Последняя битва

— Спасибо, что спасла.

Она тихо засмеялась.

Так, вроде, девчонкам все, что надо, сказал. Теперь к делу.

— Как вы здесь оказались?! — крикнул я Амикусу.

Тот обернулся.

— Летали вокруг замка, искали лазейку. Но нас чуть не сожгли эти проклятые зеленые лучи. Пришлось отходить. И тут видим — в лесу, на развалинах темного храма, красные огни. Решили проверить. Для поддержки портанули к себе Алвиоса с командой. Смотрим, а там ты…

Ага, Утреса призываю. Я опустил голову.

— Прости. У меня не было выбора.

— Понимаю. Теперь бы успеть Нариэля пробудить, тогда у мира будет шанс.

Эх. Появись они на несколько минут раньше, или протяни я еще хоть немного с призывом… Впрочем, что теперь сожалеть, действовать надо.

Обернувшись к Серому, который сидел у самого хвоста, я сжал его ладонь.

— Спасибо, Серег.

— Нормас, Димыч. Хорошо повеселились.

— Да уж, — усмехнулся я. — Где Шлем-то отхватил?

Он снял его с головы и протянул мне.

Шлем Всевластия, часть сета Огнеборца.

Физзащита: +50.

Поглощение урона от магии огня: 40 %.

Отражение на противника полученного магурона: 10 %.

Прочность: 140/200.

Минимальный уровень: 20.

А цена не указана. Неудивительно, разве купишь всевластие? Я сунул артефакт в руки Сереги, а тот тем временем объяснил:

— Алвиосовские ребята на поляне и без меня отлично справлялись, вот я и пошел на шум битвы в лес. А там Вернувшиеся друг с другом и нежитью рубятся. Пришлось прикинуться скелом, чтобы подобраться к Вальтеру.

— И ты смог спереть у него Шлем?

— Это трофей, — посерьезнел Серый. — Снял с трупа.

— Ты его убил?! — офигел я.

— Ну да. После того, что он сделал с Борькой, церемониться с ним незачем.

Мне вдруг вспомнилось, как он рассказывал о смерти жены: «Фиолы взяли, Люську зарезали. Я месяц искал подонков. Нашел и убил. Все». Да, с врагами у Сереги разговор короткий, мне у него еще учиться и учиться. А впрочем, стоит ли?

Мои размышления прервал Амикус, посыпавший нас золотистой пыльцой. Я посмотрел вперед — прямо по курсу уже маячила громада светлого храма. В рассветных сумерках он казался чем-то нереальным, сказочным.

— А как же Алвиос? Разве без его братии возможен призыв? — спросил я Амикуса, когда мы приземлялись у фонтана.

— Танец белых монахов — лишь красивый ритуал, — ответил он. — Главное — книга, ты и заклинания. Все остальное — антураж. Бежим!

Спрыгнув на землю, мы помчались в храм. Даже отшельник не отставал, развив скорость, никак не соответствующую его возрасту.

Едва мы достигли дверей, как сзади раздался хлопок, и на площади появился сияющий бледно-желтый портал, из которого один за другим вывалились бывшие призрачные монахи.

— Утрес возродился! — прокричал Алвиос, едва переводя дыхание. — Мы не могли больше его сдерживать. Он идет сюда! Быстрее поднимайте Нариэля!

Я помчался к алтарю, раскрытая книга уже лежала на нем. Остальные замерли за моей спиной. Мне показалось, что искра в цветке горит немного тусклее, чем обычно. Ни музыки, ни каких-то других звуков в этот раз не было: похоже, все замерло в страхе перед приближением царя Тьмы.

— Начинай! — зашипел за спиной Амикус, и я невольно улыбнулся, подумав, что полчаса назад меня точно так же торопил Шериус.

Внимательно вглядевшись в написанные знаки, я услышал в голове легкий перезвон, и вслед за ним зазвучала песня.

— Кел а моньин эр окьес, Эм пирула антарес. Истер луньес ир ван дель - Эстер, эстер, Нариэль!

Едва я произнес эти слова, на душе стало легко и спокойно. Искра в центре цветка загорелась ярче, и весь он стал переливаться, словно его покрыли радужной пленкой. Из трех отверстий в крыше на алтарь пали солнечные лучи.

Земля вдруг содрогнулась — раз, другой. Неужели просыпается?! Но сквозь чарующую мелодию, звучавшую в моей голове, прорвался панический шепот Алвиоса:

— Умоляю, скорее! Утрес уже близко, чувствуете шаги?!

Так вот отчего дрожит земля! Я торопливо продолжил:

— Лаус эмпире кунте Эр ласкалла аминте. Фьоремогле, а костель – Эстер, эстер, Нариэль!

Содрогание земли стало столь сильным, что я еле стоял на ногах. Вцепился в алтарь и срывающимся голосом закончил:

— А костенте и больве, Кастем ильмисоамье. Густин трома эр итьель, Эстер, эстер, Нариэль!

Сноп радужных огней взметнулся вверх, каменные лепестки дрогнули и раскрылись еще сильнее. Искра, наливающаяся силой, стала расти, расти, расти — и вдруг взорвалась горячим огненным шаром. Я отшатнулся. В этот момент очередной шаг Креха сотряс землю, и все повалились на пол.

Я посмотрел на Амикуса — его лицо озаряла счастливая улыбка.

— Мы сделали все, что могли, — сказал он. — Спасибо тебе, Рокот. Теперь можно и умереть, от нас больше ничего не зависит.

— Умереть?! Ты шутишь, старик? Я только что вырвал сестру из лап Шериуса и не позволю никому убить ни ее, ни Марусю!

— Нужно уходить, — тяжело поднимаясь, произнес Алвиос. — Призрачная сфера не сможет противостоять Утресу. Через минуту здесь не останется камня на камне.

Услышав это, я вскочил, дернул с пола Амикуса и, подхватив под руки сестру и Марусю, рванул к выходу. За спиной слышался топот множества ног. Мы выбежали на площадь… и застыли, как вкопанные.

Озаренный первыми лучами солнца, прямо на нас шел Утрес. Точно такой, каким я видел его в снах, только не в пример выше. Гигантский, метров, наверное, тридцать, он возвышался над лесом, словно одинокая скала над морем. Красно-оранжевая кожа, багровые, с чернотой, крылья, на которых поблескивали маленькие черепа, жуткая безносая рожа с торчащими изо рта клыками, уродливые уши, волосы, собранные в хвост с черепом-заколкой, изогнутые рога и черные провалы глаз.

В огромных ручищах он держал косу с золотым лезвием и плетеной серебряной рукоятью. И еще я увидел то, чего не замечал раньше — на каждом плече Креха кожа была надорвана, и из ран торчало по жуткому костяному шипу. Воздух вокруг него темнел, густел и терял прозрачность. Омерзительнее зрелища просто нельзя было вообразить.