Последний секрет на троих
Шрифт:
– Вы уже все рассказали мне в прошлый раз. Что Тоня, желая не навредить репутации своей сестры, совершила этот поджог, чтобы все карты пациентов исчезли. И история болезни Софии Святовой в том числе. Я не забыл.
Давыдову пришлось схватиться за витой вензель из чугуна на воротах. Ноги его мгновенно переставали держать, стоило вспомнить о страшной подлости, которую совершила Тонечка ради Софии. Именно это добило его после ее гибели.
– Так вот, Илья Федорович. Я в прошлый раз поторопился с выводами. – Тонкие губы Конева расползлись в улыбке. – Антонина Ишутина не могла бы этого сделать. Она как раз была
– Ты!.. Ты знаешь кто?!
Откуда взялись силы?! Он оторвал руку от чугунного вензеля и схватил за воротник рубашки проходившего мимо Конева. И тряхнул с такой силой, что ткань затрещала.
– Это называется подлостью, подполковник! – заорал он, брызжа слюной. – Я буду на тебя жаловаться!
– Это сколько угодно. Жалуйтесь!
Конев вывернул пальцы старика, высвобождая воротник. И прежде чем скрыться за воротами, проговорил:
– И это называется не подлостью, а следственными мероприятиями. Если бы я не надавил на вас, Илья Федорович, в прошлый раз, я бы ни за что не узнал, что ныне действующая сотрудница полиции София Святова состояла на учете у психиатра.
Глава 18
– Какими интересными фактами обрастают убийства в Затопье, коллеги!
Полковник, собравший их на внеплановое совещание, был в бешенстве. Это понимали и Мелихов, и София.
Во-первых, потому что «совещались» всего три человека: полковник Власов, капитан Мелихов и старший лейтенант София Святова.
Во-вторых, это и не совещанием было, а банальным разносом.
Кто-то руководству настучал на их самодеятельность, вот теперь получите – распишитесь.
– Вам что-то известно о расследовании, которое проводится в этом направлении? – Ноздри Власова раздувало гневным дыханием. – А мне тут вот сорока на хвосте принесла, что, оказывается, его ведут два моих сотрудника! Я ни сном ни духом, а они его ведут!
– Товарищ полковник… – приподнял зад от стула Женя Мелихов. – Я могу все…
– Молчать! – заорал не своим голосом полковник и шарахнул кулаками по столу с такой силой, что София вздрогнула. – Я могу! Ничего ты не можешь, капитан! Ни черта ты не можешь, потому что это чужая юрисдикция, понял! Это район, не Москва! Этим делом занимается районное УВД, понятно тебе, умник?! И гибелью Якушевой занимается другой отдел. Не наш, напомню…
Власов вдруг словно выдохся, замолчал, тяжело дыша. Потом помял правой ладонью левый бок, поморщился.
– Сдохну с вами раньше времени. И до пенсии не дотяну. Что молчите? Сказать нечего?
– Никак нет, товарищ полковник, – тут уж попыталась привстать Соня.
На нее полковник не заорал и руками по столу не стукнул, но глянул так, что она упала на место.
– Они, понимаешь, разводят тут самодеятельность. А мне звонят сверху и задают вопросы! Что, говорят, полковник, у твоих сотрудников работы мало? Что это они взялись всем на свете помогать их работу делать? А я ни сном ни духом… – Он обвел их нехорошим взглядом и задал один-единственный вопрос: – Зачем, коллеги?! Говори, капитан…
Тот встал и невнятно обозначил свою позицию.
– Собрался самостоятельно найти человека, который якобы способствовал тому, что Якушева слетела с дороги? – конкретизировал полковник.
– Так точно.
– И как успехи? Слышал, у тебя подручный
следопыт нашелся? – Власов уставился на Соню. – Который по лесам и следам, как Зверобой, мать вашу, может найти всех-всех-всех? А что эти следы могли быть оставлены ранее времени аварии, позже нее, даже на другой день, вам это в голову не приходило? Ах, как жаль! А зачем же вы группу туда вызвали? Сорвали людей с рабочих мест, не имея на то полномочий, зачем? Чтобы оконфузиться?– В каком смысле? – часто-часто заморгала Соня.
– В том самом, что эксперты при более тщательном исследовании оттиска автомобильной резины установили, что он был оставлен на следующий день после аварии или даже еще на следующий день. А не тогда, когда лило как из ведра! Зачем?!
Мелихов с Соней переглянулись, оба едва заметно пожали плечами.
– А ты, старлей, что в Затопье вытворяешь? Пристаешь к старым людям, доводишь их до слез. В курсе, что на тебя поступила жалоба в райотдел? Еще нет? Ну теперь знаешь. Молодцы! Орлы!
Скандальный монолог полковника продолжался еще минут пятнадцать. После, получив четкие указания: не лезть, не соваться и даже не думать, – Мелихов с Соней вышли из кабинета.
– Кто же настучал? – тут же задался вопросом Женя, выходя из приемной полковника.
– Конев, кто же еще! Слухи дошли, что он теперь вместе с Николаевым ведет расследование.
– В смысле? – остановился посреди коридора Мелихов, уставившись на нее широко раскрытыми глазами. – Николаев и Конев что…
– Сотрудничают. Я так это поняла.
Соня медленно пошла по коридору к их кабинету. То, что Женя впервые со дня гибели Насти с ней говорил хотя бы как с другом, было приятно. Получалось, что под давлением «вражеских» сил они были вынуждены стать союзниками. Ну, что же, худой мир лучше любой ссоры. Она, конечно, не позволит себе размечтаться ни до чего такого. И с утра уже пару раз одергивала себя, засмотревшись, как он работает: без конца ероша волосы и покусывая верхнюю губу. Она обожала эту его привычку прежде. Находила это милым.
Нет, нельзя. Возврата к былым отношениям не будет. Слишком много чего произошло. Слишком огромная пропасть между ними разверзлась. Она не сумеет ее перепрыгнуть. А он… не захочет.
– Софийка, поясни, – пристал Женя уже в кабинете, сам не заметил, что назвал ее как раньше, когда они еще были парой. – Что значит – сотрудничают? Николаев ему стучит? Сливает кого-то из нас Коневу?
– Не исключаю.
Соня не дошла до своего стола, заглянула в чайник. Пусто.
– Может, кофе? – спросила она Мелихова, боясь получить отрицательный ответ.
– Сиди. Я сам сбегаю, – рассеянно отозвался он и, прошмыгнув мимо нее к двери, пробормотал: – Дела… Николаев стучит… Кто бы мог подумать!
Вернулся Мелихов с кофе и пирожками.
– Успел сбегать в кафе, там как раз в это время выпечку достают. Это Настя засекла время.
Вспомнив о погибшей девушке, Мелихов тут же загрустил. И к пирожкам не притронулся. И кофе отставил в сторону.
Слишком мало времени прошло, решила Соня, откусывая пирожок. Он не может так вот сразу забыть Настю и переключиться на свою бывшую девушку. То есть на нее. И они с Настей не просто расстались. Она погибла. И Мелихов, получается, сейчас должен быть в трауре. Другими словами, должен соблюсти приличия, прежде чем…