После развода. Другая дверь

Ее откровенно пригрузила информация. Даже не то, что ей переведут деньги, а сама подача. Однако Захар не закончил.

– Ты получила уведомление от адвоката?

– Кажется, было сообщение, - неуверенно проговорила она.

– Следовало прочитать и дать ответ.

– Я просто не успела, твой звонок отвлек меня.

– Неважно. Я объясню и так. Тебе надлежит лично явиться в банк. По-другому нельзя.

У нее еще звенело в ушах, а он добавил:

– За тобой сейчас заедет Станислав.

Все. Разговор прервался.

Ладно, подумала Ната. Если это так необходимо, придется идти в банк. Собираться ей было недолго, когда позвонил водитель бывшего мужа, она уже была готова и спустилась к машине сразу.

Станислав, как увидел ее, поздоровался:

– Здравствуйте, Наталья Николаевна. Садитесь, я довезу вас.

И потом всю дорогу старательно отводил глаза. Но у нее и не было желания заговаривать. Нервно было как-то.

***

Когда она приехала в офис банка, Захар уже был там. Не один, с Ксенией. С ним еще два адвоката и нотариус. Честно говоря, она не ожидала, увидеть ее здесь.

Стоило Наталье войти, вперед вышел адвокат Захара и доходчиво ей объяснил, что сумма значительная. Поэтому во избежание недоразумений и различных неприятных ситуаций в будущем, по требованию его клиента передача средств будет произведена в присутствии свидетелей и заверена нотариально.

Казалось, что дальше уже некуда, и все же нет, еще есть куда падать.

Наталья перевела взгляд на бывшего мужа. Захар стоял мрачный и смотрел в сторону. А его невеста спросила с улыбкой:

– Какие-то проблемы, Наталья Николаевна?

– Нет, что вы, - ответила она.
– Никаких.

– В таком случае приступим, - проговорила Иварцева, улыбнувшись еще ослепительнее.

***

Это все звучало так тяжеловесно и официально, на самом деле, со всеми многочисленными подписями заняло не больше получаса. Из банка Наталья хотела уехать сразу, как только ей выдали ее экземпляры документов. Захар остановил:

– Подожди. Это еще не все.

Не все?

Он отошел и что-то сказал Ксении, а та посмотрела на часы, улыбнулась ему и упорхнула. Потом Захар вернулся к ней.

– Я отвезу тебя.

– Не надо, - отмахнулась Наталья. – Я прекрасно доеду на такси.

И тут он жестко добавил:

– У тебя с собой важные бумаги. А ты сейчас не в том состоянии, можешь потерять или просто оставить. Я должен убедиться, что ты держишь их в надежном месте.

У нее слов не было.

Он довез ее до дому. Всю дорогу ехали молча, а в салоне осязаемо висело напряжение. Потом он еще поднялся вместе с ней в квартиру и проследил за тем, чтобы она эти бумаги спрятала. Был недоволен, заявил:

– Нельзя быть такой легкомысленной. Тебе нужен сейф.

Но и это еще не все. Он обошел квартиру, процедил:

– Дешевка, - на ее диван.

А под конец зашел в лоджию. Оглядел ее работу, разбросанные кисти, тюбики краски, полиэтилен на полу. Презрительно хмыкнул, развернулся и направился в прихожую, обронив:

– На этом все расчеты между нами закончены.

В дверях неожиданно остановился и обернулся к ней:

– У нас с Ксенией через месяц свадьба.

Неужели ему нужно ее благословение?

– Я рада за вас, - проговорила Наталья. – Прощай.

***

После этого она долго не могла выдохнуть все это. Хотелось помыться, но не было сил. Так и сидела, подперев лоб на том самом своем «дешевом» диване. Потом подумала, что надо бы сменить замки.

Мысль пришла и пролетела, как, может, и нужная, но незначительная. Запереть от кого-то можно только свой внутренний мир, а остальное? Нет смысла. Она встала с дивана и пошла мыться, переодеваться, а после направилась в лоджию.

Там все было так же, как она оставила. Краски, кисти, на мольберте холст с недописанным пейзажем. Но освещение изменилось, солнце ушло, день далеко перевалил за полдень. Дело к вечеру, небо в красных облаках, ветер...

Всего один день, а по ощущениям – как будто полжизни прошло.

Наталья сняла старый холст и убрала его в сторону, «лицом к стене». Развернула мольберт, установила на нем новый холст и быстро и сосредоточенно написала красный закатный пейзаж. Контрастно, резкими крупными мазками. Город, черно-синие тени и слепящие отблески заходящего солнца на стеклах.

Никакой мягкости и воздушной легкости, но здесь была какая-то особая пронзительность. Настроение. Момент.

Она сложила кисти и отошла.

Не больше двух часов. Быстро она управилась, и усталости не ощущалось вовсе.

Потом оглянулась на лес вдалеке, угадывавшуюся в вечерней дымке реку. И вдруг поняла – Это ей не для того, чтобы рисовать, это для того, чтобы смотреть и отдыхать душой. А рисовать у нее теперь получалось другое.

Она оглядела картину еще раз и стала прибраться.

Тщательно промыла кисти, сложила все на место, недописанный утренний пейзаж со светящимся небом, кстати, так и остался отвернут к стене. На память.

Потом она ушла в комнату.

Опять присела на диван, прежние мысли полезли было в голову, но уже по-новому. Как будто что-то душившее ее изнутри, так что стискивалось горло, выплеснулось на холст и там застыло ярким пятном, а взамен пришло равновесие.

Она подумала, что все эти важные бумаги (нет, поправила себя, ценные), о которых так пекся Захар, являются таковыми только для него. Действительно, какую ценность может представлять для нее подписанный ее рукой отказ от материальных претензий к семейству Проничевых? Она и так не собиралась брать у них ни копейки. Или еще лучше, нотариально заверенный факт поступления средств на ее счет?

Даже стало смешно. Деньги на счету или есть, или их нет, остальное от лукавого. А вот, кстати, один момент – он да, неожиданно вызвал интерес.

Она потянулась за гаджетом и набрала маму. Та, естественно, стала спрашивать, как прошел у нее день.

– Хорошо, - отмахнулась Наталья и сказала, бросив взгляд на лоджию. – Захар отступные перевел.

– Быстро он, молодец, - мама усмехнулась. – Так ты теперь у нас состоятельная женщина?

– Ну как бы да, - Наталья не могла скрыть улыбку. – Могу теперь купить тебе все, что захочешь. Хочешь машину с водителем?