Последний подарок богини

Стянутые веревками руки начали неметь, и вскоре острая боль пронзала каждую мышцу, заставляя позабыть обо всем. Жесткая тряпка высушила рот, превратив язык в бесчувственную деревяшку. Отпущенник потерял счет времени, не в силах думать ни о чем кроме терзавшей тело боли.

Когда из-за двери донесся негромкий шум, он уже балансировал на грани беспамятства. В дверной щели мелькнул тусклый свет. Глухо брякнул деревянный засов. Освещая путь масляным светильником, вошел Арут с подручным. Присев на корточки, он вытащил кляп и поднес к пересохшим губам пленника кувшин. Позабыв обо всем, тот стал с жадностью пить старое прокисшее пиво.

Когда посудина опустела, мужчина вновь попытался заткнуть ему рот.

– Руки!
– умоляюще прохрипел Тиллий.
– Развяжите руки.

Здоровяк лениво хлестнул его по щеке.

– Хлебало разуй, сученок!

Но хозяин кабака жестом остановил его.

Воспользовавшись минутной заминкой, отпущенник торопливо заговорил:

– У меня руки отсохнут. Я их совсем не чувствую.

Арут поднес светильник к его посиневшим кистям.

– Развяжи.

– Как скажешь, хозяин.

Когда кровь прилила к затекшим членам, прежняя боль показалась пленнику легкой щекоткой. Коротко вскрикнув, он едва не потерял сознание.

Здоровяк вновь влепил ему пощечину.

– Не сдохни. Ты еще нужен.

Тиллий только зубами скрипнул.

Едва отпущенник немного пришел в себя, его снова связали. Но на этот раз позволили вытянуть ноги и сидеть, прислонившись к стене. Вспомнив, что в углу он заметил кучу прелой соломы, пленник переполз туда, сгреб в кучу и, усевшись поудобнее, задремал.

Без дневного света, в полной тишине, терзаемый голодом и жаждой пленник потерял ощущение времени. Стало казаться, что он сидит в этой конуре уже месяц.

Во время следующего посещения похитители принесли ему миску помоев с остатками рыбы, вареной пшеницы и бобов, сдобренных вином и оливковым маслом. Тиллий попытался с ними заговорить, но Арут грубо приказал ему заткнуться. Первый испуг у отпущенника прошел. Теперь он с нетерпением ждал появления таинственного господина. Кем бы тот не оказался, у бывшего раба Сентора Минуца Цицера есть, что предложить в обмен на свою никчемную, но такую дорогую жизнь.

Когда в щелях двери появился яркий свет факела, Тиллий понял, что его ожидание закончилось. Явился тот, по чьему приказу его здесь держат. Вошел Арут, рывком поднял лежавшего на полу пленника, прислонил к стене и вытащил кляп.

В отрывшемся дверном проеме тот увидел круто уходившие вверх ступени из выщербленных кирпичей. Потом на них появились ноги в сандалиях. Быстро спустившись, перед ним оказался мужчина лет сорока в коричнево-серой тунике до колен, с короткой стрижкой и костистым, гладко выбритым лицом.

– За что ты убил Сентора Минуца?

– Он пытался меня задушить, - поспешно ответил отпущенник.
– Я защищался.

– Понимаешь, что нам даже не нужно тебя пытать, усмехнулся незнакомец.

– Достаточно отдать Минуцам. Тебе ясно?

– Да, господин, - кивнул Тиллий.
– Клянусь, я не хотел, так получилось...

– Не клянись, лживая тварь, - поморщился мужчина, а Арут ударил его в бок.

– Меня не интересует твой бывший хозяин. Лучше скажи, почему убил Вула?

– Кого?
– растерялся от неожиданного вопроса пленник. Незнакомец нанес ему удар ногой в грудь, так что у отпущенника перехватило дыхание, и он захрипел, натужно хватая воздух широко раскрытым ртом.

– Вспомнил?

– Да, господин. Мне приказал Сентор Минуц.

– Он как-то объяснил за что?

– Вул предал его, господин. Украл план сокровищ Сепиона и сбежал.

– Каких сокровищ, негодяй?
– мужчина вновь ударил его ногой.

– Подождите, господин!
– вскричал Арут.
– Ты говоришь о пирате? О Морском льве?

– Да!
– лежа на полу, выдохнул Тиллий.

– Сказки нам рассказываешь?
– вкрадчиво проговорил одноглазый.
– За дураков держишь?

Он схватил отпущенника за плечи и посадил прямо.

– Нет, господа, - затряс грязными патлами пленник.
– Это не сказки. Я сам видел корзины с золотом и серебром, дорогое оружие, сундуки с украшениями...

– Лжешь, мерзавец!
– зловеще рассмеялся незнакомец.
– Этот клад столько лет ищут, если бы кто-то нашел, об этом уже знал бы весь город!

Кривой Арут отвесил отпущеннику звонкую оплеуху и разочарованно сплюнул.

– Пусть у меня руки отсохнут, ноги отвалятся, пусть гниль поразит мои внутренности, а крысы сожрут живьем, если я вру!
– верещал Тиллий.
– Сентор никому не хотел говорить из-за завещания! Он же младший сын! Отец ему почти ничего не оставил!

Его мучители переглянулись.

– Откуда взялся это план?

– Принес полоумный Акмен, чтобы выкупить из рабства дочь! Он всю жизнь этот клад искал... Вот и нашел.

– Почему же просто не заплатил за неё?
– усмехнулся хозяин "Пьяной кружки".
– Если там так много золота.

– Почем я знаю? Он же сумасшедший!
– всхлипывая и захлебываясь слюной, отвечал отпущенник.
– Сентор ему тоже не поверил. Но старик привел нас к сокровищам.

– Вы плавали к Устричной отмели?
– спросил Арут.

– Нет, господин, - захихикал пленник.
– Клад в городе.

– Врешь, червяк навозный!
– рявкнул одноглазый.
– Любой мальчишка в Нидосе знает, что Сепион погиб у Устричной отмели! И там же спрятал свои богатства.

– Я сам видел знак на стене!
– огрызнулся Тиллий.
– Радланское "М" и либрийское "Л"!

– На какой стене?! Где? Говори?

– В подземелье!
– оскалился отпущенник.
– И теперь только я знаю, как туда добраться!