После Нуля

– Не получится так.
– опустив голову, ответил ему Казимир.
– Можете, прям сейчас, меня убить, за то, что скажу, но пока рядом Кузнец, спокойной жизни не будет ни у кого.

– Поясни.
– попросил его Юрка.
– С чего выводы такие?

– Ты сам всё знаешь.
– ответил Малевич.
– Вспомни то время, когда он был без сознания. Три недели спокойствия. Никто, никуда не хотел идти, кроме как в бар, да к бабам, никого не нужно было убивать, ни с кем не нужно было воевать. Да что там, даже в городе жестокость спала. Люди обживаться начали. Миром и спокойствием тогда веяло. А потом? А потом всё началось заново.

– Хочешь сказать, что это он во всём виноват?
– спросил его Палец.

– Прав он, Костя, прав.
– ответил за Казимира Кривой.
– Во многом прав.

– И что? По-вашему выходит, что для того, чтобы всем жилось спокойно, нужно убить Кузнеца?
– снова спросил Палец.

– Я этого не говорил.
– поспешил оправдаться Казимир.
– Просто те, кто хочет мирно жить, должны уйти. Я хочу. Поэтому и решил уйти.

– А я, хоть и понимаю это всё, но не уйду.
– ответил ему Кривой.
– И не потому, что присягнул ему, и слово своё нарушать не собираюсь, а потому что и мы сами отчасти виноваты в том, что он себя так повёл. Мы со всем соглашались. Где-то не настояли на своём, где-то промолчали, не желая спорить.

– Хуйню вы собираете.
– выдал свой вердикт Хакас.
– Хуйню. Он, конечно, изменился, стал жестоким, где-то даже слишком жестокий, но это можно оправдать тем, что по-другому сейчас никак. Прояви слабину, и тебя сразу сожрут. Полковник, Арслан, Король этот - все они активизировались, когда Кузнец спал. Когда не мог выйти к ним и жёстко заявить, что глотки им вырвет, если они к нам приблизятся. Это не он виноват в том, что такая ситуация сложилась, это мы виноваты, мы! Мы проявили мягкотелость, мы прогнулись, а он теперь всё это исправляет. Как может, как умеет, жестоко, кроваво, но исправляет наши ошибки. И бросать его в такой момент - это предательство! Ясно вам?

– А хули ты, это мне говоришь?
– спросил у него Кривой.
– Я уходить не собираюсь. А Казимир пусть поступает, как хочет.

Дальше ехали молча. Каждый думал о своём, но в тоже время, об одном и том же. Проехав пару километров, Юрка первый нарушил затянувшуюся, молчаливую паузу.

– Хакас, ты заебал чесаться.
– раздражённо обратился к нему Кривой, сидящий с ним на одной телеге.
– Всё харю себе уже до крови расчесал.

– Да пиздец.
– ответил тот, не переставая чесать лицо.
– Меня это самого задрало, а остановиться не могу.

– Давно это у тебя?
– спросил Палец.

– После кладбища.
– пояснил Хакас. – То ли букушка какая укусила, то ли отлетело что, да царапнуло. С тех пор и чешусь.

– Надо было промыть сразу.
– посоветовал Казимир.

– Так нечем было. Мы на сожжении Баламута всё выпили, а водой промывать смысла нет.
– ответил Хакас, и раздражённо почесал лицо.

Вся левая сторона его лица, ото лба, до нижней челюсти, была сплошным красным пятном, с хаотичными, местами расчёсанными до крови царапинами.

– Мочу приложить надо.
– снова дал совет Казимир.

– Ага, сейчас, разбежался.
– брезгливо ответил Хакас.
– Себе приложи.

– А я прикладывал.
– спокойно ответил на это Малевич.
– Надо будет, так ещё приложу. Нет в этом ничего постыдного.

– Для тебя нет, а для меня есть.

– сказал ему Хакас.
– И вообще, закроем эту тему.

***

– А эти куда идут?
– спросил своих спутников Палец, первым разглядев в трёх пеших людях, которые идут им навстречу, брата Кузнеца и его семью.

Понять куда они идут, было совсем не сложно. Втроем, они несли несколько баулов, пару сумок, да огромный рюкзак, который немного пригибал к земле, довольно крепкого мужчину - брата Кузнеца. То, что они покинули общину и идут в сторону Сосновки, где у них, по линии жены есть родственники, понять было легко.

– Эвакуация же вечером?
– спросил их Казимир.

– Мы уходим независимо от решения переговоров. Уходим не тайно. Все знают об этом, и брат мой тоже в курсе.
– ответил им брат Кузнеца.

– В Сосновку?
– ещё раз спросил Малевич.

– Да, к более спокойным родственникам.
– пояснила его жена.

– Ну, удачи вам.
– сухо и совсем не искренне, пожелал им Хакас.

– Да пошёл ты Хакас в задницу!
– вскрикнул Юрка, слыша такое пожелание.
– Они с нами через всё это дерьмо прошли, а ты с ними так разговариваешь. А ну, Казимир, Костя, помогите им вещи в телегу погрузить и отвезите их до Сосновки. За четыре часа вы управитесь. Раньше Кузнец всё равно не вернётся. Всё понятно?

– Без обид, я бы проводил вас, но мне к Маше надо.
– оправдываясь, сказал Казимир.

– Тогда поезжай с Хакасом домой, а я провожу наших друзей в Сосновку.
– принял решение Кривой.

– Если не успеете вернуться?
– спросил Хакас.
– Как остальные эвакуироваться будут, если Кузнец не договориться?

– Никак.
– резко ответил ему Юрка.
– Потому что он договориться!

***

Именно в этот момент, Кузнец, прикрывая раненого Мурада, снёс голову одному из нападавших на них людей. Резко сместился в право, могучим ударом ноги в живот, отбросил другого, так, что тот отскочил назад, ударился в решётчатые перила и перелетев через них, упал в высоты второго этажа, размозжив себе голову о бетонный пол торгового зала городского рынка...

Глава 29

– Последний вопрос, - спросил я капитана, выйдя из головы.
– Что собираешься делать, если я тебя отпущу?

– Если вы позволите, то возьму из палаток необходимые вещи и уйду из города. К родне двину, на Кузбас.
– честно ответил Маслов.

– Уверен, что дойдёшь до них?
– пытаясь улыбнуться, спросил я его.

– Уверен.
– решительно ответил капитан.
– Если не забухаю по дороге, то обязательно дойду.

– А ты шутник.
– теперь я улыбнулся ему уже совсем искренне.
– Ты свободен. Уходи.

– Серьёзно?
– удивился он моему решению.
– И вещи взять можно?

– Бери всё, что тебе нужно, и проваливай.
– повторил ему я.
– Хотя постой. А почему на тебе нет костяного амулета?

– Да кто-то из ваших его содрал с меня, когда в плен брали.
– пояснил капитан.

– Какие ощущения от него? Что чувствовал, когда он висел на твоей шее?
– спросил его я.

– Если честно, то ничего необычного.
– пожав плечами, ответил Маслов.
– Верёвка только кожу натирала.