Посадочная полоса 08 (На грани катастрофы) (др.перевод)

– Слушаюсь. Я здесь, если понадоблюсь. – Спенсер сел. – Скажите только: насколько все серьезно?

– Настолько, что вам вряд ли понравится, – коротко ответил Бэйрд.

И двинулся дальше, в направлении группы болельщиков. Тех, что минувшим вечером с энтузиазмом поглощали виски. Теперь квартет сократился до трио; один сидел полулежа в растерзанной рубашке с наброшенным на грудь одеялом, его била дрожь. Он был серого цвета.

– Следите, чтобы ему было тепло, – наказал Бэйрд. – Он что-нибудь пил?

– Ха-ха, – отозвался сзади мужчина с колодой карт. – Насколько могу судить – около литра виски.

– До ужина или после?

– Помнится – и так, и так.

– Точно, – подтвердил другой из той же компании. – И я всегда был уверен, что Харри с виски в ладах.

– В данном случае виски на пользу, – изрек Бэйрд. – Оно уменьшило концентрацию токсинов. У кого-нибудь остался бренди?

– Я свои запасы уже исчерпал, – ответил тот, что тасовал карты.

– Погодите-ка. – Другой, наклонившись вперед, полез в задний карман. – Может, во фляге что-то осталось. Правда, мы здорово размялись, пока ждали в Торонто.

– Дайте ему пару глотков, – посоветовал Бэйрд. – Только осторожно. Вашему другу очень плохо.

– Скажите, доктор, – окликнул его мужчина с картами. – А что там творится – мы летим по графику?

– Насколько мне известно, да.

– Но для Энди игра уже закончена, так?

– Разумеется. Сразу после посадки мы отправим его в больницу.

– Бедняга Энди, – отвинчивая пробку, посочувствовал приятелю его друг с фляжкой. – Вечно ему не везет. Послушайте, – спохватился он, – вы говорите, он очень плох? Но ведь он выздоровеет, да?

– Надеюсь. Лучше позаботьтесь о нем – последите, чтобы не скидывал пледы.

– Смотри-ка, что творится с беднягой Энди! А где Жаркое, этот хренов ланкаширец? Вы его там припахали?

– Да. Он нам помогает.

Едва Бэйрд чуть отошел, мужчина с картами, негодующе щелкнув колодой, воскликнул, обращаясь к приятелю:

– Ну и как тебе этот двухдневный отпуск?

Далее по проходу Бэйрд увидел Джанет, взволнованно склонившуюся над миссис Чилдер. Он приподнял женщине веко. Она была без сознания.

Ее муж судорожно пытался продлить присутствие доктора возле них.

– Как она? – умоляющим голосом спросил он.

– Ей сейчас лучше так, чем мучиться от боли, находясь в сознании, – ответил Бэйрд, надеясь, что прозвучало убедительно. Когда тело уже больше не может терпеть, природа словно опускает штору.

– Доктор, мне страшно. Я никогда не видел, чтобы ей было так плохо. Что это за пищевое отравление? Чем оно вызвано? Я знаю, рыбой, но почему?

Бэйрд помедлил с ответом.

– Ну что ж, – медленно произнес он, – наверное, вы имеете право знать. Это весьма серьезное заболевание, и лечение нужно начинать как можно раньше. Мы сейчас делаем все от нас зависящее.

– Знаю, доктор. И я вам благодарен. С ней же все будет в порядке, да? То есть…

– Конечно, – сочувственно ответил Бэйрд. – Постарайтесь не волноваться. Как только мы приземлимся, ее на «скорой помощи» сразу же отвезут в больницу. После лечения она опять будет совершенно здорова.

– Боже мой, – тяжело вздохнул Чилдер. – Я так рад, что вы это сказали! – «Да уж, – думал Бэйрд, – если бы я не был врачом, я бы сказал по-другому». – Послушайте, – воскликнул Чилдер, – а разве мы не можем сесть в каком-нибудь ближайшем аэропорту?

– Мы думали об этом. Однако везде туман, посадка была бы крайне опасна. В любом случае мы уже все пролетели и сейчас находимся над Скалистыми горами. Так что самый хороший путь доставить вашу супругу в больницу – это как можно быстрее долететь до Ванкувера, что мы и делаем.

– Понятно… Вы по-прежнему считаете, что все из-за рыбы, да, доктор?

– В данный момент утверждать не могу, но думаю, так. Пищевое отравление может быть вызвано либо просто некачественной едой, что на языке медицины называется стафилококковой инфекцией, либо попаданием в пищу в момент приготовления каких-нибудь токсинов.

– А сейчас вы не знаете, что это?

– Понятия не имею. Трудно сказать без результатов лабораторных анализов. В современных условиях – и тем более при той тщательности, с какой авиалинии подходят к бортпитанию, – шансов отравиться примерно один на миллион. Нам просто не повезло.

Кстати, должен вам сообщить, ужин в этот раз был доставлен другим поставщиком: что-то не состыковалось из-за нашего позднего прибытия в Виннипег, бортпитание пришлось заказать в другой фирме. Возможно, это и сыграло свою роковую роль.

Чилдер кивнул, прокручивая в голове услышанное. Смешно. Слова из уст медика производят такой магический эффект, со злой иронией мысленно отметил Бэйрд. Даже если врач вынужден сообщать плохое, его слова звучат для многих будто бы успокаивающе: он – врач, и он не допустит, чтобы что-то случилось. Неужели в нас видится нечто сродни колдовскому: вот и доктор со своей волшебной шкатулкой – сейчас возьмет да и достанет что-нибудь утешительное, с легким оттенком раздражения размышлял он. Б'oльшую часть жизни он только и занимался тем, что был сиделкой, уговаривал – порой при помощи угроз, порой – обмана и лести, убеждал, успокаивал и подбадривал испуганных и доверившихся ему людей, которых он знал лучше, чем все остальные. Он каждый раз надеялся, что не утратил давнишних навыков, включавших в себя и необходимость порой блефовать. И вот, возможно, настал момент истины – момент, когда судьба бросала ему последний вызов. И он всегда знал: такой момент неизбежно настанет.

Внезапно он ощутил присутствие Джанет. Вопросительно подняв на нее глаза, он почувствовал: та на грани истерики.

– Еще двоим плохо, доктор! Там, в хвосте…

– А вы уверены, что это не таблетки?

– Да, абсолютно.

– Хорошо, сейчас подойду. А вы проведайте, пожалуйста, второго пилота, мисс Бенсон, – ему, наверное, надо дать немного воды.

Едва он успел дойти до двоих новеньких и начать их осматривать, Джанет снова стояла возле него.

– Доктор, мне очень тревожно. Думаю, вам стоит…

Раздавшийся на кухне звонок интеркома отсек неоконченную часть фразы будто ножом. Джанет застыла на месте. Аппарат продолжал звонить. Первым отреагировал Бэйрд:

– Плюньте на него! Скорее со мной!

С неслыханным для себя проворством преодолев проход, он влетел в кабину пилотов и на секунду остановился, оценивая произошедшее. В это мгновение внутренний голос с издевкой, но в то же время угрожающе произнес: «Да, да, ты не ошибся: это то самое».

Капитан сидел в кресле будто окаменевший; пот градом катился по его лицу, стекая на ворот форменной рубашки. Одной рукой он судорожно сдавливал живот, другой жал на стенке кнопку интеркома.