После развода. Другая дверь

Когда-то это был один из лучших и передовых научно-исследовательских институтов в стране. Приоритетное направление, за ними было будущее. Потом случились перестройка, распад и развал везде, институт под шумок слили. Теперь не осталось ничего, все растащено, а территория будет выставлена на торги. Вопрос уже решен на самом высоком уровне.

И он будет участвовать в торгах.

Все это вызывало двойственные чувства. Она ведь узнает. Как отнесется?

Глеб не мог потерять эту женщину. Не хотел и все.

И еще. Нужно выяснить, что за тип этот Захар Проничев. Потому что догадки были.

***

В последнее время вообще все звонки вызывали у Наты настороженность. Что не удивительно, когда хорошим новостям появиться особо неоткуда. Она слегка похолодела внутри и взглянула на экран. Высвечивался контакт Прохора Лядова.

Фухх, даже отлегло от сердца. Она приняла вызов и не успела даже спросить, как там проходит выставка, как Прохор захлебываясь выпалил:

– Тут такое дело, Ната! Ушли твои картины!

– Как это ушли?
– она не поняла.

– А вот так! Влет! – он подсмеивался и подхрюкивал и чуть заикался одновременно, ей даже показалось, что Проша уже успел приложиться к бутылке. – Продались. В первый же день. Прикинь! И мой триптих ушел!

– Да?
– она слегка опешила и глянула на вахтера, застывшего от любопытства в своей будке.

– Ага! А я все как надо сделал, первой денежкой наудачу по всем холстам повозил, все рамы помазал!

Закрыть лицо рукой и засмеяться, но художники народ суеверный.

– Здорово, ты молодец, - выдавила Наталья.

Для нее все это было дико, она все еще не могла до конца осмыслить, тем более, думать о деньгах. А Прохор неожиданно выдал:

– Значит так, Наталья, деньги за картины предлагаю пополам.

Потом все же замялся и добавил извиняющимся тоном:

– Я бы отдал тебе полную стоимость, но, понимаешь, у меня расходы, все такое…

Хотелось сказать: "Хороший ты человек, Проша", но вслух Ната сказала другое:

– Все по справедливости. Я же у тебя училась.

– Ну... Кстати, да. Насчет этого я тоже хотел поговорить! Ты давай еще, новичкам везет, говорят. В смысле, работай, ты же пишешь быстро. А мы под это дело встрянем в еще одну выставку.

– Хорошо, - сказала Ната. – Только в этот раз пусть будут под моим именем. Подпишем так: «Наталья Астахова, ученица Прохора Лядова». Глядишь, это привлечет новых учеников в твою мастерскую.

Прохор даже на мгновение умолк, а потом выдохнул:

– Точно. Это идея. И как я сам... – и сразу же перешел на деловой тон. – Так. Ты когда начнешь? Сможешь завтра?

– Подожди, Прохор, я же на работу вышла. Посмотрим, как получится.

– Ладно, но ты не затягивай. И это. Выставка еще две недели будет, подходи, я тебя Минькоскому представлю. К нему попасть трудно, он абы кого не берет, но если сможешь взять у него пару уроков, все на пользу. Повысит окупаемость.

– Ладно, - Ната невольно засмеялась. – Я постараюсь.

На этом разговор прервался.

***

Кто бы ей сказал, что она вот так, с ходу встрянет во все интриги художественной тусовки? Но настроение заметно улучшилось.

На волне позитива она и направилась в отдел кадров к Виктории Львовне. А та, как увидела ее, сразу сказала:

– Наталья Николаевна, у нас две новости.

Как-то внезапно захотелось присесть.

– Новости? – переспросила Наталья.

– Да, - Виктория Львовна, качнула головой и потерла руки. – А вы присаживайтесь, Наталья Николаевна, присаживайтесь.

И сама села за стол. А Наталья напротив.

Кадровица потерла лоб, потом стала перекладывать бумажки на столе и наконец подняла на нее глаза.

– С какой начать? – и такая растерянность во взгляде.

– Давайте по порядку, - сказала Наталья.

– Ну… - Женщина прикрыла ладонью рот. – Первая – это что нас все-таки продают.

Казалось, гром грянул. Но Ната выдохнула:

– А вторая?

– А вот вторая… Вторая получше. В связи с предстоящей ликвидацией нас переводят на неполный день. Это пока будут идти переоформление и реорганизация. Потом всех желающих возьмут переводом в головной институт, кто не захочет, может уволиться по сокращению штатов. Здесь до полной передачи прав новому владельцу останется только охрана.

Наталья слушала напряженно. Да, их НИИ уже практически умер, но остались же цеха, бесценные разработки.

– Хотя чего тут охранять? – продолжала кадровица.
– Стены эти? Сараи? Все же снесут и отстроят тут заново. Говорят, на этом месте запроектирован большой развлекательный центр. Значит, так тому и быть. А мы с вами, Наталья Николаевна, переберемся наконец в нормальные условия.

Именно. В глазах того, кто купит этот участок, все это ничего не стоит. Старые сараи. Но тут же целый архив исследований, засекреченные разработки. Если бы их теперешнее начальство осознавало его ценность, давно бы перетащило все к себе, а не бросило так, на произвол судьбы. Что станет с архивом, просто выбросят, сожгут?

Все это пронеслось в голове мгновенно.

В следующий миг Наталья сказала:

– Я останусь.

– Что? – не поняла Виктория Львовна.

– Я останусь, пока не будет передан по описи архив.

Кадровица осеклась и уставилась на нее потрясенным взглядом, как на сумасшедшую. Потом очнулась, попыталась улыбнуться:

– А как прошла выставка?

– Хорошо прошла, - сказала Наталья.

– Кого-нибудь знакомых видели?

Ага. Бывшего мужа с новой молодой женой видела. Но это мелькнуло так…

– Видела, - кивнула она и добавила, заговорщически понизив голос: - И меня даже подвезли.

***

Вечером в отцовском доме Проничевых опять был полупраздничный семейный ужин. Захар с Ксенией, приехали дети. Захар молчал, Ксения рассказывала, как прошла выставка, Денис с Ариной вставляли реплики.

– Подожди, подожди, невестка, что за ерунда?
– в какой-то момент сидевший расслабленно дед перебил Ксению. – С чего это было покупать такую дорогую мазню, да еще тратиться на благотворительность?