Поручик из Варшавы

Стоит ли говорить, что о каждой из неприятностей, случившихся в дороге, наблюдатели сделали записи в своих блокнотах?

В общем, доехали – и хорошо.

Специально подготовленный для нас полигон представлял собой большое, километра три на два поле с лесом по левому краю. Целую неделю инженерно-сапёрный батальон строил полноценные огневые позиции для пехотного батальона с усилением. Целую неделю бойцы расставляли по полю колья с колючей проволокой, мишени, изображающие пулемётные точки, батареи противотанковых орудий и танки вероятного противника.

Во избежание неприятностей, в оцепление поставили целый батальон пехоты, а в качестве патрулей по периметру пустили эскадрон гусар одной из кавалерийских бригада армии «Познань».

На месте нас уже ждало высокое начальство. У большой штабной палатки, на специально вытоптанном поле аккуратным рядком, под присмотром угрюмых часовых стояло почти полтора десятка легковых автомобилей. Сильно выделялись два чёрных, лакированных лимузина, явно неместного производства. Когда я проходил мимо, смог разглядеть шильдик – «Паккард». Оба автомобиля явно принадлежали самому высокому начальству.

Пара автомобилей с наблюдателями, следовавшими в составе сводной моторизировано-механизированной группы, остановилась чуть в сторонке, должно быть, чтобы не смущать высокое начальство запылённым после марша под летним солнышком видом.

Вопреки ожиданиям, в палатку меня позвали вместе со всеми наблюдателями.

Внутри было буквально не протолкнуться от офицеров с бОльшими чем у меня звёздами на погонах. Одних генералов собралось только пять человек. И это, не считая Маршала со свитой.

Вообще, у меня сложилось впечатление, что все компании разделились по интересам. Чуть в стороне, скромно стоял генерал Кутшеба и несколько штабных офицеров, которых я видел в Познани. Отдельной группой расположилось несколько кавалеристов, среди которых я смог узнать только полковника Владислава Андерса, который в истории моей прошлой жизни командовал кавалерийской бригадой, попал в плен Красной Армии, а позднее создавал в СССР так называемую «Армию Андерса», которой так и не было суждено повоевать на советско-германском фронте. Ходили даже какие-то невнятные слухи о том, что, будучи в СССР, уже генерал Андерс пытался вести переговоры с немцами, но каких-либо достоверных подтверждений этому, лично я не встречал.

Пока группа наблюдателей докладывала офицерам из свиты маршала Рыдз-Смиглы всё, что они посчитают нужным, изредка заглядывая в свои блокноты, я аккуратно, чтобы никого не задеть, протиснулся к генералу Кутшебе.

– Пан генерал, поручик Домбровский! – Приложив два пальца к фуражке, поприветствовал его я.

– Не тянись. У нас тут рабочая атмосфера. Сам Маршал настоял. – Снисходительно сказал он. – Как дошли?

– Не без проблем, но в целом, нормально. Капитан Галецкий нормально довёл группу. – Коротко сообщил я.

– Как, Галецкий? – Удивлённо повёл бровью генерал Кутшеба.

– Буквально перед выдвижением прибыл курьер с пакетом от Маршала. Я был ранен во время авиационного налёта. – Спокойно сообщил я.

– Ясно. – Задумчиво кивнул генерал.

Не знаю почему, но мне кажется, что Кутшеба не был в курсе изменившихся планов маршала Рыдз-Смиглы, и от этого ему было совсем немного не по себе. Может быть у двух высокопоставленных офицеров есть какие-то особые дружеские отношения и Кутшебу расстроило, что… да всё что угодно его могло расстроить. Например, что маршал несмотря на возможную дружбу, сделал всё, чтобы протеже генерала облажался? Может такое быть? В теории – да. На практике – не знаю.

Долго размышлять на эти темы возможности мне не предоставили – моё внимание привлёк поручик-наблюдатель от Маршала и показал знаками, что нужно подойти поближе. Долго ждать я себя не заставил – буквально секунд через тридцать, вскинув два пальца к козырьку своей фуражки, докладываю:

– Пан маршал, поручик бронетанковых войск Домбровский, по вашему приказанию прибыл!

Пусть и немного, но всё-таки знакомый мне Рыдз-Смиглы, встретил меня на удивление доброжелательно. Даже улыбнулся, пусть едва заметно, краешком своих губ, но это не было оставлено незамеченным приближёнными маршала и окружающими нас офицерами из армии «Познань», что несколько повышало стоимость моих акций, как сказал бы какой-нибудь бизнесмен из века двадцать первого.

– Как вы сами оцениваете марш вашего сводного подразделения, поручик? – Голос первого человека в армии Польши буквально сочился теплотой.

– На три балла из пяти возможных, пан маршал! – Не задумываясь, отвечаю я, и, прежде, чем кто-то успевает мне задать какой-то вопрос, объясняю:

– Во время выдвижения к месту сосредоточения произошло несколько поломок техники, произошедших из-за неопытности обслуживающего и эксплуатирующего эту самую технику персонала. Несмотря на это, насколько мне известно, обнаружения противником удалось избежать…

Дождавшись кивка майора-наблюдателя из армии «Познань», я продолжил:

– Следовательно, задача была выполнена. В боевых условиях, вероятно, повреждённую технику пришлось бы бросить. Из-за этого, сам бы поставил оценку в три балла!

Первым засмеялся маршал Рыдз-Смиглы, следом за ним начал смеяться генерал Кутшеба, потом подхватили и остальные офицеры.

– Насмешил, поручик! – Через несколько минут сказал маршал. – Впервые вижу, чтобы офицер сам себе занижал оценки при проверках! Нет, вы видели? А в целом, это даже похвально. Этот молодой офицер честно указал на недочёты. Это нужно ценить!

Тут уж слово взял генерал Кутшеба:

– Других и не держим, пан маршал!

– Ладно, посмеялись, и хватит! – Радостное выражение с лица у Рыдз-Смиглы исчезло и на его месте появилось задумчивость. – Раз уж подразделение вёл капитан Галецкий, считаю, что он и должен руководить сводной группой во время этих учений. Поручик Домбровский же будет комментировать действия капитана и отвечать на возникающие вопросы. Все согласны?

Пожелавших высказаться против маршала, конечно же, не появилось.

Обсудив незначительные детали, и ответив на несколько вопросов, меня выпроводили из штабной палатки и отправили на наблюдательный пункт, откуда будет вестись наблюдение за происходящими действиями.

Что сказать? Подготовились паны офицеры неплохо, для наблюдения предполагалось использовать несколько стереотруб, мощные морские бинокли. Если, вдруг, кто-то из вышестоящего начальства, вдруг, устанет наблюдать за «войнушкой», он может отойти на несколько метров назад и окажется у настоящего шведского стола, заставленного различными закусками. Тут же, неподалёку, в белом переднике обнаружился немолодой усатый сержант, который дежурил возле небольшого мини бара, устроенного в теньке – подальше от жаркого июньского солнца.