Последнии? день империи

– Да…

– Знаешь, – сказал Нейт после недолгого молчания, – я в последнее время понял, что думать о будущем как-то глупо. Когда-то мы мечтали открыть мастерскую, изобрести что-нибудь необыкновенное, стать богатыми и знаменитыми. А сейчас… Нет, мечта у меня осталась. Но теперь мне важнее просто проживать каждый день, наслаждаясь им по полной.

– Наверное, ты прав, – улыбнулась я. – Мы ведь не знаем, что будет завтра.

– М-да… и… – Нейтон вдруг странно замялся. – Важно жить сегодня. И… чувствовать сегодня…

– Согласна.

– И… поэтому…

Я приподнялась на локте, чтобы глянуть на друга сверху и понять, что же заставляет его так мяться.

– Лара, тебе ведь нравится Кас, – выпалил тот тихо.

От изумления мой локоть подломился, заставляя упасть лицом в подушку. И уже оттуда неразборчиво пробормотать:

– Что за ерунда? С чего ты это взял?

– Ну… Я же тебя знаю почти как самого себя. И вижу твои чувства.

– Так заметно, да? – выдавила я жалобно.

Ведь если заметно Нейту, то и всем остальным тоже. И Касу… Что он обо мне думает?

– Не знаю, как насчет «заметно», – немного успокоил друг. – Но ты не должна скрывать свои чувства.

– В смысле?

– Кас тоже относится к тебе… по-особому. И раз вы нравитесь друг другу, какой смысл бежать от этого? Мы не знаем, будем ли живы завтра. Так почему бы не жить вот прямо сейчас?

– Он старше, – выдала я полную глупость.

– Это важно?

– Нет.

– Ну вот.

– Тебе легко говорить, – вздохнула тихо. – Это не ты будешь выглядеть полной дурой, если признаешься в чувствах и не получишь ответа.

– А так ты будешь дурой, если узнаешь, что ответ есть, да только станет слишком поздно, – пробурчал из своего угла Крыс.

– Да что вы все… – возмутилась я, краснея.

– Мы не знаем, что будет дальше, и каждый день может стать последним, – мудро заметил Нейт. – Для нас, для империи, для целого мира. Не упусти то, что действительно важно для тебя.

– Какие вы у меня умные, – пробормотала иронично. – Ладно, разберусь как-нибудь. А пока давайте спать.

Друзья замолчали. Я отвернулась к спинке дивана и закрыла глаза. Они ведь правы. Мы все ближе и ближе к концу. Когда Нортран исчерпает себя, первым падет империя Раверон. И мы падем вместе с ней, если только не успеем все изменить. Так может я и правда упускаю что-то важное?

Вокруг темно и очень тихо. Крупные снежные хлопья падают с неба, чтобы растаять на коже, но холод совсем не ощущается. Если подумать, здесь вообще почти ничего не ощущается. Кроме давящего чувства неизбежности. И чужих объятий: сильных, отчаянных, на грани боли.

– Я не отпущу тебя одну… – Его шепот шевелит волосы на виске.

– Так надо… – отвечаю я с грустной улыбкой.

– Кому надо?

– Мне, тебе, всем…

– Нет!

– Все будет хорошо. Просто верь в это. Просто верь…

ГЛАВА 20

А на следующий день приор Ристан принес неутешительные новости.

– Все дороги из Траганта перекрыты. Людей и транспорт пускают только после досмотра. А еще… Ходят слухи, что в городе Черный Барт.

– Что б его… – прошипел Кас. – Интересно, он нас выследил сам или его просто вызвали сюда?

– Я бы имел в виду оба варианта, – немного подумав, посоветовал приор. – Не знаю, на что сейчас способен Барт, но раньше его чутье никак нельзя было списывать со счетов.

– Вы знакомы с ним? – поинтересовался Нейт.

– Разумеется, – старик вздохнул. – И за это мне тоже придется отвечать перед Всеотцом.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что не предотвратил зло, которое мог предотвратить. А равнодушие – страшнейший из грехов.

– Что вы имеете в виду?

– Барт был племянником Амальфеуса. Когда-то давно сестра архиприора привела пятилетнего ребенка на ступени Храма. Из-за знака, появившегося на его руке.

– Такого? – Кас закатал рукав, показывая предплечье.

– Кажется, да, – удивленно кивнул приор. – Эта женщина ненавидела магию и знак на руке сына посчитала проклятьем. Поэтому и привела ребенка брату: чтобы очистить его от скверны, как она говорила. Амальфеус сделал его своим послушником. Стал воспитывать так, как считал нужным: строгие обеты, постоянные молитвы, лишения и аскеза. Мальчик рос, полностью задавленный авторитетом дяди, внимающий каждому его слову. Он воспринимал Амальфеуса едва ли не живым воплощением Всеотца.

Господин Ристан неодобрительно покачал головой и вздохнул:

– Моя вина в том, что я видел это. Видел, но ничего не делал. А Барт оказался особенным. Этот знак… он явно появился не просто так. Мальчик не мог считаться магом в привычном смысле. Но в нем было что-то… чутье на магию, что ли. Способность фокусироваться на своей цели и идти за ней, несмотря ни на что.

– Ищейка Пресветлой Церкви, – ухмыльнулся Кас мрачно.

– Именно. Амальфеус вырастил покорное своей воле орудие и использовал в угоду себе.

– И сейчас это орудие идет по нашему следу, – уныло пробубнил Крыс.

– Вам нужно убираться из города, и как можно скорее. Я нашел человека, который сможет нам помочь. У него есть грузовик. Сегодня вечером он вывезет вас в Сарвол.

– А как же патрули? – нахмурилась я.

– У него особенный грузовик, – улыбнулся приор. – Вы увидите. К тому же, я поеду с вами. Может быть, нам повезет, и патруль не осмелится надолго задерживать автомобиль, на котором едет один из иерархов Церкви. Пусть и бывший.

– Будем надеяться, – вздохнул господин Сэдли.

Господин Ристан сжал в кулаке церковный знак и прикрыл глаза, в которых мелькнула неподдельная усталость.

– Если Всеотцу не наплевать на Нортан, пусть он поможет вам, оградит от бед и злых умыслов. Под его именем и так творилось слишком много несправедливости.

– Боюсь, Всеотец уже давно покинул нас, как и остальные боги, – поморщился Кас. – И теперь придется рассчитывать только на самих себя.

***

Несмотря на происходившие в городе волнения, в доме приора было спокойно. Господин Ристан деликатно не вмешивался в наши дела, не приставал с разговорами. Просто накормил нас простой сытной едой, пустил в ванную вымыться, что было особенно важно после долгой дороги, и уже перед самым уходом выдал несколько пакетов крупы и банки с консервами, не слушая никаких возражений.