После полуночи
Шрифт:
– Ладно, последний вопрос: какие ты предпочитаешь купюры? - cпросил он.
– Чем мельче, тем лучше.
– Почему?
– Ну, не знаю, - сказала я. - Обычно все преступники стараются брать мелкие купюры.
Он обернулся через плечо и с улыбкой сказал:
– Девочка моя, ну зачем ты снова о каких-то преступниках?
Девочка? Моя?
Он попытался так пошутить, и, признаюсь, мне понравилась эта шутка.
– Просто, боюсь, что с крупными могут возникнуть проблемы, - сказала я.
– Ну, давай я попробую
– Думаю, что это не составит проблем.
Он отвернулся, и, одев, наконец, ботинки, встал и повернулся ко мне. Выглядел он достаточно презентабельно.
– Ну что же, какие будут еще пожелания? - cпросил он.
– Всего одно, - сказала я. - Вставь мне кляп, чтобы я не смогла позвать никого на помощь.
– Зачем тебе звать кого-то на помощь?
– Ну, ведь я же твоя пленница.
– Но ведь я не держу тебя в плену.
– Да это понятно, но ведь полицейские-то не в курсе этого, верно?
– Опять ты про полицейских…
– Просто найди какой-нибудь платок или что-то подобное и завяжи мне рот.
– А если ты задохнешься?
– Завяжи аккуратно.
Он ухмыльнулся, покачал головой и пошел к своему шкафу. Послышался звук отодвигаемого ящика, а потом он сказал:
– Боюсь, что все мои платки не особо большие для этого.
– Ну, так поищи что-нибудь другое.
Он вышел из комнаты. Я слышала, как где-то за пределами гостиной открылся и закрылся ящик, а затем Мерфи вернулся с белым кухонным полотенцем в руках.
– Это подойдет? - cпросил он.
– Отлично.
Он опустился на колени возле матраса и свернул полотенце в плотную полоску. Я приподняла голову с подушки и приоткрыла рот, после чего он просунул середину полотенца у меня между зубами и затянул его концы за шеей.
– Нормально? - cпросил он.
– Угу, - промычала я в кляп.
– Надо было сделать это гораздо раньше, - сказал Мерфи, улыбаясь.
– Ха-ха, - снова промычала я.
– С тобой все будет в порядке? - cпросил он.
Да, – подумала я, - если только не случится приступ насморка.
И кивнула.
– Я постараюсь вернуться как можно быстрее, - сказал он, и, наклонившись, чмокнул меня в лоб.
Затем он отошел, и теперь я слышала лишь его шаги. Не знаю, что он делал, но думаю, что скорей всего искал свои ключи, бумажник и все такое. Затем он зашел в туалет. Я услышала, как заурчала вода в унитазе, а затем в кране. Видимо, он мыл руки. Наконец, спустя некоторое время, входная дверь захлопнулась.
Я осталась одна.
Связанная и с кляпом во рту.
И мне это нравилось.
Матрас подо мной казался достаточно удобным.
Кухонное полотенце, завязанное вокруг рта, позволяло дышать.
В комнате было жарко, и вся она была окрашена оранжевым цветом от пробивающихся сквозь закрытые шторы лучей солнца. Ветерок нежно колыхал их, и иногда я ощущала всем телом его нежные прикосновения. Он пах травой и цветами.
Это
может показаться вам немного странным, но мне действительно нравилось это ощущение, будучи привязанной веревками к кровати. Я чувствовала, как туго было натянуто мое тело.Сразу же мне вспомнилось, как красиво смотрелась Джуди, растянутая под деревом и освещаемая светом костра.
Интересно, она все еще там? – подумала я.
Возможно, ей уже удалось освободиться или кто-нибудь нашел ее.
А, возможно, она все еще там, в том же положении, в каком я ее оставила.
Она там, а я здесь. Обе связаны и беспомощны. Обе голые. У обоих тела покрыты свежими ранами.
Думая о Джуди, я начала проваливаться в сон.
Она подошла и остановилась у подножия кровати. Кроме банданы, повязанной вокруг шеи на ней ничего не было. В правой руке у нее был нож.
– Ну, прекрасно, - сказала она. - Только взгляни на себя.
– Я так рада видеть тебя, - сказала я, а потом подумала о том, как же мне это удается: говорить через кляп…
И тогда я обнаружила, что кляпа нет.
– Я скучала по тебе, Джуди. Очень скучала.
– И я тоже скучала по тебе, - ответила она.
– Как тебе удалось освободиться?
Она подняла левую руку и я увидела кровавый обрубок.
– Я отгрызла кисть, - сказала она.
– О, Боже…
Она только мило улыбнулась и пожала плечами:
– Это оказалось не так уж и страшно. Я просто сделала то, что должна была сделать. Кажется, ты находишься в довольно затруднительном положении?
– Не совсем.
– Ты уверена?
– Это лишь инсценировка. На тот случай, если Мерфи приведет за собой полицию.
– Он не сделает этого.
– Почему ты так уверена? Никогда не знаешь, кто воткнет нож тебе в спину.
– Кто угодно, но только не он. Он полюбил тебя.
– Полюбил? Ты уверена?
– Конечно. Влюбился по уши.
– Ну, не знаю…
– Поверь мне, - сказала Джуди.
– Я очень надеюсь, что ты говоришь правду.
Я действительно очень надеялась на это. Мне становилось легко и тепло лишь от одной только мысли о том, что я действительно нравлюсь Мерфи.
От этого мне захотелось плакать.
– Я уверена, что он любит тебя, - продолжала Джуди. - Но это вовсе не значит, что он вернется и развяжет веревки.
– Он вернется.
– Возможно. А возможно и нет. Хочешь, на всякий случай, я попытаюсь развязать тебя сама?
Я подумала, что это вовсе не обязательно. Я была уверена, что Мерфи скоро придет, но, тем не менее, мне очень хотелось, чтобы Джуди подошла ближе.
Поэтому я сказала:
– Да, попробуй…
С улыбкой на лице она приблизилась к кровати, забралась на матрас, и, перекинув через меня ногу, уселась на животе. Затем наклонилась вперед. Ее левая грудь зависла прямо над моим лицом.
Она принялась возиться с веревкой вокруг моего запястья.
И вдруг остановилась.
Я подумала, что она развязала узел, но, дернув рукой, поняла, что та еще привязана.