Последняя глава (Книга 1)
Шрифт:
– Он либо в этой роще, либо прошел через те кусты и снова поднимается вверх. Прибавим шагу, не то он уйдет.
Братья побежали по тропинке, извивавшейся на дне оврага, и уже подходили к кустам, но звук голоса в каких-нибудь двадцати ярдах от них заставил их замереть на месте. Они отпрянули назад и, затаив дыхание, бросились наземь на краю оврага. Откуда-то из чащи доносилось невнятное бормотание Ферза. Слов нельзя было разобрать, но слушать это было мучительно.
– Бедняга!
– шепнул Хилери.
– Может, пойдем и попробуем его успокоить?
– Слышишь?
Раздался треск сухой
– Какая жуть!
– сказал Адриан.
– Но он вышел из лесу.
Они осторожно вошли в заросли; Ферз бежал к поднимавшемуся за лесом холму.
– Он нас не заметил?
– Нет, а то бы он оглядывался. Подожди, пока он снова скроется.
– Да, невеселое занятие, - сказал вдруг Хилери, - но я с тобой согласен: надо довести его до конца. Какой ужасный крик! Пора нам решить, что мы будем с ним делать.
– Если бы удалось уговорить его вернуться в Челси, - сказал Адриан, можно было бы не пускать туда Диану и детей, уволить прислугу и нанять для ухода за ним специальных людей. Я готов побыть там с ним, пока все не наладится. Пожалуй, родной дом - единственная для него надежда.
– Не думаю, чтобы он пошел с нами добровольно.
– В таком случае, ей-богу, не знаю, что делать! Сажать его в клетку? Тут я не помощник.
– А что, если он захочет покончить с собой?
– Это уже твоя область, Хилери.
Хилери помолчал.
– Не очень-то полагайся на мой сан, - сказал он вдруг.
– Священника городских трущоб ничем не проймешь.
Адриан схватил брата за руку.
– Его больше не видно.
– Тогда пошли!
Миновав быстрым шагом ровную полянку, они стали взбираться на следующий склон. Пригорок покрывали редкие кусты боярышника, тиса и ежевики, кое-где поднимались молодые буки. Тут было где укрыться, и братья смелее двинулись дальше.
– Мы подходим к перекрестку у Бигнора, - прошептал Хилери.
– Что, если он спустится по тропинке в долину? Мы легко можем его потерять!
Они бросились бежать, но тут же остановились за тисовым кустом.
– Он и не думает идти вниз, - сказал Хилери.
– Смотри!
Ферз миновал перекресток проселочных дорог, где стоял указательный столб, и теперь бежал по поросшему травой склону, к северной стороне следующего холма.
– Я помню, там есть другая тропинка вниз.
– Кто его знает, но отступать все равно поздно.
Ферз больше не бежал; медленно, понурив голову, он поднимался в гору. Они следили за ним из-за тисового куста, пока он не скрылся за перевалом.
– Пошли!
– сказал Хилери.
На этот раз надо было пробежать целых полмили, а ведь им обоим было за пятьдесят.
– Не беги так, старина, - тяжело дыша, произнес Хилери, - а то мы совсем задохнемся.
Напрягая все силы, они достигли наконец пригорка, за которым скрылся Ферз, и увидели поросшую травою тропку.
– Теперь можно потише, - шепнул, переводя дыхание, Хилери.
Здесь склон тоже порос кустами и молодыми деревьями, и, перебегая от куста к кусту, они достигли небольшого мелового оврага.
– Приляжем на минутку и передохнем. Он не пошел вниз, в долину, -
не то мы бы его увидели. Слушай!Снизу доносилось какое-то пение. Адриан поднял голову и заглянул через край оврага. Чуть ниже, у самой тропы, лежал на спине Ферз. Они отчетливо услышали слова песни, которую он бубнил:
Так что ж, я не волен, а ты вольна?
Люблю, а ты не любишь меня?
Неужто лишил меня разума бог
И разлюбить мне тебя не помог?
Ферз умолк и лежал некоторое время не шевелясь; потом, к ужасу Адриана, лицо его исказилось, он потряс кулаками и закричал:
– Не хочу... не буду... не хочу сходить с ума!
– и, перевернувшись, уткнулся лицом в землю.
Адриан отполз назад.
– Ужасно! Я должен спуститься вниз и успокоить его.
– Пойдем вместе, в обход, по той тропинке... Не спеши... Не спугни его.
Они двинулись по тропинке, огибавшей овраг. Но когда они подошли к месту, где только что лежал Ферз, его там уже не было.
– Пойдем потихоньку дальше, - сказал Хилери.
Они пошли совсем спокойно, точно отказавшись от погони.
– Кто же после этого поверит в бога?
– спросил Адриан.
Худое лицо Хилери скривилось в невеселой усмешке.
– В бога я верю, но не в того милосердного бога, в которого принято верить. Помнится, на этом самом склоне расставляют капканы. Сотни кроликов терпят тут адские муки. Мы выпускали их из капканов и добивали ударом по голове. Если бы мои взгляды стали известны, меня лишили бы сана. Ну, и что изменится? Я ведь не богослов, а практик. Смотри! Лиса!
Они остановились на секунду, - через тропинку скользнуло небольшое бурое существо.
– Чудесный зверь - лиса! А покрытые лесом холмы - просто рай для зверья; тут так круто, что никто до них не доберется; голуби, сойки, дятлы, кролики, лисы, зайцы, фазаны - какой только живности здесь нет!
Тропинка пошла вниз, и Хилери указал рукой вперед.
Там, за оврагом, вдоль проволочной ограды шел Ферз.
Они видели, как он исчез, а затем, обогнув ограду, снова появился на склоне холма.
– Что дальше?
– Он нас оттуда не увидит. Чтобы заговорить с ним, надо к нему подобраться поближе, не то он просто убежит.
Они пересекли ложбину, поднялись вдоль ограды и обошли ее, скрываясь за кустами боярышника. Ферз снова исчез за какой-то складкой холма.
– Загородка для овец, - сказал Хилери.
– Смотри, они рассыпались по всему склону - это местная порода.
Братья поднялись на пригорок. Ферза нигде не было.
Продолжая идти вдоль ограды, они достигли следующей вершины и огляделись. Немного дальше влево пригорок круто обрывался - там был овраг; прямо перед ними к лесной опушке спускалась открытая луговина. Справа все еще тянулась проволочная ограда, окружавшая пастбище. Вдруг Адриан схватил брата за руку. По ту сторону ограды, в каких-нибудь семидесяти ярдах от них, лежал ничком в траве Ферз, а вокруг него паслись овцы. Пригнувшись, братья забрались в кусты. Оттуда Ферз был отлично виден, и они стали молча за ним наблюдать. Он лежал так тихо, что овцы его не замечали. Шарообразные, коротконогие, курносые, с грязновато-белой шерстью и какие-то игрушечные, они безмятежно пощипывали траву.