить всегда и в любых ситуациях. Потому что только это дает надежду на победу в самых безвыходных случаях.

Я осознала, что он не уступит. И в конечном итоге вынудит меня воспользоваться магией.

– Шейн, я ведь убью тебя, – пробормотала я жалобно, глядя в его безмятежные голубые глаза.

– Я готов рискнуть, – отозвался он. – Криста, у меня все равно закончились вазы. И потом, я абсолютно уверен: если ты продолжишь бить по любым неодушевленным предметам – прогресса мы не дождемся еще очень долго. А время уже поджимает. Тебе необходимо ощутить ответственность за свои поступки. И так будет лучше всего.

Какая-то часть моего сознания отметила нечто странное в высказывании Шейна. Некую царапающую деталь. Но это мимолетное ощущение тут же растаяло под натиском заполошного ужаса.

Это что же получается – мне надо ударить по Шейну?

– А вдруг ты погибнешь? – прошептала я, почувствовав, как глаза наполняются слезами.

– Это будет очень печально. – Шейн сочувственно хмыкнул. – В первую очередь для меня, конечно. И для тебя тоже, учитывая, что сразу после этого тебя возьмет в суровый оборот магический надзор.

– Я не хочу, – прошептала я беспомощно, пропустив вторую часть его высказывания мимо ушей. – Шейн, я не хочу, чтобы ты умирал!

– Так сделай так, чтобы я не умер. – С губ Шейна сорвался короткий и совершенно неуместный смешок. – Девочка моя, все в твоих руках.

Я снова передернула плечами от столь раздражающего обращения. Шейн заметил это, и в его глазах вспыхнула усмешка.

– Если получится – я никогда в жизни больше не назову тебя «девочкой», – пообещал он.

– А если нет?

– Тогда ты тем более никогда это больше не услышишь, – хмыкнул Шейн. Сделал паузу и проговорил уже жестче: – Давай!

– Но я…

– Кристабелла Петерсон! – В голосе Шейна послышались стальные нотки. – Быстро бей по мне магией!

Мрак при этом зафырчал, точно перегретый на огне чайник. Замерцал всеми цветами радуги и растворился, явно почувствовав неладное.

Я невольно вздохнула при виде его торопливого бегства. Увы, за прошедшее время я так и не нашла общего языка с фамильяром. И это очень меня огорчало. Во всех книгах по магическому искусству, что я прочитала раньше, четко говорилось, что фамильяр суть продолжение ведьмы. Обычные люди частенько называли их просто питомцами, хотя это в корне неверно. Фамильяр – скорее материальное воплощение памяти ведьминского рода, его силы. В случае опасности он может отдать всю свою энергию, чтобы спасти хозяйку. Знает ее мысли, мечты, планы.

По крайней мере, так утверждалось в прочитанных мною книгах. Сама я никак не ощущала присутствие в моей жизни Мрака. То есть я знала, что он мой фамильяр. Но при этом читать его мысли не могла, не чувствовала идущей от него энергии. Будто он по какой-то причине наглухо заблокировался от меня.

И я даже догадывалась, по какой именно. Мрак не считал меня настоящей ведьмой. Не пытался скрыть своего неудовольствия при виде моих постоянных промахов. И не раз прямо говорил, что Шейн совершил ошибку, пробудив во мне силу.

Обидно осознавать, что собственный фамильяр не желает с тобой сотрудничать.

– Криста! – Шейн понизил голос, тем самым живо напомнив мне Ингмара Вейна. Тот тоже выражал свое раздражение не криком, а почти шепотом. – Не зли меня! Бей!

И я решилась. До боли сжала кулаки – и направила в яблоко молнию. И тут же испуганно зажмурилась.

– Ну вот, – раздался довольный голос Шейна. – А говорила, что не можешь.

Я с нескрываемым облегчением выдохнула. Рискнула приоткрыть один глаз, но почти сразу распахнула оба.

Шейн по-прежнему стоял передо мной. Живой и невредимый. А вот яблока на его голове больше не было. А еще на белоснежной стене за его спиной виднелась аккуратная дырка, обугленная по краям.

– Бьешь ты хотя бы метко, – мягко произнес Шейн. Обернулся и с досадой цокнул языком, обнаружив устроенное мною безобразие, после чего добавил: – А вот с регулировкой силы все равно проблемы. Надо было отбросить яблоко, а не испепелить его.

– Прости, – горестно выдохнула я.

– Бывает, – весело фыркнул Шейн. – Все равно собирался делать ремонт.

Он щелкнул пальцами, и в его ладони снова возникло такое же сочное и спелое яблоко, как и предыдущее.

– Усложним задачу, – сказал он и приложил яблоко к груди. – Теперь будь очень осторожной, Криста. Иначе дырка появится уже не в стене, а в моем сердце.

– Ты издеваешься! – простонала я. – Шейн, мне страшно!

– А уж мне-то как страшно. – Блондин лукаво подмигнул мне. – Особенно если учесть то печальное обстоятельство, что успехами ты меня пока не радуешь.

– Тогда я тем более не хочу и не могу это делать. – Я приняла самый что ни на есть умоляющий вид. – Шейн, я боюсь за тебя.