Последняя глава (Книга 1)
Шрифт:
– Да, я случайно была в суде в тот день, когда вас оправдали. Свинство, что вас вообще туда привели.
– А я ведь и в самом деле заговорила с мужчиной, - к удивлению Динни, сказала девушка.
– Мне только не хотелось признаваться мистеру Черрелу. Позарез нужны были деньги. Как вы думаете, это очень дурно с моей стороны?
– Лично я никогда не пошла бы на это ради денег.
– А вам они никогда и не были нужны позарез.
– Это правда, хотя у меня никогда не было много денег.
– Лучше, чем красть, - мрачно сказала девушка.
– В конце концов что
– Конечно, нет. Видно, вам пришлось очень туго.
– Хоть ложись да помирай. Мы с сестрой едва сводим концы с концами, когда обе работаем полный день. А тут она болела целых пять недель, да я еще как нарочно потеряла кошелек с тридцатью шиллингами. Тут уж я была ни при чем.
– Да, не повезло.
– Ужасно не повезло! Если бы я на самом деле была гулящая, - разве бы они меня сцапали! Вся беда-то, что я - в первый раз. Бьюсь об заклад, у вас, у богатых, девушкам все сходит с рук, когда они хотят подработать.
– Что ж, - сказала Динни, - наверно, у нас и в самом деле есть девушки, которые не прочь подработать, ничем не гнушаясь. Но лично я думаю, что без любви это нехорошо; наверно, я слишком старомодна.
Девушка снова поглядела на нее долгим и на этот раз почти восхищенным взглядом.
– Так вы ж настоящая леди, мисс. По правде сказать, я и сама бы не прочь быть леди, но кем уродишься, тем и останешься.
Динни поморщилась.
– А что такое леди? Самые настоящие леди, каких я знаю, - это наши деревенские старушки.
– Правда?
– Да. А некоторые продавщицы тут, в магазинах, хоть кому ровня.
– Что ж, среди нас и вправду есть ужасно хорошие девушки. Вот моя сестра, например, - она куда лучше меня. Она бы на такое дело ни за что не пошла. Я не забуду, что мне говорил ваш дядя, но за себя все-таки не поручусь. Люблю пожить всласть, когда можно; а почему бы и нет?
– Весь вопрос в том, что такое жить всласть. Неужели это случайная встреча с мужчиной? По-моему, в этом сладости мало.
Девушка кивнула.
– Что правда, то правда. Но когда тебе так нужны деньги, что хоть криком кричи, тут на что угодно пойдешь. Вы уж мне поверьте.
Теперь кивнула Динни.
– А дядя у меня славный, верно?
– Настоящий джентльмен, - никогда не донимает человека божественным. И всегда готов помочь из своего кармана, если только там что-нибудь есть.
– Кажется, это бывает редко, - сказала Динни.
– У нас небогатая семья.
– Не деньги делают джентльмена.
Динни отнеслась к этому афоризму без всякого восторга - она его слышала уже не первый раз.
– Пожалуй, здесь нам лучше сесть в автобус, - сказала она.
День выдался солнечный, и они забрались на открытый верх.
– Вам нравится Риджент-стрит после перестройки?
– Очень! Она стала очень нарядная.
– Разве старая улица не была лучше?
– Что вы! Такая скучная, все дома желтые, одинаковые.
– Зато она не была похожа на другие улицы, а однообразие домов на этом повороте создавало общий ансамбль.
Девушка, видно,
сообразила, что спор возник из-за разницы во вкусах; она запнулась, но потом сказала решительно:– Нет, сейчас она стала куда веселее. Жизни больше, и не так все под одну гребенку, как раньше.
– Да?
– Люблю ездить на верхушке автобуса, - продолжала девушка, - столько всего увидишь. Жизнь-то ведь идет.
Эти слова, сказанные с простонародной интонацией, поразили Динни. Разве ее жизнь не сплошное прозябание? Разве есть в ней опасности или приключения? У людей, которым надо зарабатывать на хлеб, жизнь куда богаче. Ее же единственное занятие заключается в том, чтобы не иметь никакого занятия. И, подумав о Джин, она сказала:
– К сожалению, у меня очень бесцветная жизнь. Я всегда словно чего-то жду.
Миллисент снова поглядела на нее искоса.
– Ну, такой хорошенькой, как вы, наверно, весело живется!
– Хорошенькой? Я же курносая.
– Зато в вас много шику. Шик - это все. Я всегда говорю: какая б ты хорошенькая ни была, без шику ты нуль.
– Я бы предпочла быть хорошенькой.
– Ну, нет. Смазливой может быть кто хочет.
– Почему же их так мало?
– И, бросив взгляд на профиль собеседницы, Динни добавила: - Вам-то не на что жаловаться.
Девушка приосанилась и повела плечами.
– Я сказала мистеру Черрелу, что хотела бы стать манекенщицей, но ему это не очень понравилось.
– По-моему, это самое идиотское из всех идиотских занятий. Наряжаться для кучки привередливых женщин!
– Надо же кому-то этим заниматься, - с вызовом сказала девушка.
– Да я и сама люблю хорошо одеться. Но, чтобы получить такое местечко, нужна рука. Вот если бы миссис Монт замолвила за меня словечко!.. А из вас какая бы получилась манекенщица, мисс, - G вашим-то шиком и с вашей фигурой!
Динни рассмеялась. Автобус остановился на Уайтхолле со стороны Вестминстерского аббатства.
– Нам тут сходить. Вы когда-нибудь были в Вестминстерском аббатстве?
– Нет.
– Пожалуй, вам стоит туда заглянуть, пока его еще не снесли и не построили здесь доходный дом или кино.
– А его что, правда снесут?
– Ну, пока на это еще не решаются. Поговаривают о том, чтобы его реставрировать.
– Большущий домина!
– сказала девушка.
Но у стен аббатства она приумолкла и не открыла рта, даже когда они вошли под его своды. Динни наблюдала, как она, задрав голову, рассматривает памятник Чатаму {Питн, Уильям, граф Чатам (1708-1778) - английский государственный деятель.} и статую рядом с ним.
– Кто этот старый бородач без штанов?
– Нептун. Это символ. Помните: "Правь, Британия, морями..."
– А!
И они двинулись дальше, пока перед ними не открылся весь старый музей.
– Ишь ты! Сколько тут всего понаставлено!
– В самом деле, похоже на лавку древностей. Да ведь здесь собрана вся английская история.
– Ужасно темно. Колонны-то как будто грязные.
– Хотите, заглянем в Уголок поэтов?
– спросила Динни.
– А это еще что?
– Там хоронят великих писателей.