Последняя битва

— Пойдем, — Амикус взял под руку Марусю и в сопровождении Алвиоса вышел из комнаты.

Я остался один. Осмотрел это чудо магической техники и с сомнением надавил на нужные цифры, оказавшиеся почти горячими. Осторожно поболтал рукой жидкость, ее поверхность мигнула и посерела. Пару минут я сидел, напряженно глядя в блюдо, потом вода снова стала прозрачной. Я легонько потряс его, снова опустил пальцы, покрутил. Эффекта ноль. Да уж, воистину техника в руках дикаря — кусок железа.

Отчаявшись дозвониться Аринке, я решил связаться с Михой. Снова потыкал в цифры, поболтал воду, она вновь приобрела сероватый оттенок. И ничего. Когда я уже собрался выйти и сказать Амикусу все, что о нем думаю, жидкость мигнула, и на поверхности появилось помятая Михина физиономия.

— Димон…

— Фух, наконец-то, — выдохнул я. — Еле дозвонился. Привет.

Мишкино лицо дернулось и ушло в сторону, а вместо него в воде отразилась рожа Синего.

— Рокот! — заорал он. — Ты че, задумал с нами в игры играть?! Ну давай поиграем! Ща я твоему кенту башку сверну прям здесь!

Ничего себе позвонил другу! Чувствуя, что начинаю закипать, я сжал кулаки и сказал, как мог, спокойно:

— Что опять не так? Ты забрал два Фиола, потом еще два, верно? Какого хрена тогда вопишь?!

Если я рассчитывал ответным наездом поколебать уверенность бандита, то ошибся. Он приблизил физиономию к экрану и пролаял:

— Ты куда сестру дел, придурок?

— Чего-о?!! — В груди похолодело, дыхание перехватило, и я, как безумный, заорал: — Миха! Миха, что там у вас творится?!

Синий чуть подвинулся, и на водной глади появился Мишка.

— Не знаю, как это произошло, честно. Леонтьич сказал, вечером легла спать, как обычно, а утром ее и след простыл. Дим, прости, а?

— Вы че, мужики, охренели?! Что вы мне голову морочите? Она же больная, слабенькая! Куда она могла уйти одна?!

Я уже не контролировал себя. В глазах встала красноватая пелена, дышалось с трудом, в ушах звенело.

— В том-то и дело, что не могла! — рявкнул Синий. — Я тебя, урода, третий день здесь жду, чтобы ты мне рассказал, кого подговорил ее выкрасть. С нами такие шутки не проходят, понял?! Или ты бегом возвращаешь сестру, или твоему другану кранты!

Почувствовал на руке влагу, я машинально взглянул и увидел, что по ладони стекает кровь. Нормально так кулаки сжал, что ногтями поранился.

— Заткнись, — мне нужно было привести мысли в порядок. — Мих, когда она пропала?

— В ночь на пятницу.

— А сегодня что?

— Понедельник, — ответил он с ноткой удивления.

— Четыре дня. И никаких вестей? Что еще Леонтьич говорит?

— Да ничего. Была, исчезла, что он может сказать.

Я пошевелил закипающими мозгами и снова спросил:

— Але, Синий, слышишь меня? Твои ребята у двери дежурили? Или ты пост снял?

— Еще как дежурили, — он сбавил обороты и теперь говорил спокойнее. — Ни на минуту не отлучались.

— Не может такого быть, — возмутился я. — Ну, в сортир-то ходили? Или, не знаю, с медсестрой потрепаться.

— Не, Рокот, у меня все молодцы грамотные. Знают, если че — с головой расстанутся. Так что без надзора девчонку ни на минуту не оставляли, поверь.

— Она в окно, что ли, вылезла?

— А вот это я и хочу от тебя услышать.

— Да не при чем я, дурья твоя башка! Зачем мне это? В хосписе она в безопасности, плюс Миха присматривает. Да и вы, в конце концов… Мишк, ты в полицию ходил?

— Ходил, — уныло вздохнул он. — Бесполезняк. Ну, покрутились, собачонку какую-то драную привели, она побегала, понюхала. И все. Ты ж знаешь, как они работают. В хоспис-то еле уговорил приехать. Только и помогло, что она несовершеннолетняя. Да толку? Бегал я туда потом, говорят — ищем. И че? Да я и сам по городу шарился, весь Питер обыскал. Безнадега, короче.

— Менты не говорили, были уже случаи, чтобы синдромные из больниц исчезали?

— Не-а. Наоборот, удивились.

Да что ж за фигня, никаких концов.

— Мих, ищи ее, очень прошу. Я отсюда ничего сделать не могу. На тебя вся надежда. А маме скажи, пусть держится, чуток осталось. Послезавтра синдром исчезнет.

Мишка похлопал округлившимися глазами и, кажется, даже икнул.

— Как это?

— Увидишь. Поверь, нам тут тоже хлебнуть пришлось. Но ничего, теперь нужно только время. Два дня — и тетя Рая выздоровеет.

— Так ты поэтому сестру украл? — взревел Синий. — Типа, ей в больничке больше нечего делать?

— Заруби на своем кривом носу, что мне ее забирать невыгодно, — я решил сыграть на его бандитской гордости и добавил: — Девчонку из-под носа у твоих ребят увели, вот и найди, кто это сделал. Не то весь Питер будет знать, как Гороховцы лоханулись.

— Найду, даже не сомневайся, — рыкнул он в ответ. — Но если выяснится, что это твоя работа… Тогда и ей, и корешу твоему, и мамаше его синдромной — всем можешь гробики стругать.

Сдерживаться дальше не было сил. Плечи тряслись, руки ходили ходуном, их лиц я уже почти не видел.

— Пошел ты! Я за один ваш разбитый Фиол уже сполна отработал! Еще что-нибудь вякнешь, лично тебя найду, как вернусь, понял?! Поверь, я тут не на скрипке играю, обучился мечом махать так, что на бегу ухо отрежу!

В ярости я воткнул кулак в блюдо, прерывая связь. И последним, что услышал, был испуганный возглас Михи:

— Димк, что у тебя с глазами?

Откинувшись на спинку стула, я прикрыл веки и постарался успокоиться. Аринка пропала. Не думать. Не думать об этом, иначе сойду с ума. Дождаться послезавтрашнего дня, призвать Нариэля, попросить помочь. Если не сможет, значит, сразу лететь домой. Перевернуть весь город вверх дном. В конце концов, герой я или нет? Если синдром исчезнет благодаря моим усилиям, то разве у меня не будет права на благодарность людей и властей? Пусть помогут найти Арину, пусть вернут ее. Господи, что за дурацкие мысли…

Немного придя в себя, я вышел из комнаты. Ама и Диоген ждали меня, Амикуса уже не было.

— Марусь, прости, хочу немного побыть один, ладно? Не обижайся.

— Что-то случилось?

— Потом расскажу. Извини.

Широким шагом я обогнул храм и увидел невдалеке овраг. Подошел, сел на краю. Мыслей не было, только боль и маята. А еще тревога. Беспокойство. Даже злость. Я смотрел на возвышающиеся на горизонте горы и старался ни о чем не думать. Но не получалось. В голову то и дело лезли воспоминания. Питер, Аринка, родители.