Порченная кровь
Шрифт:
Секунду спустя в тоннеле раздался приглушенный лязг, и Дариус, который стоял у дыры, глядя в спину Румпольта, исчез вслед за аркебузиром.
Три пикинера отскочили от двери и побежали, пригнувшись. Мутанты ввалились за ними, ползя по трупам собратьев.
Райнер показал пикинерам на дыру:
— Туда, ребята!
Халс нырнул, пригнув голову, Павел и Август — за ним. Райнер бросил взгляд назад, на кишащих мутантов, затем рванул следом. Кожа покрылась мурашками, но, хотя он и слышал за спиной копошение, до решетки добрался без происшествий, и тут же его вытащили и поставили на ноги Халс и Август.
— Решетку, живо!
Йерген и Герт надавили на нее и уронили с лязгом, разбивая головы и ломая руки ползущим мутантам. Но за первой волной оказались слишком многие, и решетка начала подниматься. Герт и Йерген вскочили на нее, пытаясь удержать своим весом, но тут же закачались, словно в утлой лодчонке.
— Парни, балку!
Все, кроме Йергена и Герта, подбежали и принялись толкать. Балка не двигалась с места. Они надрывались и пыхтели без видимого результата, пока Герт с Йергеном кололи мутантов сквозь качающуюся решетку.
— Не балку, — крикнул Павел, — стену!
И, чтобы показать, он принялся ковырять крошащиеся кирпичи под балкой.
— Молодец! — оценил Райнер. — Все помогаем!
И они дружно принялись рубить стену оружием. Райнер дошел до Герта и забрал топорик с его пояса, а потом тупой стороной ударил в стену. Кирпичи треснули и градом посыпались из старой кладки; стену будто прокусил великан.
Внезапно, со стоном и грохотом ломающихся кирпичей, балка сорвалась с места и закончила дело: своим весом сокрушила ничем не поддерживаемые кирпичи внизу и соскользнула к краю.
— Герт! Йерген!
Мечник и арбалетчик едва успели отскочить, как балка с оглушительным грохотом рухнула. Решетка было приподнялась, и мутанты уже почти полезли из-под нее, но балка подпрыгнула и снова все прихлопнула, пригвоздив к месту их пальцы, руки и шеи. Снизу доносились ужасные сдавленные вопли.
Райнер хлопнул Павла по спине, остальные перевели дыхание.
— Молодчина, парень. А теперь пошли.
Райнер повел их по каменной лестнице, и они один за другим вышли на улицу — и застыли от изумления. Весь район превратился в джунгли.
Они стояли у основания стены кратера. Справа улицы поднимались к почти вертикальным трущобам из жалких хибар. Несмотря на здания вокруг, выглядело все так, будто это никакой не город.
Талабхейм издавна славился по всей Империи как город садов. Его парки были знамениты своей красотой. На многих улицах росли деревья, и даже в самых бедных лачугах на каждом окне стояли цветы, но теперь цветы и деревья пожрали всё. Плющ-мутант зеленым водопадом сползал по стене кратера. Некогда величавые дубы и буки разрослись до какого-то искореженного кошмара и узловатыми ветвями пробивали окна и даже стены домов. С ветвей исполина с черными листьями, что возвышался слева, свисали жирные лиловые плоды, вопя разверстыми пастями.
Строения, которые еще устояли, заросли окончательно. Одни душили бледные пульсирующие лианы с влажными розовыми цветами. Другие увивали черные лозы толщиной в человеческое туловище, что ощетинивались шипами длиной с хороший кинжал. Сожженные многоквартирные дома поднимались над подлеском хромоногими спичечными великанами. Лозы,
обвившие нижние этажи, были сплошь покрыты телами. Райнер поморщился, заметив, что эти лозы прорастают сквозь трупы, словно кривые копья. Мостовая заросла кроваво-красной травой, грубой и острой.Мерзкие мутанты ползали по этим джунглям, словно дикие звери, передвигались стаями (для безопасности) и осторожно поглядывали друг на друга. Райнер увидел, как мужчина с клювом попугая вместо рта ведет по улице свою — когда-то — семью в покосившуюся пекарню. Прежде чем все успели войти, ветка дуба согнулась и подхватила одного из детей.
Человек-попугай обернулся и принялся яростно колотить ветку посохом, пока та, шурша листьями, не выронила мальчика. Человек подобрал его и бросился внутрь вместе со своей четверорукой женой.
— Тень Зигмара, — тихо пробормотал Райнер, — где мы?
— Ад, — сухо ответил Герт. — Мы в аду.
— Это Таллоу, — отозвался Август. — По крайней... Ох, отец Таал! Что мы тебе сделали? — внезапно закричал он, отворачиваясь и прикрывая рукой глаза. — Это не мой дом, — повторял он, — это не мой дом.
Франка тоже была потрясена. Слезы текли по ее щекам.
— Капитан, — отрывисто произнесла она. — Райнер, неужели такова участь Империи? Мы не можем этого допустить! Посмотри на них, бедные уроды! Это могли быть мои мать с отцом. Они... — Она вскинула подбородок. — Мы не должны отдавать камень этому... эльфу. Да плевать мне, что он сделает с нами! Надо вернуть его Теклису. Нужно все исправить!
— Тише, дурочка! — Райнер многозначительно похлопал себя по груди, хоть это и причиняло дикую боль. — Конечно, мы отнесем камень друкаю. Мы заключили с ним сделку — и выполним его условия.
Остальные мрачно смотрели на него. Он проигнорировал их и обратился к Августу:
— Ладно, Кольбейн, ты знаешь эти места — веди нас назад к цивилизации.
— Есть, капитан, — бесцветным голосом отозвался Август. Он вгляделся в горизонт. — Улица Императорского Милосердия... здесь.
Он указал налево и зашагал по высокой красной траве. Остальные пошли следом, держа оружие наготове.
Путь их был настоящим кошмаром. Тут они видели, как мужчина отрубает себе покрытую шерстью руку, там замечали странное нечто с колышущимся пучком глаз вместо головы. Тут подтягивалась на передних лапах собака — задние ей заменял чешуйчатый рыбий хвост, — а там голая женщина с клыками до подбородка пыталась кормить грудью мертвого младенца.
К счастью, большинство жителей были поглощены собственными делами и на хорошо вооруженный отряд не обращали внимания. Райнер надеялся, что идти осталось недалеко — солнце садилось быстро, и при мысли о том, чтобы ходить тут еще и ночью, кровь стыла в жилах.
По дороге Халс осмотрел спутанные от запекшейся крови волосы на затылке Павла, пока тот перевязывал руку тряпицей из аптечки Дариуса.
— Ничего, парень, — успокоил Халс, — мозги он тебе не вышиб. Даже дырки нет.
— Я сам ему мозги вышибу. — Павел покосился на Румпольта. — Если они у него есть.
— Это несчастный случай! — возопил Румпольт. — Я бросал его в мутантов.
— А не бросал бы — и несчастного случая не было бы, — заметил Халс.
— Ты должен Фоссу пинту крови, детка, — сказал Август.