Последняя буква Севера

– Сколько раз просила тебя не кричать? – Прикрыв веки на пару секунд, она массирует виски. – Ну вот, снова мигрень разыгралась, спасибо.

– Прости. – Потоптавшись на месте, Бэйли указывает на меня. – Мам, познакомься, это Микки, мы вместе будем работать в школьной газете.

– Здравствуйте, миссис Шепард, рада познакомиться.

Тяжелый взгляд изучает меня с головы до ног и задерживается на потрепанных кедах, на долю секунды я вижу, как миссис Шепард кривит губы. Я скрещиваю ноги в бесполезной попытке спрятать обувь.

– Бэйли, что за вид? – Цокнув языком, миссис Шепард подходит к дочери, чтобы поправить воротник ее пиджака. – А волосы. Ты вообще расчесывалась сегодня?

Прическа Бэйли идеальна, и если копна блестящих, как из рекламы шампуня, волос – плохо, то что миссис Шепард сказала бы обо мне? Осторожно подняв руку, я приглаживаю волосы ладонью.

– Да, мам. Ты не поверишь, но, чтобы попасть из школы домой, мне нужно выходить на улицу, а там иногда бывает ветрено.

– Не ерничай. Помойте руки и садитесь есть.

– Мы сначала поднимемся ко мне, хочу показать Микки свою комнату.

– Бэйли, сперва поешьте, а потом вы с твоей гостьей можете идти в комнату.

Мы идем в гостевую ванную, чтобы вымыть руки, и я ловлю себя на мысли, что, несмотря на роскошную обстановку, хочу поскорее сбежать, как от взгляда миссис Шепард, так и из этого дома. От этой женщины веет холодом, таким, что пробирает до самых костей.

В обеденном зале нас ждет рыба со спаржей на пару. Глянув на тарелку, Бэйли тяжело вздыхает.

– Вот бы сейчас в гости к твоей маме и съесть парочку кукурузных лепешек с соусом.

– Я думала, ты против жирной еды.

– Скажем так. – Она нанизывает спаржу на вилку. – Я стараюсь быть против. Раньше у нас была домработница, которая втайне от родителей готовила нам с Мейсоном разные вредные блюда, и мы обожали это. Это был наш самый большой секрет.

В голосе Бэйли слышатся одновременно грусть и тепло.

– И где она сейчас? – спрашиваю я, потянувшись за стаканом с водой. – Только не говори, что родители узнали о вашем секрете.

– Нет, не узнали, но ее пришлось уволить из-за проблем с деньгами. Я… – Глянув сторону выхода, Бэйли понижает голос. – Я иногда езжу к ней в гости, Марта мне очень дорога. Она нянчилась с нами с самого детства, так что она мне все равно что вторая мать.

Поев, мы поднимаемся в комнату Бэйли. Я ожидала увидеть взрыв розового, но стены выкрашены в цвет морской волны, в рамах над большой двуспальной кроватью висят черно-белые постеры с Мэрилин Монро, принцессой Дианой и Грейс Келли, мебель белого цвета, в вазе на рабочем столе стоят свежие цветы. Эта комната похожа на фотографию из журнала, нет ничего лишнего, словно здесь и вовсе никто не живет.

В кармане джинсов вибрирует телефон, и я достаю его, чтобы открыть сообщение:

Оливер Хартли: Придешь сегодня на репетицию?

Нет, не хватало еще пересечься там с Констанс или Пайпер.

Микки Рамирес: Не могу, есть дела. Прости:(

Оливер Хартли: А на выступление на фестивале?

Микки Рамирес: Конечно буду. Ни за что не пропущу!

Убрав телефон, я присаживаюсь на кровать, накрытую пушистым белым пледом.

– Ну. – Сев рядом, Бэйли пожимает плечами. – Чем займемся? Сделаем уроки, посмотрим фильм, сделаем макияж или поболтаем о парнях? Хотя можем болтать о парнях, делая макияж.

Бэйли хлопает в ладоши так радостно, словно это самая гениальная идея в мире.

– О каких парнях?

– Например, о том, кому ты сейчас отвечала с широченной улыбкой. – Поднявшись, Бэйли тянет меня за руку и усаживает за стол с большим зеркалом, оснащенным яркой подсветкой в виде круглых лампочек.

– Это Олли, мы просто друзья. – Потерев вспотевшие ладони, я несмело добавляю: – Он из «Норд».

Пальцы Бэйли замирают над косметичкой.

– Тот самый Олли, чья девушка ушла к моему брату?

– Да.

– Тот самый Олли, что вместе с дружками изуродовал машину моего брата?

Прикусив губу, я пожимаю плечами. Не уверена, что нужно подтверждать вслух то, что парни испортили чужое имущество.

– И, судя по грусти в голосе, это тот самый Олли, который тебе очень сильно нравится.

Тело обдает жаром, а в мышцы словно вонзаются сотни острых игл. Воздуха внезапно становится мало, я раскрываю рот, чтобы начать отнекиваться, но ничего не выходит.

– Да расслабься ты, я никому не скажу. – Бэйли протягивает мне флакончик с увлажняющим кремом. – Намажь пока. Я серьезно, все нормально, личная жизнь моего брата не должна стать препятствием в нашей дружбе.

– Поверить не могу, что мои чувства так очевидны. – Нажав на дозатор, выдавливаю немного крема на подрагивающую от волнения ладонь и размазываю его по лицу. – Мне точно конец, все вскроется, это лишь вопрос времени.

– На самом деле до этого разговора я думала, что у тебя что-то с Джейком.

– Что? Нет, господи, нет!

Рассмеявшись, Бэйли пожимает плечами и принимается наносить кистью тональный крем на мое лицо, и я закрываю глаза.

– Просто он так смотрит на тебя, – тихо говорит она и замолкает, а мне не нравится, как в моей груди все жжет от желания услышать продолжение фразы.

Я приоткрываю один глаз.

– Как?

– Как будто ты его любимый цвет.

Я открываю второй глаз. Бэйли не смеется и выглядит совершенно серьезной, пока круговыми движениями водит кисточкой по моей щеке.

В кармане звонит телефон, заставляя меня вздрогнуть. На экране горит «Задница». Чертов Джейк словно чувствует, что мы говорим о нем.

– Да? – отвечаю я, прочистив горло.

– Ты дома?

– А что такое?

– Жить без тебя не могу, Рамирес, соскучился и хочу увидеть. Пожалуйста, не заставляй умолять о встрече.

Цокнув языком, я закатываю глаза. Нет, этот парень последний, кто будет смотреть на меня как на свой любимый цвет.

– Говори уже, в чем дело, Джейк?

– Нужно встретиться, есть подарок для тебя.