Последний ветер

– А ты всё также говоришь всё, что взбредёт тебе в голову?
– Сказал Цогуа.

Он выпрямился, развернулся лицом к брату, и увидел его стоящим в проёме, облокотившимся о дверной косяк. Велер разглядел повязку на глазу Цогуа, ставшую красной от крови. Ещё на нём был бронежилет со стоячим высоким воротником, закрывавший почти всю нижнюю часть лица, скрытую, густой бородой.

– Ох, ты, ни хрена себе! У меня конечно, есть теория, кто мог тебя так поцарапать, но, я не соображу, почему оно не восстановилось?
– Велер склонил голову набок.
– Или это произошло вчера?

– Пару недель назад.

– Две недели!
– Прикрикнул Велер, и глядя на озлобленное и обезображенное лицо Цогуа, попытался было продолжить задавать вопросы, но Цогуа его перебил.

– Это он. Своим ножиком выковырял глаз полностью. И рана очень болела. И болит до сих пор.

– Кстати, по этому поводу у меня тоже есть теория, но, я хочу озвучить её, когда наше милое семейство, за исключением блудного сына, разумеется, соберется вместе. Ты ведь сообщил сестре, где ты?

– Я отправил ей сообщение на комм.

– Сообщение? Но, ведь, электричество там, и прочие штуки не работают? Или я не прав?

– Я тут пару батарей из местного хлама собрал. Один из спутников работает. Сигнал есть. Сообщение ушло.

– И ты думаешь, оно дошло до адресата? В том плане, что она вряд ли ждет почтового голубя от кого-либо из нас.

– Я лично собирал её приёмник и автономную подачу энергии. Ты думаешь, я бы отправлял сообщение вникуда? Я не тупой, Велер.

– Ага. Только самонадеянный. Ты, видимо, пытался его сам на сам зарубить, да?
– Велер заработал от брата испепеляющий взгляд, и продолжил, как ни в чем не бывало.
– А Тотль? Ты послал ему весть?

– Сестра сообщит ему. Обязательно.

– Сестра вряд ли придет. У неё до сих пор есть к Ллотру, так называемые, "чувства".
– Говоря это слово, Велер скривил губы.
– Она может и Тотлю ничего не сказать.

– Она скажет ему.
– Цогуа выдержал паузу.
– Я очень на это надеюсь.

– Я как минимум, не откажусь от его помощи. Кстати, я уже довольно давно его не видел. Ты, часом не в курсе, где он якшается?

– Среди смертных, я подозреваю.

– Ах, точно. Наш сердобольный братец всё также пытается спасти всех убогих и обездоленных. Вот только у Сил, всем заправляющих, на это есть своё мнение. И оно не всегда совпадает с нашими желаниями и возможностями...

– Меньше слов, Велер.
– Перебил его Цогуа.
– пока есть время - собирайся.

– Да, всенепременнейше. Что можешь предложить, братец? Оружие имеется?

Цогуа не стал отвечать, а просто медленно и задумчиво кивнул головой. Затем сделал несколько шагов к стене, и включил рубильник. Лампы начали шуметь, и мерцать, постепенно загораясь, освещая помещение густым голубым светом.

Когда-то помещение было или казармой, или просто большой жилой комнатой. Сейчас же оно больше напоминало склад. Повсюду кучами было свалено оружие, разных видов и калибров, запчасти, инструменты, одежда, обувь, средства защиты, механизмы, электроприборы и емкости с топливом. Велер подумал о том, что Цогуа просто собирал всё уцелевшее и сносил сюда.

Стол был завален запчастями, судя по специфике, от различного автоматического оружия. Рядом, в черном жирном пятне, валялась масленка, разбросанная ветошь и россыпь крупнокалиберных патронов. В самом углу лежало что-то большое, накрытое грязным куском брезента.

– Что это ты тут собираешь?

– Новую игрушку. Покажу позже.

– Ладно, мой лысый братец, поверю тебе на слово. А сейчас ответь мне: есть у тебя что-нибудь поесть?

* * *

Уцелело, как ни странно, только крыльцо, сделанное из твердой снежной секвойи. От "верхнего" её дома почти ничего не осталось. Впрочем, она уже привыкла к этому. Она давно поняла, что уцелеть при таких катаклизмах может только надежный бункер. Поэтому, всякий раз над её обителью вырастал простой домик, без особых удобств. Всё остальное было внизу. Прочная металлическая капсула, вросшая в землю. Только так можно было сохранять свои вещи и себя саму в целостности.

Когда она вошла в свою комнату, на столе ядовитым зеленым светом горел коммуникатор, когда-то давно собранный Цогуа. Ей было совершенно непонятно, от чего эта штука питается, но он никогда не требовал зарядки, и постоянно находился в режиме ожидания. Сейчас на экране впервые за долгое время горел значок в виде конверта.

Даже не открывая и не читая его, она уже знала, что произошло. Слишком густо это было разлито в эфире, и слишком явно просачивалось в реальность. Мыслесфера почти опустела, и такие сильные вибрации, какие издавали её братья, чувствовались очень сильно. Велер и Цогуа что-то задумали. Пришло время известить Тотля.

Она взяла небольшой лист бумаги, бегло набросала несколько строк, и сообщила точные координаты своего убежища, приглашая брата на разговор.

Теперь оставалось найти живое существо, способное доставить сообщение. Она поднялась наверх и закрыла глаза, пытаясь нащупать хоть кого-то. Ей сгодилась бы и небольшая птица. Даже крыса, в конце концов.

Радиация и малопригодная атмосфера убили большую часть животных, но Ишчель не теряла надежды.

Одинокая и тощая ворона, влачащая свои последние деньки, жадно рвала и глотала останки кого-то, кто ранее, возможно, был животным. Возможно, и человеком. Это была её первая добыча за почти неделю перелётов и поисков. Голод, полностью заполнивший её сознание, заставлял есть впрок.

Когда пришло чувство насыщения, вместе с ним появилось желание лететь в некое конкретное место. Место сулило еду, воду и определённую цель. Ворона сыто каркнула; её голос разлетелся как выстрел в окружающей её пустоши. Она взмахнула крыльями и взяла курс на север.

Часть её сознания аккуратно влезла в голову птицы, и изо всех сил гнала её к себе. Ворона появилась где-то через час с небольшим. Круто спикировав, она уселась на протянутую руку и скорее инстинктивно клюнула за большой палец. На нем выступила кровь, но Ишчель даже не дернулась.

Она крепкой ниткой привязала к лапе записку, и подбросила ворону вверх, предварительно отдав приказ найти Тотля. Ишчель не знала, сколько дней потребуется птице на поиски, но надеялась, что та найдет брата раньше, чем умрет от голода и безостановочного перелета. Она стояла на улице до тех пор, пока птица не превратилась в точку на горизонте, и только после этого спустилась в дом.

Ишчель долго не решалась открыть послание, вертя комм в руках. Слишком очевидным для неё было то, что могло быть написано в сообщении. Небольшой, но тяжелый, грубо отлит из плотного пластика, с зеленым экраном и маленькой полноценной клавиатурой. Когда давным-давно Цогуа подарил его ей, он сказал:

– Это на крайний случай связи. Если ментальные пути будут закрыты, я отправлю тебе сообщение. Его не надо заряжать. Он работает на... Долго объяснять. Просто держи его у себя. И, да, береги себя, сестра.

Ишчель открыла сообщение.

37°17'1"N 115°47'22"W.

Сообщи Тотлю и приходи сама.

Тотль чувствовал, что это конец. Нет, ни в коем случае не его собственный. Он, к своему проклятию вечности уже привык. Бродя по этим бескрайним пустошам, когда-то принадлежавшим человеку, а теперь превращенным природой в руины, он понимал, что скоро всё закончится. И потом начнется сначала. Только вот насколько ещё всё это затянется? Сейчас курильщики, радиация и голод закончат своё дело, и они снова останутся одни. Братья.