Последний Герой. Том 5

Я почесал затылок.

— Изомер, — подсказала Кобра. — Химический изомер.

— Точно. На основе эфедрона всякую заразу стряпают. Уже, вроде как, и не запрещённое, а мозги потом у людей набекрень. Но это всё лирика. А вот кому именно покойный поэт Мехельсон поставлял своих «клиентов» — мы так и не выяснили. Теперь хоть ясно, что всё это дело рук некоего таинственного Инженера.

— Инженер, прораб, архитектор, — хохотнула Оксана. — Найдём всю гастарбригаду.

— Ну ты, я смотрю, наконец-то, поверила в силу местного УГРО, — улыбнулся я.

— У тебя научилась, — ответила она в тон.

— Ну-ну, — снова усмехнулся я, хотя про себя подумал: мне бы её уверенность.

Чем дальше копал, тем всё запутаннее становилась картина. Признаться, это первое моё такое дело, чтобы настолько вязкое, неясное и сложное. Ну ничего. Где наша не пропадала!

— Вот ещё что, — продолжила Оксана. — Мы так и не выяснили, кто людям головы отрывает. Две жертвы.

— И почему-то мне кажется, что и тут ниточка ведет к Инженеру. Не знаю почему… Чувствую.

— Первая жертва — девушка с заправки, вторая — киллер в розыске, — напомнила Оксана. — В первом случае — улик ноль, а во втором на месте преступления обнаружена кровь Дирижера. Его ДНК.

— Да, — кивнул я, — думаю, что это и есть дело рук Савченко. Но…

— Это все косвенно, — заметила она.

— Косвенно, — согласился я, — но факт есть факт. Я помню, на что он способен. Уверен, что это он, а никакой не зверь с когтями. Но каким боком он связан с Инженером и всей этой историей, пока не пойму.

Мы помолчали пару минут, явно думая об одном и том же — как вообще такое возможно. Я вздохнул:

— Одно ясно: ему тоже вкалывали какое-то вещество. Но зачем? Для чего? Он ведь тогда при задержании росгвардейцев буквально раскидал. Как игрушки.

— А Кабан под этим веществом сам с моста сбросился, — напомнила Кобра.

Мы повторяли всё это раз за разом, словно известную песню, ища за навязчивым мотивом связи и причины.

— И тоже людей раскидал, когда его пытались остановить. Легко, будто куклы были, — закончила мысль она.

А я решил пройтись по кабинету, нагуливая мысли.

— Вот, — кивнул я. — Что если это какой-то сильнодействующий препарат, который увеличивает силу, выносливость? Ну, как у спортсменов, только в разы мощнее.

— Типа анаболиков? — прищурилась она. — Спортивная запрещёнка?

— Ну да. Только спортсменов под это дело никто не пробует. Здесь другие. Крепкие мужики, как Кабан. Слу-ушай! — я резко остановился. — Может, бойцов готовят? Особых солдат, например. Звучит, как бред, но оторвать голову человеку голыми руками — тоже бред…

— Мысль интересная, Макс, — медленно проговорила Оксана, — но официальное следствие в такое не поверит. Слишком мало улик. Общая картина не складывается.

— Это да, — согласился я. — К Пауку лучше идти с железными доказательствами.

Мы переглянулись.

— Ну что, Оксан, работаем? — улыбнулся я.

— Работаем, Макс, — кивнула она. — Кофе будешь?

— Конечно. Наливай.

В это время зазвонил мой мобильный. Мы с Коброй как раз сидели с кружками, я неторопливо размешивал сахар. Достал из кармана смартфон — на экране высветилась Маха. И её физиономия на заставке: губы вытянуты трубочкой, будто куриная жопка. Я чертыхнулся про себя, уже хотел смахнуть звонок, но Оксана заметила.

Улыбка сползла с её лица.

— Так, чего не берёшь трубу? — спросила она, прищурившись. — Очередная подружка?

— Это же Машка, соседка. Следачка, сама её знаешь, — объяснил я.

— С которой ты живёшь? — подняла бровь Оксана.

— «Живёшь» — громко сказано. Мы снимали хату на двоих, чтобы дешевле выходило. Сейчас я вообще в общаге, в комнате Шульгина, — пожал я плечами.

— Конечно, конечно, — процедила она. — Сразу видно: оперился. Не успел старшим опером стать, уже гарем завёл.

Я уже хотел отложить телефон, но она не отпускала взглядом.

— Ну так что? Отвечать будешь?

— Потом, — махнул я.

— Ага, — хмыкнула Кобра. — Боишься при мне ответить.

Я демонстративно нажал зелёную кнопку.

— Алло.

— Ой, Максим, привет! — раздалось в трубке слишком громко, так что Оксана слышала каждое слово. — Я так соскучилась! Блин, столько тебя не видела!

Оксана нахмурилась, как грозовая туча. Я попытался прижать телефон плотнее к уху.

— Слушай, я сейчас на совещании, говорить особо не могу, — сказал я сухо.

— Да я ненадолго! — продолжала Машка, не сбавляя тон. — Короче, отпуск у меня кончился. Потом я заболела, простыла, ну ты знаешь, Питер: если в солнце без зонтика выйдешь, то три раза за день дождь хлынет. В общем, теперь больничный закрыли, и я возвращаюсь. Ты что молчишь-то, Макс? Не рад, что ли? Сегодня жду тебя. Вечером отметим мой приезд!

— Где ждёшь? — напрягся я.

Наконец, я вспомнил про кнопку сбоку и немного убавил Машкины визги в трубке. Никак не привыкну к тому, что регулируется буквально всё.

— Как где? У нас дома.

— Да я… там… — замялся я. — Я не живу сейчас… Вернее, всё объясню, когда встретимся.

— Случилось чего? — в её голосе мелькнула тревога.

— Уже нет. Поговорим вечером. И я там замок поменял. Ключ у соседки новый возьми, у бабы Нины напротив.

— Да? Ага… Ну всё, до вечера. Чао! — и отключилась.

Я сунул телефон в карман и поднялся.

— Ладно, пошёл я работать.

— Иди, — отозвалась Оксана, нахмурившись. — Справки по висякам подбить не забудь.

— Сегодня, что ли?

— А когда, Яровой? Ты у нас, конечно, звезда, но рутинную работу тоже никто не отменял.

— Есть, товарищ майор, — усмехнулся я, отдавая шуточное приветствие.

Она хотела ещё раз насупиться, но, встретив мою улыбку, тоже сдалась и слегка улыбнулась в ответ.

— Ладно, иди уже, товарищ лейтенант. Работай.

* * *

Вечером я поднялся к старой квартире. В руке бутылка красного. Закуску не покупал. Думал, возьмём эти… как их там… суши. Сама Машка любила их заказывать, я же в душе оставался преданным кухне предков — картоха с огурцом роднее.