После развода. Другая дверь

Он аж зажмурился на миг, таково было желание эту женщину размазать.

Однако Захар полностью овладел собой и холодно отчеканил:

– Я пригласил тебя сегодня, чтобы обсудить развод.

– Развод?
– она зло захохотала.
– Пожалуйста. Заплатишь мои налоги и перепишешь на меня загородный дом. И я еще подумаю.

Подалась еще ближе, почти касаясь его грудью, и прошептала:

– А иначе я утоплю тебя в дерьме.

Взяла сумку и пошла к двери, бросив на ходу:

– Пока.

***

День был угроблен с утра.

Естественно, он дал указание адвокату готовить все бумаги на развод. Но положение, в котором он оказался, было просто аховым. Его жизнь превратилась в один сплошной поток дерьма. С отцом Захар еще не созванивался, не представлял, как все это будет решаться. И не хотел представлять.

И все же, на самом деле, его мучило другое. Это подспудно всплывало постоянно среди всех мыслей.

В конце концов, к вечеру он не выдержал. Приказал поднять все документы по проигранному тендеру, по участникам. Нашел контактный номер Глеба Покровского и связался с ним.

глава 24

Говорят, первый день выставки самый нервный, но и самый прибыльный в плане продаж. Нервный и важный - это точно, а вот остальное по-разному у всех. У каждого свои критерии. Но у Натальи и третий день выставки начался очень неплохо. С утра они втроем сходили в одно кафе неподалеку (тоже Глеб вчера показал, между прочим) там была изумительная свежая выпечка и кофе. А оттуда уже не спеша на выставку.

Ну да, опоздали на час с лишним, но это же не критично. Звездный час мастерской художника Лядова уже произошел, теперь можно было понемногу купаться в лучах славы. Но Прохора все равно еще остаточно перло вширь. Особенно когда входили в зал.

А там их, кстати, ждали.

Илья Миньковский был на месте. Мгновенно выцепил их в толпе и впился ревнивым взглядом, но сразу же и отвернулся к собеседнику. А собеседником его был не кто иной, как Даниил Марьин. Тот, увидев отца без бороды, выразительно выгнул бровь и так двусмысленно усмехнулся, что Глеб процедил:

– Мальчишка.

– Пойдем поздороваемся, - шикнула она.

– Обойдется, - Глеб сверкнул взглядом.

– Неудобно.

– Ребят, я к стенду, если что, - встрял в их перешептывания Прохор.

– Хорошо, - кивнула ему Наталья. – Мы только сходим поздороваемся с Ильей Миньковским.

– Ага, барину от меня привет, - Проша стрельнул взглядом в Глеба и сразу отошел.

– Значит, с Миньковским? – сухо поинтересовался Глеб.

– И с Даней. Если ты заметил, они стоят вместе. Не подойти будет невежливо.

– Ах, невежливо? – обронил он.

Подхватил ее крепче за локоть и повел в ту сторону.

Миньковский здоровался через нос. И взглядом их таким сверлил, как будто искал следы преступления. Зато Даниил порадовал, оглядел отца внимательно и выдал:

– Тебе идет. Выглядишь моложе, - выразительно потер подбородок.

Глеб явно собирался что-то ответить, но тут вмешался Илья Миньковский.

– Наталья, можно вас на два слова?

Повисло звенящее молчание.

Илья смотрел слишком пристально и ждал напряженно, она не смогла отказать.

– Да, конечно.

Кивнула Даниилу и разом помрачневшему Глебу:

– Прошу прощения, это ненадолго, - и отошла вместе с Ильей.

А тот молчал несколько секунд и смотрел в сторону, потом перевел взгляд на нее и тихо проговорил:

– Кружите головы, Наталья Николаевна?

– Что, простите? – она застыла от удивления.

– Не надо, - мужчина отвел взгляд. – Я уже все понял.

Внезапно стало душно, какая-то вязкая пауза. Конечно, ей приходилось слышать и признания, и отшивать парней. Просто такое было с ней только в далекой молодости. Потом, когда стали жить вместе с Захаром, все это с годами ушло. И вот сейчас опять.

Ей невольно подумалось, что жизнь так странно устроена, все приносит волнами. То ни одного поклонника, то вдруг валом. А всего-то надо было развестись с Захаром. Надо же.

– Ну что вы, Илья Анастасович, - сказала она мягко. – Мы все просто хорошие знакомые.

Мужчина кивнул молча.

– И, кстати, - решила она продолжить, потому что это была правда. – У вас две новые работы. Очень хороши. Свежо.

– Ты заметила? – он резко повернулся к ней.

– Конечно.

Он шумно вздохнул, потом сказал, поведя плечами:

– Это ведь ты советовала Марьину обратить на них внимание? – и сам же оборвал, не дождавшись ответа.
– Нет. Молчи, - и вдруг сменил тему. – Я не сказал Марьину, что у меня хранится его портрет твоей работы.

– И правильно сделали.

– Кстати, когда ты заберешь свои холсты?

– Как вернемся, в ближайшие несколько дней. Я сообщу заранее и приду за ними, когда вам будет удобно.

– Ты можешь приходить ко мне в любое время.

Илья подался ближе, отгораживая ее плечом.

– Спасибо, - сдержанно улыбнулась она, понимая, что надо прекращать, потому что Глеба сейчас прорвет, и сказала: - Илья Анастасович, мне кажется, у вас покупательница.

Тот обернулся прищурившись. Наталья была права, похоже, у него действительно нарисовалась покупательница. Илья был прежде всего прагматиком и ни за что не упустил бы такой шанс, ему пора было возвращаться к стенду.

Наталья хотела отойти, и вдруг он перехватил ее.

– Подожди. Еще два слова.

Она удивленно застыла, а Илья спросил, понизив голос:

– Скажи. Это ведь не ты позировала Лядову?

– Нет, конечно, - сказала она и теперь отошла уж точно.

А мэтр… Да, сейчас Илья Миньковский был именно мэтр, направился к своему стенду не спеша, вальяжной походкой.

– Я думал, он никогда не закончит, - процедил Глеб, когда она подошла. – О чем вы говорили с ним так долго?

Наталья мельком покосилась на Марьина и сказала, глядя Глебу в глаза:

– У Ильи Анастасовича в мастерской остались мои работы. Их нужно забрать. Сходишь со мной?

Взгляд у Глеба в тот момент был ужасно собственнический. Он прокашлялся и проговорил уже другим тоном:

– Это можно.

Марьин все это время наблюдал, скрестив руки на груди и поглаживая подбородок, а тут вдруг влез в разговор:

– Наталья Николаевна, у меня к вам будет одно дело. Но это позже.

Кивнул ей и отошел раньше, чем Глеб успел вызвериться на него.

Потом они сходили к Проше, а тот опять сиял и потирал руки, потому что продалось еще три картины, одна его и два ее натюрморта.