Последнее обещание, которое ты дала

Глава 26

Джиа

Раздражение волнами прокатилось по мне, когда я сузила глаза, глядя на Райдера, стараясь игнорировать, как расширяются его зрачки и как его теплое дыхание касается моей кожи. Он стоял так близко, что мне едва ли пришлось бы пошевелиться, чтобы поцеловать его. Эти мысли только усиливали моё раздражение.

— Ты отправил её на анализ? Я же сказала, что мы не можем позволить, чтобы она попала в систему.

— Человек Мэддокса сделал это для нас без регистрации. Без имен.

— Да? А если он работает на Ловато?

— Он даже не знает, кого тестировал. И к тому же, он не из их людей.

Во мне вспыхнул гнев.

— Ты можешь сомневаться в Энрике, но я не могу сомневаться в твоем парне? Я вообще ничего не знаю об этом лаборанте. Откуда тебе известно, что он не числится в нашей базе как человек, связанный с картелем? Ты не имеешь права принимать такие решения по моему делу без меня.

— Твоему делу?! — Его руки уперлись в столешницу по обе стороны от меня, его грудь ещё сильнее вторглась в моё пространство. — Твоё дело сосредоточено вокруг моей дочери. Живого человека. Не просто какого-то кода в компьютере, не улики для протокола, не разменной монеты.

— Ты правда думаешь, что я поставила бы её под удар ради расследования? — в голосе зазвенела боль.

— Я думаю, что ты чертовски хороша в своей работе. А это значит — лгать, хитрить, давить, пока не добьёшься своего.

Его лицо наклонилось ещё ближе, наши губы почти соприкасались. По коже побежали мурашки, взгляд сам опустился на его рот. Он был сжат в жёсткую линию, но я знала, насколько мягким он мог быть, когда прижимался к моему.

Я с трудом сглотнула, заставляя себя удержаться на грани притяжения, и, вспыхнув от раздражения, парировала:

— Я знаю, что ты говоришь это как оскорбление, но иди ты к черту. Да, я хороша в своей работе. То, что я знаю, когда надавить, а когда отступить — это плюс. Но я также стараюсь быть максимально честной, потому что иначе сложно не запутаться во лжи. Так что не сваливай свои проблемы с доверием на меня — единственного человека, который пытается во всем разобраться. Для тебя. Для всех нас. — Я резко выдохнула. — Да, я хочу отрубить голову змее и избавить страну от ещё одного уродливого картеля. Чёрт возьми, я буду гордиться этим, когда мы справимся. Но я никогда не поставлю под угрозу Адди ради этого.

Я ненавидела, что в конце моей пламенной речи голос предательски дрогнул.

Райдер убрал руки со столешницы, схватил меня за талию и притянул к себе, его губы тут же накрыли мои. Этот поцелуй был как наш первый — жёсткий, злой, пропитанный разочарованием. Он был вызовом, искуплением. Я не знала, было ли это направлено на меня, на Рэйвен или на саму жизнь, но это не имело значения. Моё тело вспыхнуло.

Я обвила руками его шею, наклонила голову, чтобы принять яростный натиск, и потерялась в волнах желания.

Ощущения, охватившие меня в этом страстном порыве, были такими, каких я не испытывала никогда. И как-то, на уровне интуиции, я знала — не испытаю снова.

Этот мужчина, внешне грубый, жесткий, суровый, изнутри горел любовью, сожалением и болью. Я хотела забрать это всё у него. Я хотела стереть всю скорбь, всю тяжесть прошлого, чтобы не осталось ни следа, чтобы этот прекрасный, жесткий человек снова мог любить. Доверять.

Эти мысли напугали меня, заставили кровь бежать быстрее, но я не прервала поцелуй. Это сделал он.

Райдер отступил, сжал кулаки на бедрах и уставился на мои припухшие губы.

— Что ты со мной делаешь? — спросил он так, словно это я околдовывала его, а не наоборот.

— Ты ведешь себя так, будто это я тебя поцеловала, — мой голос был хриплым. — Будто это я плету вокруг тебя чары, когда на самом деле ты сам бросаешь мне все эти ошеломляющие кусочки себя, не давая мне возможности защититься. Не давая сосредоточиться.

Он выглядел ошеломленным, и я знала, что должна остановиться, должна взять свои слова обратно или хотя бы не углубляться дальше.

Но они продолжали срываться с губ.

— Я очарована тем, какую красоту ты создаешь для других. Тем, как нежно ты относишься к тем, кого любишь. Тем, как яростно защищаешь свою семью. — Мой голос дрожал, и всё же я не остановилась. — Я ловлю себя на том, что хочу стать частью этого круга, который ты оберегаешь и защищаешь. И я не знаю, что с этим делать. Я никогда не хотела принадлежать кому-то…

Я наконец смогла заставить себя замолчать, опустила взгляд, отвернулась от этих гипнотизирующих голубых глаз. Я понимала, почему Рэйвен сочиняла сказки про него. Он был достоин их. Но хотела ли я принадлежать ему? К этой жизни? Ферма в Теннесси?

Я покачала головой. Нет. Это означало бы отказаться от всего, ради чего я работала. Нет. Я не могла просто так всё бросить ради мужчины. Я не могла отказаться от жизни, которую выстраивала, заплатив за неё своими ранами. Я попыталась проскользнуть мимо него, но он поймал меня, легко сжав локоть. Это была лёгкая хватка, из которой я могла бы вырваться… но не стала.

Наши взгляды снова встретились.

Эмоции в его глазах полоснули меня, цепляясь за сердце так, что освободиться от них казалось невозможным.

— Она была моей родственной душой. Так я думал. Но теперь… — он замолчал, и то, как его взгляд пронзал меня, окончательно разрушало мои стены, оставляя меня обнажённой. Открытой. Испуганной. — Как она могла быть единственной, если я даже не знал её по-настоящему? Если то, что я чувствую, прикасаясь к тебе, сильнее в тысячу раз?

Его слова врезались в меня, заставляя дышать с трудом.

Этот мужчина, воплощение силы, говорил о родственных душах, о настоящей любви, создавал свои собственные сказки, и это хватало меня за сердце, не отпуская.

— Я никогда не верила в родственные души и единственную любовь. — прошептала я.

— Даже когда была маленькой? — его палец легко скользнул по моей руке.

— Я любила играть в шпионов с братом и скучала на диснеевских мультиках. А если и смотрела их, то больше интересовалась битвами и тайнами, чем поцелуями. — Я сделала паузу. — Когда я была подростком, мы трижды переезжали, пока я училась в старшей школе. Я едва успевала заводить друзей, не говоря уже о парнях. Ближе всего к этому я была в колледже…