После развода. Другая дверь

Перебираться в головной институт переводом решили, кстати, не все. Кто-то собирался уйти по сокращению штатов, а кто на пенсию. О предстоящей ликвидации только и было разговоров.

Одна Наталья да их старый сторож (он же вахтер) чувствовали себя спокойно. Сторож оставался в любом случае. Наталья тоже.

Короткий день до обеда она досидела, но по времени было еще рано, она пообедала в городе. Было уже половина третьего, когда она подъехала на выставку, как договорились с Прохором.

Бледный и замученный похмельем художник уже был на месте. Нос, кажется, стал еще краснее. Увидел ее, буркнул нахохлившись:

– Опаздываешь, Астахова.

Она хотела сказать: «Ты же сам время назначил», но вместо этого спросила:

– Как идут дела?

– Плохо, - он нахохлился еще больше. – С утра – ни хрена. Ничего еще не продал. Как отрезало. Подходят, смотрят и идут мимо.

– Ничего удивительно, - обронила Ната, прикрывая нос. – У тебя выхлоп такой, что ворон на лету сбивать можно.

– Да? – Прохор вытаращился на нее, потом провел ладонью по лицу. – Черт… знаешь, ты, наверное, права, Астахова.

Завертел головой.

– Постоишь тут немного? А? А я мигом за минералкой!
– и быстрыми шагами двинул к буфету. – Я мигом, ага? А ты пока постой.

Ну, постоять-то было несложно.

Сегодня и посетителей вдвое меньше, чем на открытии. Не так нервно, не столь большая проходимость. Зато можно было спокойно осмотреться. Она стояла, скрестив руки на груди, разглядывала один из холстов Прохора. И вдруг услышала:

– Девушка!

От неожиданности Наталья резко обернулась. Перед ней стоял высокий, стильно одетый мужчина лет тридцати пяти.

Со спины-то ее еще можно было назвать девушкой, особенно когда она в джинсах и молодежной кофте. Но лицо выдает возраст, морщинки на лбу, гусиные лапки вокруг глаз, ей все-таки сорок восемь. Почти бабушка.

Однако взгляд мужчины не изменился, в нем скорее добавилось заинтересованности. Скользнул взглядом по ее русым волосам, задержался на руках, а после склонил голову набок и прищурился.

А он был самоуверен и нагловат, но в меру, не к чему придраться. Наталья невольно отметила про себя, как и определенную внешнюю привлекательность. Но молодые мужчины ее не интересовали. Просто… Он показался ей смутно знакомым, хотя она была уверена, что прежде никогда его не встречала.

Наталья нейтрально улыбнулась:

– Чем могу помочь?

– Это, - мужчина неуловимо подался вперед и небрежно спросил: - Ваше?

Вдалеке мелькнул Прохор, сделал страшные глаза и тут же скрылся за соседним стендом. Вот же… Наталья медленно выдохнула и кивнула, оборачиваясь к стенду.

– Я представитель. Вас заинтересовало что-то?

– Можно сказать и так, - посетитель шагнул ближе и встал, заложив руки за спину.
– Я вижу, тут самое многое продано.

– Да, но остались еще интересные работы, - сказала она.

– Что именно? – молодой мужчина смерил ее оценивающим взглядом. – Может заинтересовать меня, с вашей точки зрения?

Была среди картин Прохора одна экзистенциальная. Решена в серо-коричневых тонах, и только отдельные куски яркими бликами – желтой охрой. Она улыбнулась и показала на нее:

– Обратите внимание на этот сюжет.

А дальше даже врать не пришлось, она просто стала рассказывать собственные впечатления. Мужчина слушал и больше следил за ее руками, потом внезапно сказал:

– Довольно. Я беру это.

– Хорошо, - она протянула визитку. – Здесь реквизиты.

Он осмотрел внимательно, потом протянул ей свою визитку и ушел.

Ната, еще смотрела вслед, не совсем понимая, что этому странному типу было нужно. И тут появился Прохор.

– Ну что? Что? – а глаза горят.

– Пока не знаю, но вроде продалось, - сказала Наталья, показав на холст.

– Ты… - задохнулся Прохор, потом выпалил: - Натка, ты просто монстр!

Повертелся еще на месте, нервно поглядывая на гаджет, а когда капнула сумма, вообще расцвел. Спрятал гаджет в карман и выдал:

– Так. Ты подожди тут, а я схожу, попробую тебя Миньковскому представить!
– и тут же удрал.

Наталья опять осталась одна. Странное чувство...

Она взглянула на визитку, которую до сих пор держала в руке и нахмурилась.

глава 13

Умного в голову все равно ничего не приходило. Имя на визитке ей было незнакомо, и не получалось вспомнить, где она могла этого мужчину видеть. А визитка была выполнена с определенным вкусом, стильно и авангардно. Декор, шрифт, качество картона. Штучный товар, да и сам он был такой. Штучный.

Наталья пожала плечами, это ее нисколько не касалось. И стала высматривать Прохора, испытывая странное чувство, что он втравливает ее в какую-то авантюру. Было даже поползновение сбежать, единственное, что ее удержало, - это она обещала Проше, что присмотрит за его картинами.

И вот теперь торчала тут, невольно испытывая дурацкую неловкость.

Но тут наконец Проша появился.

Весь какой-то взъерошенный, глаза горели и косили по сторонам. Появился, и сразу к ней.

– Ты давай, Астахова, - провел по лицу ладонью, оглядываясь. – Ты давай это, быстренько бери буклет и пошли. Уболтал я барина, он согласился на тебя посмотреть.

– Что? – она даже ахнула от неожиданности.

– Быстро, говорю, пока Илья не передумал, надо ковать железо пока горячо. Давай, взяла буклет, подхватилась, и пошли.

– А как же тут? – она оглянулась на стенд.

– А, - Проша махнул рукой. – Считай, что на сегодня план выполнили.

Махнул ей рукой и двинулся обратно.

От этой Прошиной активности немного кругом шла голова, но, в конце концов, она подумала - ладно. Подхватила со столика буклет и пошла следом.

***

Прохор дал Илье Миньковскому верную характеристику. Тот действительно выглядел Барином. Причем с большой буквы.

Крупный лощеный мужчина лет сорока пяти, в дорогом костюме, уверенный и состоявшийся. На таких коллег по цеху, как Прохор Лядов смотрел свысока, снисходил.