Последний Пожиратель

========== Глава 3 ==========

Сирко несет свой караул

На солнышке блестит роса

А Малфюку девичья снится

Коса

(Алонси)

Он стоял у школьного забора и смотрел, как она улыбается. Залюбовавшись этой картиной, Драсько даже не сразу понял, что она улыбается кому-то неизвестному. Поняв это, он еще сильнее сжал черенок лопаты и направился в школу.

В классной комнате все буквально кричало: здесь работает Грейнджеренко. Яркие плакаты с информацией о разнообразных волшебных растениях, горшки с цветами были повсюду, занимая почти все пространство комнаты. Драсько застыл в дверях: Грейнджеренко стояла возле своего стола, а рядом с ней – слишком близко – стоял тот самый здоровяк, которого Драсько встретил вчера. Сирко, кажется. Драсько стукнул лопатой об пол. Улыбка Грейнджеренко утихла, а Сирко обернулся и посмотрел на Драська.

– А он что здесь делает?

– Копать пришел, - в тон ему ответил Драсько. Против Сирка у него была разве что лопата, и теперь он крепко ее сжал.

– Могла бы и мне сказать, я бы покопал, - на лоб Сирка набежала туча.

– Я сам предложил, - Драсько сделал шаг в комнату.

– Не будешь тут копать, рогуль, - Сирко уверенно подошел к нему и тоже вцепился в лопату. – Дай сюда.

– Не дам, - почти истерично ответил Драсько. Его лопата – точнее, дядина лопата – была единственным оружием против Сирка, ведь кто же в забытом селе будет таскать с собой волшебную палочку.

– Сирко, - предостерегающе позвала его Гермиэля, но тому уже было все равно.

– Откуда ты взялся? Катись, откуда пришел, - прорычал Сирко.

Драсько дернул лопату на себя, стиснув зубы. Противник был на две головы выше, а в плечах – два целых Драська и, может, еще половинка. Поэтому для одного Драська это был заведомый проигрыш. Но за спиной Сирка он видел Грейнджеренко, которая прижала руки ко рту, и – черт – она явно переживала, чтобы Драську не причинили вреда.

– Сказал, что вскопаю, значит – вскопаю, и черта лысого ты мне запретишь, - Драсько гордо поднял голову и попытался расправить плечи. Но Сирко не дал ему этого сделать.

– Сирко! Малфюк! Прекратите! – донесся до него голос Грейнджеренко, а потом что-то сильно грюкнуло. В голове поплыло и у Драська в глазах потемнело.

– Сирко! Ты с ума сошел? – завизжала Гермиэля, глядя, как Малфюк медленно сползает по стеночке.

– А чего он? – Сирко был искренне удивлен.

– Прочь, прочь, уходи отсюда, - Гермиэля замотала головой и замахала руками, выгоняя Сирка из класса.

– Малфюк, - она осторожно потрепала его по плечу. – Малфюк, опомнись!

– Грейнджеренко, - пробормотал он, чуть приоткрыв глаза. – Грейнджеренко.

Ее озабоченное лицо, склонившееся над ним, расплывалось в глазах. Ему даже сначала показалось, что Грейнджеренко на самом деле две или три.

– Грейнджеренко, тебе кто-то говорил, что ты красивая?

– Малфюк, ты бредишь, - она сморщилась. – Сильно у тебя голова болит?

– Да, что-то такое есть, - отмахнулся Драсько. – Так говорил или нет?

– Нет, не говорил, - нетерпеливо проговорила Гермиэля, размышляя, как бы доставить Малфюка домой, или хоть куда-то подальше от школы.

– Что, даже этот чокнутый? – он слабо улыбнулся.

– Даже Сирко, - Гермиэля, конечно, видела, что у Сирка кулак внушительный, но Малфюку, кажется, было совсем плохо. – Куда же мне тебя деть? На себе до Фирася тащить, что ли?

– Грейнджеренко, ты красивая, - прошептал Малфюк и снова упал.

– Ой, горюшко, - выдохнула Гермиэля.

Худо-бедно у Гермиэли получилось дотащить Малфюка до своей хаты и наколдовать ему небольшую кровать.

– Ох ты ж горе луковое, - шептала она, убирая волосы с бледного Малфюкового лба, пока грелась в миске вода под действием температурных чар. – Ну ты видел, что Сирко стоит, ну чего приперся?

– Пани учительница! – донеслось со двора. Гермиэля вскочила на ноги и босиком выбежала на улицу, схватив со стола палочку.

– Ты, чудище болотное! Ты что наделал! – прикрикнула она, и Сирко виновато опустил голову. Вид Гермиэли – растрепанной, босоногой, да еще и с палочкой наготове – вселял в него нешуточный страх. Еще бы! О том, что приезжая учительница имеет незаурядный талант в боевых чарах, говорило все село. И вот теперь, когда она предстала перед ним такой, Сирку стало страшно.

– Так а чего он, - пробормотал себе под нос Сирко.

– Ты хоть знаешь, кто это такой? Вот тебе Фирась устроит, как узнает!

– Так это он, того, к Фирасю? – вот теперь Сирку точно стало страшно.

– Того-того, - заверила Гермиэля. – Вот тебе достанется, дай только Фирась узнает. А теперь давай, иди домой. Хватит с меня на сегодня, мне еще это чучело горное на ноги поднимать.

Сирко еще немного потоптался перед Гермиэленым плетнем, понял, что поймает он здесь разве что пощечину веником, и медленно двинулся домой. Или в сторону дома. Или уже хоть куда, лишь бы подальше от Гермиэли.

– Грейнджеренко, - раздался стон из хаты.

– Малфюк, от сотрясения не умирают, - она сложила на груди руки. – Было бы еще, чему там сотрясаться. Сколько надо ума иметь, чтобы на Сирка дернуться?

– Грейнджеренко, - чуть не пропел Малфюк.

– Нет, точно сотрясение, - Гермиэля покачала головой и пристроила Малфюку на лоб тряпку, смоченную в отваре.

– У тебя теплые руки, - нараспев проговорил Малфюк.

– Это отвар чудоцвета. И я, горюшко Малфючное, его нагрела, потому что так он быстрее действует.

Драсько удовлетворенно прищурил глаза.

– Вчера приехал, а уже у нее дома, - бормотал Сирко, шагая по улочке села. – Я тут, понимаешь, два месяца ель подпираю – и ничего. А он, ишь, наглый.

Фирась возился с сетками для чудища, когда Сирко хлопнул калиткой.

– Ты болен или тебе страх отбили в драке? – Фирась едва повел глазом.

– Ваш родственник учительнице пошел копать?

Фирась даже не поднялся, так и сидел, глядя на Сирка.

– Есть такое. Племянник это мой, а тебе с того что?

– А того, что я тебя предупреждаю: если он еще к учительнице сунется – то насмерть убью.

– А я тебя даже предупреждать не буду, - прошелестел Фирась – или, может, это был ветер. – Ты смотри, Сирко, можешь раз из хаты выйти – и посреди леса оказаться. Ты племянника моего не трогай, живи себе, как живешь.

– Подойдет к учительнице – убью, - крикнул Сирко и ушел, хлопнув калиткой так, что та жалобно скрипнула.

– Эх, Драсько-Драсько. Теперь еще и калитку из-за тебя чинить, - вздохнул Фирась и принялся возиться с горемычной калиткой.