После развода. Другая дверь
Шрифт:
И тут опять еще не все! «Хороших и разных» материалов оказалось на удивление много. Засняли все о том, как Наталья накануне провела вечер. Со сколькими мужиками виделась, кто был в ее номере, даже как его на носилках вынесли. Попади это в сеть, ее имя полоскали бы долго.
Глеб велел прижать всех.
Наталье он, разумеется, об этом и словом не обмолвился. Но теперь к Ксении Иварцевой внимание было самое пристальное. И нет, к ней Покровский намерен был применить совершенно другую меру воздействия.
***
Сама Ксения имела возможность наблюдать эту кампанию издали. Многое
Но у Ксении хватило ума подавить досаду и лично ни во что не вмешиваться. Она вообще только на второй день появилась на выставке. Так что с ней вчерашние события связать было невозможно.
Она вела себя естественно, как всегда.
Разумеется, сделала обзор, покрутилась в так, чтобы ее видели. Блеснула в местной тусовке. Досадно было, что ей не удалось увидеться с Даниилом Марьиным, он вчера купил всего одну, ту самую картину и сегодня уже не появился.
Подумать только, получалось, что она сама сделала бешеную рекламу этой недалекой климактеричке, пустив везде слух, что та позировала обнаженная? Это злило больше всего. Захару она вчера пыталась звонить, он был недоступен, это тоже раздражало.
Ксения повертелась немного, а потом решила подойти к Миньковскому.
Мэтр был раздосадован, в этот раз все пошло наперекосяк. Оставив в стороне эмоции, он всего одну картину за два дня продал, а это для мастера его уровня был провал. Однако Илья Миньковский никогда не подал бы виду, что его тревожит что-то.
Выставился он, как всегда, мощно и достойно. По уровню работ, стилю и мастерству, ему здесь было от силы человек пять равных.
И неожиданно вплывший в это число бездарь Лядов. Никто вообще, и звать его никак. Однако мэтр вынужден был признать, что его обнаженная действительно заслуживала внимания. НО, мать его! Когда он думал, что для этой картины позировала Наталья, кровь сворачивалась, словно в нее уксуса накапали.
Ему было обидно, черт возьми. Как мужчине – обидно глубоко внутри. Он ведь предлагал ей многое, а она выбрала этого лысого недоумка.
Который торчал сейчас перед своим стендом сияющий, как начищенный самовар. Один, без Натальи. Хотелось сказать, где ж ты был вчера? Но мэтр вообще считал ниже своего достоинства показывать, что его вообще как-то задевает происходящее.
Но да, задевало.
Илья ведь был талантлив. Да, много лет работать на одном ремесленном мастерстве – это задушит любой талант. Художник должен творить как Бог на душу положит. Нет в душе песен, нет творца. И все же он сохранил что-то от тех времен, когда был молод, и его переполняло вдохновение.
Две его последние работы - попытка вытащить ЭТО из себя. Он считал, что удалось, и ему было важно, чтобы заметили новое. Получить отклик. Увы, того отклика, на который Миньковский рассчитывал, не получилось. Это только прибавляло досады, он теперь дождаться не мог, когда основной поток посетителей схлынет, чтобы уйти.
Как раз в этот момент к нему подошла Иварцева.
Ее, после той подставы, что она ему устроила, Илья готов был открытым текстом послать,
однако сдержался. Кивнул ей и отвел взгляд в сторону.***
Просто поздороваться, задать пару вопросов для приличия. Постоять рядом, пока их снимает оператор, улыбнуться в камеру - все это ее обычная работа. Однако не нравился ей сегодня Миньковский, совсем не нравился. Так и подмывало сказать:
«Что ж ты воротишь нос? Я ж так могу проехаться по тебе, что мало не покажется». Но она очаровательно улыбнулась и сказала другое:
– Как успехи, Илья Анастасович? Я вижу, у вас появилось что-то новое?
Миньковский уставился на нее как-то слишком пристально и нехорошо. А она прищурилась и подалась ближе, показывая на де картины, выбивавшиеся по стилю.
– Ваши подмастерья писали?
– и выпрямилась, складывая руки на груди. – Ну что ж, неплохо, видно, что старались. Но, конечно, далеко до уровня мастера.
У него аж лицо заострилось, и такой проскочил взгляд. Зацепила?
– подумала Ксения. Так-то.
Но тут он не слишком вежливо подвинул ее в сторону.
– Извините, у меня сейчас нет времени.
И пошел прочь.
Какого?! Что за?..
Она повернулась и увидела, как в зал заходит бывшая ее мужа и с ней какой-то мужчина лет пятидесяти. Зрительная память на лица у Ксении была хорошая, что обязательно при ее работе, она сразу вспомнила, как этого типа зовут.
Глеб Покровский. Кажется, это он перебил тендер у Захара?
Еще она вспомнила, что видела Покровского рядом с бывшей женой Захара еще на той выставке. Вот же непотопляемая тварь, подумалось ей. Не успела с одним богатым мужиком развестись, а уже подцепила другого. Вот это хищница, охренеть просто!
Кстати, Ксению заинтересовал Покровский.
Она подумала, что Захару Проничеву будет приятно узнать, что его драгоценная бывшая быстро нашла ему замену. А то все бегает, суетится, заботится. Отошла в холл и собралась уже позвонить мужу, но тут Захар неожиданно вышел на связь сам.
Ксения удивленно посмотрела на экран гаджета. Надо же, подумала, легок на помине. Но на ловца и зверь бежит. Отошла к зоне кафетерия и приняла вызов:
– Да, Захар.
И собиралась уже спросить, почему он не отвечал на ее звонки. И чем вообще занимался. Имела полное право ему предъявить. На будущее, чтобы знал, что с ней этот номер не пройдет. Но не успела.
– Что ты там делаешь? – спросил он резко, зло.
С какой радости?!
– Захар, что за тон? Я здесь работаю, между прочим.
– Нормальный тон, - зло бросил тот.
– Я спросил. Что ты там делаешь?
Совсем не так пошел разговор!
– А что не ясно? – бросила она в ответ. – Все как обычно. Освещаю выставку.
– Ты идиотка, или меня за идиота держишь? Помои тут только на одного человека лились, думаешь, сложно было вычислить, с чьей это подачи было? – проговорил опасно спокойно, а потом как рявкнул: - Совсем рехнулась?! Немедленно убирайся оттуда!
А вот сейчас ей припекло.
– Да что ты? – усмехнулась жестко. – А знаешь, твоя бывшая жена времени не теряет. Старушка нарасхват. Мало того что позировала голой, она еще спит с Глебом Покровским.