Последний Серафим: Катастрофа шестнадцатилетнего Глена Ичиносэ

Это была шутка, над которой нельзя было смеяться. Никто из ребят даже не улыбнулся. Однако на лице Шиньи тоже не было веселья. Сжимая стакан с колой в одной руке, он смотрел на Глена, немного огорченный:

— Если мы команда, на этот раз мы определенно сможем убить Maхиру в течение двух дней. Мы поможем тебе.

Глен тоже смотрел на Шинью. Затем он перевел взгляд на Гоши. На Mитo. Шигурэ. Саюри. Он уже не помнил, когда именно заполучил таких верных товарищей. Это потому, что он сам был слишком слаб. Потому что он сам не мог двигаться вперед так упорно, как Maхиру и Kурэтo, и теперь каждый помогал ему. Вот почему он зависит от этой команды, только с этим отрядом он сможет убить Maхиру. Глен должен был объединиться со своими друзьями, чтобы убить Maхиру, у которой не было никаких товарищей. Если он сделает это, он уже не сможет представить себе будущее. Прямо сейчас Махиру была в Киото, в городе вампиров. Должен ли он сообщить ребятам эту новость? Он обдумывал это некоторое время.

Потому что если он поступит так, то предаст Maхиру. Она только ему позволила увидеть, как ее похищают вампиры. Она оставила эту информацию только Глену. Разглашение этой информации равносильно предательству с его стороны. Это был выбор. Maхиру или его товарищи? Что было более справедливым выбором? Он не знал, кого должен выбрать. В этот момент, когда жизнь его отца висела на волоске… В этой ситуации, когда жизни его помощниц и подчиненных были поставлены на карту. В это время, когда он доверял друзьям и был зависим от своих товарищей. Даже так… Он не хотел отнимать жизнь у Maхиру. Независимо от того, что было связано с любовью, страстью или даже романтической привязанностью, он уже ничего не знал и не понимал. Он не понимал даже своих собственных чувств по отношению к этой девушке. Но при всем при этом он все еще чувствовал, что она ждет спасения. Только Глену она показывала свои эмоции: такие ослепительные счастье, радость, одиночество, все человеческие страхи и переживания. Поэтому, если это было возможно, он хотел спасти Махиру. Тем не менее, в этот момент, как будто прочитав мысли Глена, Шинья сказал:

— Ты не можешь спасти ее. Она не может быть спасена.

Глен поднял голову. Шинья продолжил:

— Я понимаю твои чувства. Я также понимаю, что ты за человек.

— Что?

— Для того, чтобы жить в этом мире, созданном и контролируемом семейством Хиираги, ты слишком добрый.

— О чем ты говоришь?..

Шинья прервал его:

— Если бы ты действительно был сильным и жестоким, если бы твои амбиции захватили тебя, то тогда ты не стал бы спасать Мито-чан и Гоши, когда они подверглись нападению со стороны секты Хякуя.

Mитo и Гоши посмотрели на него.

— Саюри-чан и Шигурэ-чан тоже, ты должен был давно отказаться от них и бросить там на смерть.

Обе девушки переглянулись.

— Но ты не смог так поступить. Ты рисковал своей жизнью и пришел туда, чтобы помочь своим товарищам, чтобы спасти своих друзей. На самом деле, ты слишком добрый и наивный. Такой ты негодяй. На что ты способен в одиночку?

Все было именно так, как сказал Шинья. Именно поэтому Maхиру смеялась. Поэтому она называла его медленной глупой черепахой. Именно поэтому Kурэтo доверял ему. Сказал, что если близкие Глена в заложниках, то тот сделает все ради их спасения. Глен сказал:

— Тогда вы также должны отказаться от такого мусора как я.

Но Шинья рассмеялся и пропел:

— Но, несмотря на все, что я сказал, ты все еще в каком-то смысле очень милый парень, поэтому мы тоже захотели помочь тебе, правда, Мито-чан? И в этом доме так здорово, мы хотим чаще приходить сюда.

— Э? Ах… — покраснела рыжеволосая. Затем Саюри быстро кивнула.

— Очень милый, в самом деле.

Услышав слова Саюри, Шигурэ отругала подругу:

— Подожди минутку, Саюри, независимо от того, насколько он милый, Глен-сама до сих пор наш господин!

— Юки-чан!

Mитo посмотрела на девушек и слегка прикусила губу. Гоши наблюдал за их препирательствами со злодейской улыбкой:

— Ах, как удивительно. Как хорошо, что все так замечательно ладят друг с другом? Это начало зарождения крепких уз дружбы. И я очень рад этому. Я раньше никогда не думал, что в старшей школе встречу таких застенчивых, но хороших друзей. В любом случае, я буду слушать вас, девчонки, попивая колу, так что продолжайте.

Сказав это, он проскользнул на кухню. Передав бутылку с колой Гоши, Шинья сказал:

— Нет, нет, Гоши тоже должен сказать что-нибудь. Соответствуй общему настроению.

— Я? Ах, крепкие узы дружбы. Если нам удастся их создать… Эй, как насчет этого?

— Насчет чего?

В ответ на вопрос Шиньи Гоши сказал:

— Я король рая, ада, земли и неба! — он поднял кулак и крикнул это.

Mитo с раздражением уставилась на Гоши и проворчала:

— Что это за фигня? Это совершенно не вписывается в атмосферу!

Это определенно не подходило в нынешней ситуации. Назвать себя королем земли и неба означало: «На этом свете я уважаю себя больше всего, я лучший из ныне живущих, и если кто-нибудь спросит меня об этом, я отвечу, что я единственный из всей человеческой расы». Вот как. Никак нельзя было отнести эти слова к теме «Хорошие отношения с друзьями». Тем не менее, Норито продолжил:

— Нет, я немного не правильно выразился, я всего лишь видел граффити с этими словами на одной из стен по пути сюда. Но разве наша маленькая компания не может собраться вместе и сказать что-нибудь подобное? Ну, говорить нечто подобное: «Я одиночка и сам справлюсь со всем», когда у тебя столько товарищей, немного нелепо. Но такого рода мысли, не правда ли, напоминают кого-то определенного — некоего человека, который взваливает все на свои плечи, он думает, что должен действовать в одиночку? Но он настолько милый, что ему нравится, когда ему помогают друзья. Кто бы это мог быть?

Это был тот, о ком все подумали. В один миг Шинья, Мито, Саюри, Шигурэ и Гоши переглянулись. Глен что-то буркнул, вздохнул тяжело и с усталым видом сел на диван. На черном экране телевизора, который треснул от удара мобильным телефоном, снова появилось его отражение. Усталый, огорченный, страдающий, но немного счастливый, добрый «Король ада и рая, земли и небес»-кун, окруженный друзьями. Глядя на свое отражение:

— Что же делать… Боже мой, — Глен снова вздохнул как будто с досадой, включая телевизор с помощью пульта.

— Подожди, ты нас игнорируешь? Тебе не сбежать, — сказал Норито, но Глен уже не обращал на него внимания.

— Шигурэ. Ромашковый чай.

— Да.

В этот момент Шинья сказал:

— Ах, я принесу тебе его, — и он зашагал на кухню. Хотя Глен не хотел, чтобы они приходили, но слова Шиньи о том, что все они близкие друзья, тронули его сердце.

— Ну вот, пей.

— Поставь чашку на стол, — проворчал Глен, переключая каналы. Не было никаких новостей о катастрофе на автостраде. Ни одного сообщения о недавнем крупном дорожно-транспортном происшествии. Шинья сел рядом с Гленом, скрестил ноги и сделал глоток колы. После этого он снова протянул:

— Итак, что же мы будем делать?

Глен серьезно и тщательно размышлял об этом. Что он должен делать? Конечно, он должен был отправиться в Киото. Шинья все еще надоедал ему:

— Я подслушал приказы братика Курэто, отданные его войскам, кажется, что мы все должны поехать в Киото.

Услышав это, Глен посмотрел на друга. Оказалось, что Maхиру уже сказала старшему брату о Киото.

— Что там такое в Киото? — спросил Глен. Шинья пожал плечами.

— Кто знает? Maхиру больше ничего не сообщила. Дело в том, что Курэто отдал приказ войскам отправляться в Киото.