Порочный брат моего жениха

– В самый раз, - нагло отвечаю ему. – Но заметьте – вы все еще продолжаете меня преследовать, а значит, - оборачиваюсь к мужчине, - вас настолько восхитил мой зад?

– Плевал я на него. Пусть и дальше мокнет от дождя.

Мужчина невесть с чего злится, окно авто закрывается, и проклятая демоническая тачка так резко газует, что меня обдает грязной водой почти по шею.

Вот ведь подонок какой!

Брезгливо морщусь, и скольжу мокрыми пальцами по одежде, и костерю себя последними словами. Лучше сесть в машину к маньяку, чем слушать издевки Ники за мой вид.

А они последуют, я в этом уверена.

– О, ты почти опоздала, - отчего-то радуется костюмерша, и протягивает мне вафельное полотенце. – На вот, оботрись.

Протираю лицо и руки полотенцем, а затем прижимаю его к одежде, впитывая грязную жижу, и понимаю: не избежать мне позора.

– Ты в болоте искупалась? – сзади подкрадывается Алекс, и нагло проводит по моей попке ладонью

– Ты… - разворачиваюсь, и намереваюсь снова врезать ему, плюнув на то, что меня выгонят. Но лапать себя я не позволю даже наглому спонсору, пусть не думает, что всех купил.

– Успокойся, дикарка, - он отступает от меня на шаг, и вертит зеленый, чуть поеденный насекомыми лист. – Прилип к твоему уже не такому очаровательному заду. Я не мог не помочь, джентльменство у меня в крови.

Закатываю глаза, и направляюсь в зал, репетировать. Подальше от всяких джентльменов.

Глава 8

Финн

Дождь все льет, одной сплошной стеной, кажется, что я снова в академии, из которой пришел - там солнце светит редко, зато в зеркале мы видим отблески и знаем, как оно, на той стороне - жара и свет.

Шлепаю по лужам, смотрю по сторонам, на аккуратные домики, все так красиво.

Мы годами качали энергию из этого мира. С тех пор как мой брат Алекс зеркало разбил, и шагнул за черту.

Мы с ним близнецы.

И двойники появились у всех в этом мире.

Может быть, даже у Ангелины. Или Ады, как ее зовут, я не разобрался пока

Но я ее узнал, это точно она, такая же бледная, несмотря на солнце, худющая, словно не ест ничего, и красивая той самой красотой неземной, от которой захватывает дух.

И она решила, что я Алекс, как такое возможно?

Мой брат здесь?

Кружу проулками, не помню, куда она рванула.

Я догнать не успел, зацепился за колючую проволоку на заборе, в каком-то дворе, куда я свернул, была запретная зона - завод.

В моем мире колючих проволок нет.

И если хотят отгородить территорию - строят каменные стены.

А здесь...

Трогаю плащ, на рукавах он весь истрепался, пока я надежды не терял через забор пробраться.

Оглядываюсь по сторонам.

Мне тут нравится.

Безумно.

В лужах расплываются радужные круги бензина. Небо чистое, светлое, и дождь не холодный, падают последние капли, срываются с карнизов, а вокруг светло, как днём, повсюду запаркованы цветные машины, и люди, они ходят раздетые, без черных плащей.

Это мир Ангелины, ее дом.

И ведь я видел ее, так кратко, но я ее нашел, мою девочку.

Куда же она рванула от меня.

Брожу дворами, выискиваю ее.

Навстречу попадаются бродячие мокрые собаки, улыбчивые блондинки, брюнетки, магазины и витрины, я глазею по сторонам.

Этот мир яркий, сочный, он шикарный.

И я понимаю брата, который сбежал сюда от неутихающего дождя, от отца, от нас.

Зачем вечная жизнь в том мире, если этот захватывает дух.

Выбираюсь на площадь.

Впереди возвышается белое здание, белые колонны, девушка с кудряшками стоит на крыльце и затягивается дымом сигареты.

Пересекаю площадь, топчу лужи, они здесь мелкие, не как обычно бывают у нас - наступишь и вымокнешь, здесь недалеко пляж, песок, синее море, и город празднично украшают, видел, как развешивают бумажные фонарики, пока не полил дождь.

– Привет, - равняюсь с незнакомкой кудряшкой. Уже открываю рот, чтобы спросить, как до дома мне добраться, я заблудился, и Ангелину потерял, но девица вдруг краснеет и весело щебечет:

– Здравствуйте, а я

Она мнет пачку сигарет, смотрит на меня во все глаза.

Вдыхаю ее дым, горький и сладкий одновременно, смотрю на нее, из ее пальцев вытягиваю пачку.

Выщелкиваю сигарету.

– Вот, Алекс, - она тут же подносит зажигалку.

Затягиваюсь с силой, на языке оживает вкус клубники - женские сигареты, я усмехаюсь.

Алекс.

Она думает, что я Алекс.

Значит, Ангелина не оговорилась, и мой брат где-то здесь.

Несколько лет прошло, как он сбежал сюда.

И вот его все знают.

Даже девчонка-кудряшка с клубничными сигаретками на пороге театра.

А это театр, вижу, повсюду расставлены красочные афиши-приглашения на премьеру.

Вчитываюсь в название спектакля.

И выдыхаю.

Мы вроде тоже это проходили, краешком, я не совсем темный. Хотя, все наши предметы сводятся к тому - как удачно пить энергию из этого мира, к чему подключаться.

Может, и хорошо, что из академии меня выперли, понимаю Алекса, этим миром не хочется пользоваться, в нем не терпится пожить самому.

И...он неплохо устроился, ведь девушка эта рядом стоит и с наслаждением втягивает дым, которым я дышу.

– Вы же придёте на премьеру?
– она улыбается.
– У меня главная роль. Но вы если репетицию посмотрите, сразу увидите - Ангелину надо гнать. Она практикантка, ничего не умеет, она...

Перестаю слушать, слухом зацепился за это имя - Ангелина, и думать больше ни о чем не могу, она здесь, я ее нашел, я к ней выплыл.

Окидываю взглядом театр и кидаю бычок в урну, взбегаю по ступенькам.

Врываюсь в прохладный холл.

На лавочках сидят какие-то барышни, актрисы, наверное, мой взгляд блуждает, насколько охватить могу этот холл, лестницы, и ее не вижу, но тут вдруг натыкаюсь на пропажу.

Она поднимается из подвальчика внизу, нервно поправляет русые волосы.

Короткие белые шорты, длинные ноги, я смотрю, не могу оторваться, лишь в глухих платьях и длинных плащах ее видел, а тут почти голая, как и все вокруг, она идёт, одергивает белую футболочку, и больше я не сдерживаюсь.