Порочные круги постсоветской России т.1

Это замечание напоминает, что реформирование и перестройка российской науки по западным шаблонам — исключительно рискованная операция.

Наука — часть культуры, причем достаточно технизированная часть, принадлежащая и к духовной сфере, и к техносфере. Такие системы становятся матрицами, на которых воспроизводится данное общество. Переплетаясь друг с другом, они «держат» страну и культуру и задают то пространство, в котором страна существует и развивается. Складываясь исторически, а не логически, эти матрицы обладают большой инерцией, так что замена их на другие, даже очевидно лучшие, всегда требует больших затрат и непредвиденных потерь.

Обстановка для спокойного разговора о науке сегодня неблагоприятна. Уровень понимания науки и ее роли резко снизился из-за травмы 1990-х гг. и общего культурного спада. В настоящее время тяга к простым решениям такова, что под наукой подразумевают технологию — приложение научного знания в виде новых продуктов или методов. Это подмена предмета, ведущая к важным ошибкам. О технологии надо говорить особо.

Достоверное представление об объекте — одна из главных предпосылок для рационального управления. Главные ошибки в оценке полезности науки, особенно в период кризиса, порождены не отсутствием хороших методик «измерения эффективности», а структурными причинами: из поля зрения выпадают многие важные функции науки, которых просто не замечают, когда наука функционирует.

Среди тех «продуктов науки», которые невозможно купить или позаимствовать за рубежом ни за какие деньги, есть и такие, что необходимы для обеспечения политической, культурной и экономической независимости страны. Но даже если не считать независимость существенной ценностью, то надо сделать следующий шаг: Россия долгое время жить без своей науки не может даже просто как страна. Наука не только одна из полезных отраслей экономики и духовной деятельности, но и системообразующий фактор России, один из ее корней. Через многие воздействия, которые нельзя получить извне, отечественная наука участвует в создании, скреплении и развитии России, ее современного народа (нации). Вот главное значение той части науки, которая не может быть заменена импортом знания, технологий и экспертов.

Россия, не просто страна, но и одна из крупных цивилизаций. Когда поток знаний из мировой науки будет поступать в Россию, минуя «фильтр» собственной науки, которая увязывает эти знания с реальностью России, станут быстро размываться наши цивилизационные контуры.

Длительная эрозия науки постепенно лишит страну современной техносферы как целостной системы и сделает всю систему обороны и сдерживания недееспособной. Широкие круги общественности не заметят, какую роль играла в их жизни наука, а также момента, когда ее необратимо лишатся. Не менее глубокие последствия окажет тихое исчезновение науки на жизнеспособность государства. Окажется, что из всех структур, обеспечивающих само существование цивилизованного человека в независимой стране, будет как бы вынут небольшой, но жизненно важный элемент. Другим народам этот эксперимент покажет, что собственная, национальная наука является необходимой опорой всей культуры и государственности в целом.

Перечислим некоторые самые очевидные функции, через которые отечественная наука участвует в «воспроизводстве» России. На период кризиса, т. е. когда под угрозу поставлено именно воспроизводство страны, эти функции и есть главный предмет оценки полезности науки.

2. Приоритетные функции науки в кризисный период

• Наука через систему образования, средства массовой информации и личные контакты значительной общности ученых формирует рационально мыслящего человека с современным взглядом на мир, природу и общество.

Не располагая крупным научным сообществом, выросшим на почве национальной культуры, Россия не смогла бы произвести эту работу, так как для восприятия научного знания и метода и включения их в интеллектуальное оснащение народа необходимо, чтобы они были «переведены» на язык родной культуры. Исключительная устойчивость советского народа в войне 1941-1945 гг. и народа России в условиях тяжелого кризиса в 1990-е гг. — в большой степени результат длительного «воспитания наукой».

Воспитательная и просветительная функция науки выполнялась в советское время с опорой на исключительно широкую сеть каналов передачи знания: лекционной работы общества «Знания», издания широкого круга научно-популярной литературы и др. 101

Это воспитание обладает инерцией, но уже есть нарастающие признаки срыва. При сохранении нынешних тенденций культурный срыв в следующем поколении весьма вероятен. При этом не произойдет «возвращения» людей к нормам доиндустриальной, крестьянской культуры. Дерационализация мышления урбанизированного населения в условиях социального стресса порождает «цивилизацию трущоб» с массовым антиобщественным поведением, наркоманией и инфекционными заболеваниями. Экономический и социальный ущерб от «одичания» значительной части населения не идет ни в какое сравнение ни с затратами на науку, ни с выгодами от нескольких технологий, которые хотели бы из нее «выжать» менеджеры.

101

В общество поступал поток продуктов культуры, прямо не относящихся к категории научно-популярных, но созданных учеными. Для его «производства» требовалось многочисленное научное сообщество. Вот, например, «Книга о вкусной и здоровой пище». Она издавалась с 1952 г. почти ежегодно, каждое издание по 500-600 тыс. экземпляров, причем тираж расходился в кратчайшие сроки. В этой книге кулинарные рецепты сопровождаются комментариями ученых на тему рационального питания, состава и свойств продовольственных продуктов, процессов консервирования, лечебного питания и пр. Эти тексты написаны ведущими учеными и врачами, в сочетании с чисто практическими «бытовыми» рекомендациями они оказывали большое влияние на сознание массы людей.

Выполнение научным сообществом функции рационализации массового сознания сегодня затруднено следующими факторами. Во-первых, в 1990-е гг. были открыты заслоны для низкопробной продукции масс-культуры, фальшивой мистике и «лабораторно созданным» суевериям при почти полном устранении просветительского слова ученых. Вероятно, дерационализация мышления, снижение способности граждан к логическим умозаключениям и внедрение в массовое сознание упрощенных стереотипов рассматривались политиками тех лет как эффективные средства господства. Теперь остановить этот поток трудно.

Просветительская и рационализирующая деятельность науки оказалась в оппозиции влиятельным политическим силам. Но наука России, будучи по своему социальному генотипу наукой государственной, не готова к роли оппозиции. На восприятие просветительских сообщений ученых влияет также их статус в обществе. Этот статус долго демонстративно понижался. Например, в обществе целенаправленно создавалось мнение, что именно «имперская» наука, это наследие СССР, стала никчемной и неподъемной нагрузкой для государственного бюджета РФ. Вся гласная научная политика строилась исходя из иррациональных утверждений о «неконкурентоспособности» нашей науки, что якобы оправдывало демонтаж всей ее системы.

• Наука, охватывая своими наблюдениями, экспедициями и лабораторными исследованиями все пространство страны, дает достоверное знание о той реальной (и изменяющейся) природной среде, в которую вписывается вся жизнь народа.

Этого знания не может заменить ни изучение иностранной литературы, ни приглашение иностранных экспертов. Слишком велик в исследовании био- и геосферы России вес неявного знания, хранящегося в памяти, навыках и личных архивах национального научного сообщества. Еще более сложной и широкой задачей является «объяснение» этого знания политикам и хозяйственникам, широким слоям народа. Это может сделать только авторитетное и достаточно крупное отечественное сообщество ученых и околонаучные культурные круги.

Этот тип знания также обладает значительной инерцией. Оно «работает» какое-то время даже после свертывания («замораживания») экспедиций и наблюдений, если в стране остались производившие это знание ученые, которые ведут обработку материалов и сообщают знание через различные каналы информации. Данная функция до сих пор выполняется российской наукой, и с учетом ничтожности предоставленных ресурсов выполняется весьма эффективно. Но по мере ухода из жизни носителей неявного знания и одновременного размывания научных оснований массового сознания, этот потенциал угасает.