После Нуля

Несколько раз уклонившись от резких выпадов здоровяка, Кривой запнулся о свою же ногу и упал, добавив на свою, и без того запачканную одежду, очередную порцию пыли.

Смертельная угроза, в виде воина Арахны, который занёс над Юркой топор, грозила вот-вот окончить его земной путь. Но видимо кто-то, там, наверху, решил, что Кривому ещё рано покидать этот отвратительный Мир. Рука здоровяка, с зажатым в ней топором, дёрнувшись, упала на землю, с перерубленным напополам плечом. Не издав и звука, он попытался развернуться и встретиться с новым соперником лицом к лицу. Но сделав всего пол оборота, его голова отделилась от туловища и, сделав в воздухе два оборота, упала на живот Кривого, заливая его кровью. Обезглавленное тело покачнулось, словно продолжая разворачиваться, и завалилось назад, придавив собой Юрку, добавляя его грязной одежде ещё и бурых тонов.

Костя был ещё жив, когда мы подошли к нему. Словно не замечая ничего вокруг, он смотрел вверх, в ясное весеннее небо. Его грудь медленно вздымалась вверх, и при каждом выдохе, на его губах, надувались кровавые пузыри.

Я присел на землю рядом с ним, взял за руку и виновато сказал:

– Прости меня брат, прости. Это моя вина.

– Паутина...
– вспенивая кровь на губах, хрипло произнёс Костя.
– Она во мне, она расползается.

Он уронил голову на бок, устремив на меня свой взгляд, которым он уже мог видеть Костлявую, пришедшую за ним.

– Не хочу, чтобы она сожрала меня.
– тихо произнёс он, пронзая меня предсмертным взором.
– Помоги.

Мы понимали, о чём просит Костя. Делать этого совсем не хотелось, но чувствуя свою вину, я был вынужден это сделать. Взяв в руки меч, я встал перед ним на колени, и ещё раз обратился к нему:

– Прости меня.

Улыбнувшись, он обнажил окровавленные зубы. Дважды моргнув, Костя произнёс свои последние слова:

– Я знаю, что так было нужно. Я не виню тебя. Убей их всех. Прощай Кузнец.

Взмах меча, и я прервал его страдания, не дав, той самой паутине, о которой он говорил, поглотить его.

– Прощай Костя, прощай брат.
– произнёс Кривой.
– Слава, пошли за дровами, нужно проводить его.

Они ушли в здание, оставив меня рядом с Пальцем и лежащей рядом, без сознания, Мизуменой. И если страдания Кости уже закончились, то её мучения только начинались. Я снял со жрицы её длинный кожаный плащ, а с трупов наших врагов я собрал ремни, поднял один из луков, и принялся привязывать жертву моих будущих пыток, к решетке окна первого этажа.

Она стояла, широко расставив ноги, подняв и раскинув руки в стороны, которые я привязал ремнями к прутьям решетки. Её щиколотки, я привязал к концам лука, тем самым, не давая ей свести ноги вместе. Окно располагалось довольно низко от земли, что было мне только на руку, и ещё один ремень я продел через самый низ решетки, который словно опоясывая, удерживал её за талию.

Она очнулась, когда я затягивал последний, поясной ремень, со страхом в глазах посмотрела на меня, а потом начала торговаться за свою никчёмную жизнь.

– Любые вопросы, любые ответы.
– начала она.
– Всё что угодно, только отпусти.

– Где твой амулет?
– задал я первый вопрос.

– На шее, на шее висит.
– мгновенно ответила жрица.

Я рванул в разные стороны края её рубахи, больше похожей на советскую гимнастёрку, времён второй мировой, но с рядом частых, металлических пуговиц, которые с треском разлетелись по сторонам. На её шее и правда, висел амулет. Такая же костяшка, как и у бойцов полковника.

– Где ещё?
– спросил я её.

– У меня только этот, клянусь...

Она не договорила. Стараясь не отправить её снова в нокаут, я, кулаком, свернул ей нос на бок. Под хруст хрящей и визга этой мрази, из её сломанного носа хлынула кровь, заливая обнажённую грудь.

– Тебе в любом случае будет больно.
– обратился я к ней.
– Но если ты будешь врать, боль будет невыносимой. Где второй амулет?

– Левый ботинок.
– ответила она.

Я снял с неё невысокий ботинок, в который, как и у младшего Егорова, был вшит защитный амулет.

– Теперь рассказывай.
– приказал я ей.

– А может ты сам?
– словно заигрывая, предложила Мизумена.

За это предложение, она получила сильнейший удар в живот, от чего она попыталась согнуться, но привязи не дали ей это сделать. Когда её крик превратился в стон, я пояснил причину своего удара:

– Не пытайся организовать мне встречу со своей Госпожой. Когда придёт время, я лично поговорю с ней, а не через твою голову...

– Не бей меня больше! Я боюсь боли!
– перебив меня, закричала жрица.
– Я буду врать! А ты будешь меня бить ещё больше!

– Будешь врать - буду бить.
– ответил я ей.

– Ты в любом случае будешь меня бить.
– обречённо буркнула она.

– Откуда срок четыре месяца?
– спросил я её, не обращая внимания на её слова.

– Госпожа велела Трупоеду собрать армию. Затем они займутся подготовкой бойцов, а уже потом выдвинуться сюда.
– ответила Мизумена.

– Сколько сейчас у вас бойцов и сколько она планирует набрать ещё?
– вновь спросил я.

– Пять с лишнем сотен.
– покорно ответила она.
– Трупоеду приказано за месяц удвоить это число.

– Где он берёт рекрутов?
– удивившись таким большим цифрам, спросил я.
– Только не говори, что вы столько пленных на трассе заманиваете.

– Агинск.
– произнесла она.
– Трупоед делает вылазки в Агинск. Хватают всех без разбора, а уже потом отбирают тех, кто им нужен.

– И что местные?
– уточнил я у неё.
– Как относятся к этим набегам?

– А сам как думаешь?
– ответила жрица вопросом на вопрос, но увидев, что я сжимаю кулак, поспешила исправиться.
– Плохо они реагируют. Уже и отряды самообороны организовали. Так что наша мобилизация идёт плохо.

– Ясно.
– задумавшись, сказал я.
– Сколько вас осталось в нашем городе?

– Если не считать меня, то больше никого.
– искренне ответила она, но тут же коварно добавила.
– Почти никого.

– Что это значит? Поясни?
– переспросил я.

– Последние четверо, прямо сейчас покидают город.
– пояснила Мизумена.

– Где третий амулет?
– задал я неожиданный вопрос.

Её, и без того огромные глаза, от удивления превратились в огромные шары, которые вот-вот, должны были вывалиться.