Последние дни

– Отельные потаскушки, – говорит один, разглядывая нашу чистую одежду и свежевымытые тела. – Пожрать найдется?

– Угу, – ворчит другой, поигрывая тяжелой цепью вроде тех, что висят на гаражных воротах. – А как насчет поразвлечься?

– Эй, мы тут все в одной команде, – спокойно отвечает Тра-Тру. – Мы все сражаемся за общее дело.

– Слушай, ты, придурок, – говорит первый, и кольцо вокруг нас смыкается плотнее, – когда ты в последний раз голодал, а? Одна команда, мать твою!

Второй начинает размахивать цепью, словно лассо. Уверена, он пока хочет лишь покрасоваться, но сомневаюсь, что его планы этим и ограничиваются.

Мускулы мои напрягаются. Жаль, что не довелось потренироваться с мечом, прежде чем использовать его в бою, но другого способа отразить удар цепью у меня нет.

Я расстегиваю ремешок и вытаскиваю меч из ножен.

35

– Пенрин!

Все поворачиваются на голос.

Один из сидящих в переулке силуэтов поднимается и выходит из тени.

Широко расставив руки, ко мне идет мама. Шокер свисает с ее запястья, словно огромный браслет сумасшедшего. Мое сердце уходит в пятки. Мама широко улыбается, нисколько не осознавая грозящей ей опасности.

Канареечно-желтый свитер развевается на ее плечах, словно короткий плащ. Она проходит сквозь кольцо мужчин, словно не видя их. Возможно, так оно и есть. Мама заключает меня в крепкие объятия и разворачивает кругом:

– Я так за тебя беспокоилась!

Она гладит меня по волосам, осматривая с ног до головы в поисках ран. Похоже, она безмерно мне рада.

Я высвобождаюсь, думая о том, как ее защитить.

Уже собираясь поднять меч, я замечаю, что мужчины отступают, размыкая кольцо вокруг нас. Их угрожающий вид внезапно сменяется тревогой. Цепь, которая лишь мгновение назад казалась орудием убийства, превращается в четки, нервно перебираемые их владельцем.

– Извини, извини, – говорит первый парень моей матери, поднимая руки. – Мы не знали.

– Угу, – кивает парень с цепью. – Мы не хотели ничего плохого. Правда.

Он робко пятится в тень.

Парни разбегаются, и остаемся лишь мы с Тра-Тру, ошеломленно глядя им вслед.

– Вижу, ты обзавелась друзьями, мама.

Она мрачно смотрит на Тра-Тру и направляет на него шокер:

– Пошел отсюда.

– Все в порядке. Он мой друг.

Мать с силой бьет меня по щеке:

– Я за тебя волновалась! Где ты была? Сколько раз говорила: не доверяй никому.

Терпеть не могу, когда она так себя ведет. Нет ничего более унизительного, чем ситуация, когда безумная мамаша бьет тебя при твоих друзьях.

Тра-Тру обалдело таращится на нас. Несмотря на свое хладнокровие и опыт карманника, он явно не из того мира, где матери лупят своих детей.

Я успокаивающе машу ему рукой:

– Все в порядке, не беспокойся. – Я снова поворачиваюсь к маме. – Он помогает мне искать Пейдж.

– Он тебе врет. Только посмотри на него. – Мамины глаза наполняются слезами. Она знает, что я все равно ее не послушаю. – Он обманет тебя, затащит в грязную нору черт знает где и никогда оттуда не выпустит. Прикует тебя цепями к стене и отдаст на съедение крысам. Неужели не понимаешь?!

Тра-Тру потрясенно переводит взгляд с меня на маму и обратно. Сейчас он еще больше напоминает маленького мальчика.

– Хватит, мам. – Я снова подхожу к металлической двери возле подъездной дороги. – Или успокойся, или я оставлю тебя здесь и найду Пейдж сама.

Она подбегает ко мне, умоляюще хватая за руку:

– Не оставляй меня одну!

В ее диком взоре я вижу конец фразы – одну среди демонов.

Говорить ей о том, что больше всего ужаса на здешних улицах внушает она сама, похоже, не имеет смысла.

– Тогда успокойся и молчи, ладно?

Она кивает. Ее лицо преисполнено тревоги и страха.

Я даю знак Тра-Тру, чтобы он вел дальше. Парень смотрит на нас, словно пытаясь понять, что все это значит, затем достает ключи. После нескольких попыток замок открывается. Дверь распахивается с пронзительным скрежетом, от которого мурашки бегут по коже.

– В дальнем конце с правой стороны есть дверь. Идите туда.

– И что там?

– Понятия не имею. Все, что могу сказать, – среди прислуги ходят слухи, будто… там могут быть дети. Но кто знает? Может, это всего лишь карлики.

Я глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться. Сердце трепещет в груди, словно умирающая птица. Несмотря ни на что, я надеюсь, что Тра-Тру вызовется пойти вместе со мной.

– Самоубийственная миссия, – говорит он.

Значит, надеяться не на что.

– Это что, и был с самого начала твой план? Показать мне, куда идти, а потом убедить, что сестру мне все равно не спасти?

– Собственно, с самого начала у меня был план стать рок-звездой, путешествовать по миру и собирать поклонниц, а потом растолстеть и провести остаток жизни, играя в видеоигры, и чтобы ко мне приходили девушки, уверенные, что я выгляжу так же, как в музыкальных клипах.

Он пожимает плечами, словно говоря – кто же знал, что мир настолько изменится?

– Ты мне поможешь?

– Извини, детка. Если я и решу покончить с собой, то это будет выглядеть куда эффектнее, чем если меня прирежут в подвале, пока я буду спасать чью-то там сестренку. – Он улыбается в тусклом свете, отчего его слова кажутся не столь горькими. – Кроме того, у меня есть пара очень важных дел, которые нельзя отложить на потом.

Я киваю:

– Спасибо, что привел меня сюда.

Мать сжимает мою руку, молчаливо напоминая, что считает все сказанное им ложью. Я понимаю, что прощаюсь с ним, словно тоже считаю свою миссию самоубийственной.

Я загоняю все свои сомнения как можно дальше. Это примерно как перепрыгнуть через пропасть – если не думать, что у тебя все получится, то не получится ничего.

Я шагаю за дверь.

– Ты в самом деле собираешься туда пойти? – спрашивает Тра-Тру.

– Будь там твой брат, как бы ты поступил?

Он колеблется, затем слегка сжимает мою руку:

– Слушай меня внимательно. Тебе нужно уйти отсюда в течение часа. Я говорю серьезно. Уходи как можно дальше.

Прежде чем я успеваю спросить, в чем дело, он исчезает в тени.