Последний секрет на троих
Шрифт:
Она отключилась. Отыскала взглядом прямую спину Давыдова, обтянутую дорогой шелковой рубашкой. И, тяжело вздохнув, пошла к его столику.
Глава 22
– Я видел, как вы подъехали, София.
Конечно же, он встал при ее приближении. И помог ей усесться напротив, пододвинув стул за спинку, когда она опускалась на сиденье.
– Что-то закажете? Здесь очень хорошая кухня. И не очень дорого.
– Я не очень теперь нуждаюсь в средствах, если вы не забыли, – огрызнулась она.
И тут же усовестилась.
– Извините, – буркнула Соня, уставив взгляд в меню, поданное официантом.
Она остановила свой выбор на овощном салате и рулетах из индейки. И клюквенном мороженом. Давыдов как раз доедал такое же.
– Вы о чем-то хотели со мной поговорить, София? – напомнил он, отодвигая пустую вазочку из-под мороженого.
– Да… Илья Федорович, вы ведь давно были знакомы с моей сестрой?
– Сотню лет, кажется.
– А точнее? Две тысячи третий год… Вы на тот момент…
– Да, конечно. Мы тогда уже были знакомы. Но наши отношения носили дружеский характер и еще не переросли в нечто большее.
Давыдов положил несколько купюр в принесенный официантом фанерный сундучок со счетом. Поправил идеальный узел шелкового платка, гармонирующего с его рубашкой.
– Что там за история с грабежом?
Соне принесли салат с рулетами. Она взялась за приборы.
– Я на тот момент была ребенком. Испуганным ребенком. И мало что помню. Точнее: ничего не помню из той истории. Сейчас в поселке ходят всякие разговоры о том давнем грабеже. Какие-то мешки денег, ружье, украшения. Почему я об этом ничего не знаю, Илья Федорович?
Он грустно улыбнулся.
– Тонечка берегла ваш покой, София. Она не желала добавлять вам стрессовых ситуаций. Она так любила вас. О такой сестре, как ваша, можно было только мечтать. Не могу себе простить, что усомнился в ее честности. Этот ваш коллега – Конев…
– Он не мой коллега. Мы работаем в разных структурах, – поправила его Соня, быстро расправляясь с едой. – Так что там на самом деле украли у Тонечки? Деньги, украшения?
– Деньги – да. Украли. Она как раз собирала их для открытия то ли завода, то ли фермы. Сейчас уже не могу вспомнить. Более двадцати лет прошло.
– Это неважно. Денег было много?
– Да. Очень много. И их украли. И так и не нашли.
– Кого она подозревала?
– Ох! Да всех недовольных! Тогда многим не нравилось, что она делала с поселком. Позднее сказали спасибо. Но на тот момент… Полиция проверяла многих. Но никого не нашла.
– А что за украшения?
– Их было не много. Не очень дорогие. Тонечка не считала правильным тратить деньги на это. «Я к коровам в бриллиантах пойду?» – так она часто восклицала.
– Почему наличные? Почему не банк?
– Потому что после памятного дефолта многие боялись хранить деньги в банке. И ее клиент потребовал от Тони наличных.
– В чем они у нее были, где они хранились у нее дома? В сейфе? В подвале? В шкафу под простынями? Где, Илья Федорович?
– Они хранились у нее в шкафу, в сумках. Две дорожные кожаные сумки. Мой подарок ей. Она попросила, я достал. Тогда не очень-то было с такими дорогими вещами.
–
Вы смогли бы их описать? Как они выглядели? Может, у вас остались какие-то фотографии?– Фотографии сгорели в памятном пожаре, – огорчился, вспомнив это, Давыдов. – Но я зайду на сайт той компании. Наверняка там есть что-то из прежних моделей. Если найду, перешлю вам их фото.
– Буду признательна. – Соня подозвала официанта, потребовала счет.
– За вас уже оплатили, – указал взглядом на Давыдова молодой человек.
– Ну зачем вы! – тихо возмутилась она.
– Позвольте старику подобную прихоть, София Николаевна, – снова вспомнил он об отчестве. – Я чувствую некую неловкость из-за той ситуации, в которую меня загнал Конев.
– Оставьте, Илья Федорович. – Соня встала с места. – Так что с ружьем, что за история? Зачем его Тонечка вообще приобрела? Его украли вместе с деньгами.
– Ружье… Ружье… – Давыдов как-то неуверенно глянул и пожал плечами. – Вот тут я вряд ли буду вам полезен, София Николаевна. Рад был встрече.
И он ушел так быстро, что она не успела его поблагодарить за оплаченный счет.
Звонок Мелихова застал ее уже на въезде в Москву.
– Где ты?
Безо всяких вступлений, типа: «Привет, как дела». Категорично, сухо, недовольно.
– На дороге.
– На какой дороге, Соня?! – повысил он голос. – То, что ты отпросилась, не дает тебе права…
И он запнулся и замолчал, так и не озвучив список запретов.
– Я была в Затопье, Женя. По делам бизнеса, – соврала она и ему тоже. – Но…
И тут она решила поделиться с ним информацией. Коневу рассказала, а Мелихову почему нет.
– Но попутно кое-что узнала.
– Опять приставала к людям, Святова? – с раздражением перебил ее Мелихов.
– Нет, – соврала она в очередной раз. – Случайно узнала.
– Ну!
– Уткин в ночь убийства Кулакова был в поселке, – обрушила она, как полагала, потрясающую новость на Мелихова.
– Правильно. Был. Их всех под утро подняли звонком из дежурной части о происшествии в поселке Затопье. Сначала туда прибыли пожарные. Потом вызвали их, потому что был обнаружен труп со следами насильственной смерти. Ты чего, Святова, во времени потерялась? Или в фигурантах?
– Уткин был там много раньше, капитан Мелихов, – сердито отреагировала она.
И настырно решила не ездить сегодня на работу. Отпросилась на весь день? Правильно, на весь. Ну и пусть, что еще час назад собиралась заехать в отдел, поделиться новостями с Мелиховым и понаблюдать за его реакцией. Реакция и без визита нашла ее – по телефону.
– Он был в поселке между часом и тремя ночи. Это точные сведения. Но не спрашивай, от кого узнала, не выдам.
– Опять слепая бабка тебя с толку сбивает? – Он – сволочь – даже хихикнул.
– Нет. – Она повернула на развязку, ведущую к ее дому. – Но кто мне рассказал об этом – закрытая информация.
– А ты знаешь, чем грозит утаивание информации от следствия… – заныл сразу Мелихов.
Но она его перебила:
– Я его не веду. Ты тоже. Нас с тобой даже близко не допускают к материалам.