Последний призрачный танец

Я картинно осела на землю, хотя на самом деле не чувствовала ничего. Не знаю, как это происходит. Наверное, Райвен должен окончательно отключиться, чтобы я последовала за ним.

«Страхуешь?» — Из-под опущенных ресниц взглянув на целителя, спросила я. Хеон едва заметно кивнул.

Алекс смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Ну давай же, мой эльф, решай в очередной раз, жить мне или умереть. Я упала на землю, выпустив из рук оружие. Я знаю, что Райвен еще жив, и что целитель готов мгновенно вылечить его. Но пока он в руках Алекса, это невозможно.

— Она умрет, — как будто поняв происходящее, каратель открыл глаза и обнажил окровавленные зубы в горькой усмешке. — Я заберу её с собой.

Выругавшись, эльф выдернул меч из груди пернатого и отшвырнул от себя бессознательное тело. Целитель, не теряя времени, принялся за работу.

— Иди ко мне, Рейн, — позвал Алекс, решив, наверное, что раз ему не удалось убить Райвена, он заберет меня. Я, в принципе, не против.

Не видя смысла дальше притворяться, я поднялась на ноги и подошла к Алексу. Оружие я подняла, но прятать не стала. Посмотрим, насколько он мне доверяет. Не знаю, что ему сказать. На моем лице маска, по которой он при всем желании ничего не сможет прочесть. Больно ли мне? Да. Больно от того, что именно я собираюсь сделать.

Райвен пришел в себя и тоже поднялся, опираясь на целителя. Выглядел он ужасно. Весь подбородок залит кровью, кожаная броня на груди распорота и тоже вся пропитана кровью, а в глазах боль. Боль и вина. И удивление. Да, я догадалась, что заклятья больше нет, иначе отключилась бы вместе с ним. Не знаю только, когда он успел. Но, думаю, у меня еще будет время выяснить. Он гадает, почему я не позволила Алексу убить его? Я и сама этого не знаю, не могу себе объяснить. Наверное, это чувство вины. Ведь если бы не я, ничего этого не произошло бы. К тому же, у нас впереди дуэль.

Глава 33

— Рейн, — в голосе эльфа было столько нежности, что я невольно зажмурилась, скрывая боль. Я могу поверить, что все может закончиться хорошо. Могу, но не стану. Я просто забуду о тебе, Алекс. Потому что предавший дважды не остановится на достигнутом, а третьего раза я допустить не могу, я не железная.

Заглянула в лучистые голубые глаза. Он что, действительно доверяет мне? Думает, мы покинем этот лагерь вместе? Он и правда уверен, что Райвен позволит ему уйти? Нет, нам просто дали время. Мне дали, чтобы расквитаться, чтобы выплатить долг. Я пытаюсь убедить себя, что другого выхода нет. Он есть, но кем я буду, если не воспользуюсь такой удобной возможностью? Я, переступив через собственную гордость, пойду на предательство. Я стану отвратительной, ничтожной тварью в своих собственных глазах. Но так надо. Я должна это сделать. Сама. Предательство за предательство. Вот такая вот я сволочь, Рейн Даханавар из клана Лексиан.

— Алекс, почему ты так со мной? — мне действительно хотелось знать. Неужели у него совсем нет души? Неужели он сознательно был так жесток? Но почему я? Можно было найти кого-то более сильного. Того, кто не сломается. Я смотрела в такие чистые, кристально-ясные глаза, взирающие на меня с безмятежной радостью. Ну зачем он так? Зачем все усложнять?

— Время пришло, — эльф притянул меня к себе, наслаждаясь вытянувшимся лицом карателя. Райвен не вмешивался, ждал, когда я отлипну от Алекса и уберусь на безопасное расстояние. — Тенелов повержен и больше не представляет для тебя опасности. Аура детей Гатара скрыла тебя от «Энрии», но теперь можно не прятаться.

— То, что орки не убили меня — это чудо, — прорычала я.

— Нет. Это — твое предназначение. Ты отмечена Богиней. Ты веришь мне?

Что и требовалось доказать. Я закрыла глаза. Верю. Но есть нечто, что я сейчас должна сделать, потому что теперь есть кто-то, чья вера в меня важнее.

— Верю, — я вздохнула, крепче стискивая во вспотевших ладонях рукояти мечей.

И, прижавшись к герцогу всем телом, я с силой загнала один из клинков ему в живот. Кто бы знал, чего мне это стоило. Глаза эльфа, окруженные тонкой татуировкой клана, широко распахнулись, окатив меня смесью удивления и разочарования. Думаю, он этого ждал. Мне не нужно его прощение, или понимание, мне вообще больше ничего не нужно. Судя по удивленному выдоху за моей спиной, Райвен тоже ничего такого не подозревал. Думал, наверное, что я извергну из себя поток обвинений, а потом отдам эльфа на растерзание палача. Кто же знал, что у меня хватит духу…

Алекс, схватившись за рукоять моего скимитара в своем животе, попытался его выдернуть. Я покачала головой, глядя в его глаза. Не надо. Лезвие зазубренное, и эльф лишь увеличит свои страдания. Медленно опустившись на землю, он потянул меня за собой.

— Прости, — наверное, мне действительно необходимо это сказать. Просто чтобы потом не терзаться, не думать об упущенной возможности. Я знаю, насколько пустое это «прости». Простить за что? За то, что убила? Я обманываю саму себя, пытаюсь убедить, что совесть замучает меня, а сердце разорвется от боли и огромного чувства вины. Оно не разорвется. Его у меня, похоже, больше нет.

Алекс кивнул, и, коснувшись моих губ окровавленными пальцами, закрыл глаза. Просто закрыл. Ни медленного угасания, ни сожаления во взгляде, ни боли, ни ненависти. Только холодное, стеклянное спокойствие. Как будто он знал, что все так и будет. Коснувшись пальцами сонной артерии, я поняла, что он мертв.

Я без всяких эмоций выдернула меч из безжизненного тела и вытерла его об траву. Убрав оружие в ножны, я медленно поднялась на ноги, удивляясь, что меня не поразила молния или что-то в этом роде. Наверное, все придет потом. Придет боль, придет чувство вины. А сейчас мне просто холодно. И руки, липкие от крови, хочется скорее помыть.

Все произошло совсем не так, как я себе представляла. Не было взаимных обвинений, не было яростной схватки, не было отчаянной борьбы за жизнь. И прощального, полного огня поцелуя, тоже не было. Нет. Получилось так, как будто он просто позволил мне себя убить, добровольно, покорно, как жертва на алтаре Никсы. Глядя на застывшее, бледное лицо, покрытое засохшими брызгами крови, я не чувствовала ничего. Вообще ничего. Я пуста. Во мне больше ничего нет.

Чья-то рука легла на мое плечо.

— Рейн, — хриплый после долгого крика голос.

— Оставь меня, — тихо попросила я, не в силах обернуться и взглянуть на него.

— Мы уходим. Надо проверить лагерь Гильдии Хаоса.

— Без меня, — не меняя интонации бросила я, и от меня, наконец, отстали.

Мне сейчас надо просто побыть одной. Посмотреть на мертвого Алекса у моих ног, осмыслить произошедшее, принять это, смириться. Или не выдержать и убить себя. Наверное, Райвен что-то такое предвидел, потому что, обернувшись, я увидела Шрая и Грола, оставленных меня охранять.

В отношении Райвена у меня тоже нет пока ни благодарности, ни злости за то, что не сказал о снятом заклятии, ни сожаления, ни раскаяния. Все это придет потом. А сейчас я пуста. Во мне сейчас все тихо и спокойно, но это затишье перед бурей. И, поцеловав мертвого эльфа в лоб, я увидела, как по его щекам скатились две прозрачные капли. Вот и все. Прорвало.

Уткнувшись лбом в ладони, я позволила эмоциям затопить меня, расколоть хрупкий лед показного спокойствия и погрузить мое сознание во тьму. Я никогда не умела справляться с чувствами. А сейчас мне действительно больно. Больно от осознания того, что я натворила. От того, чего я лишилась. И, главное, зачем? Зачем я это сделала? Это ведь даже не мой принцип: платить болью за боль. Да я даже злейшему врагу не пожелаю почувствовать то, что чувствую я. Но нет, это уже не я. Это сплошная открытая рана, кровоточащая, ноющая и незаживающая. Разве я могу жить после этого? Разве я могу жить в этой пустоте? Жить, когда я своими руками убила того, ради которого прошла через все выпавшие мне испытания и не чувствую по этому поводу абсолютно ничего. Как будто Алекс умер уже очень-очень давно.