Последняя жена Синей Бороды

Руки и губы мужчины были везде, но дарили не боль, а удовольствие. Есения не заметила, когда, как и куда исчезло её одеяние, и не только оно.

Но всё-таки больно было, да.

Не сразу, не долго, да и не настолько сильно, чтобы выбрасываться из окна или сломя голову с воплями ужаса убегать из спальни.

В какой-то момент в её голове даже мелькнула крамольная мысль, что если бы не страшная репутация его светлости и не странные обстоятельства, сделавшие их супругами, то она могла бы сказать, что замужество – это чудесно. По крайней мере, та самая, таинственная, тщательно оберегаемая от девушек его часть.

К сожалению, сказка длилась недолго – стоило мужу встать с постели, как он снова превратился в его светлость, а нежный и внимательный мужчина, который творил с её телом все те прекрасные вещи, исчез без следа.

– Лежите, миледи, - буркнул герцог, поправляя свою одежду. – Я пришлю лекаря и ваших служанок.

– Я хорошо себя чувствую, - робко произнесла девушка. – Не нужно лекаря...

– Позвольте отныне мне самому решать, что вам нужно или не нужно, - ей показалось, или в голосе супруга прозвучало раздражение?

Но почему? Что она такого сказала? Или это из-за того, что она проявила инициативу и их брачная ночь прошла днём?

«Неужели муж теперь будет считать меня падшей женщиной?! О, Ясноликая!!!»

– Лекарь осмотрит вас, и если всё в порядке, то служанки помогут привести себя в порядок. Не забывайте, что нас ждут гости, и может навестить его величество!

– Но я не хочу...

– Миледи, видит богиня, я стараюсь быть терпеливым, но вы раз за разом умудряетесь выводить меня из терпения! Запомните, отныне ваши желания имеют значение только если совпадают с моими. Я тоже много чего не хотел! Например, не хотел торопиться, но вы своим поступком просто не оставили мне выбора! Как вам только в голову пришло разгуливать по дворцу в голом виде?!

– Если бы меня поселили, как положено супруге, в смежные покои, - огрызнулась Есения, - мне не пришлось бы выходить в коридор, чтобы попросить помощи у своего законного мужа. И я шла не голая, а в сорочке!

– Да эта сорочка, - герцог поднял с пола упомянутую вещь и потряс ею в воздухе, а потом бросил на кровать, - ничего не скрывает! Что вы в ней, что без неё – разница невелика! Я запрещаю вам выходить за пределы своих комнат, если вы одеты не должным образом! И под должным образом подразумевается такой внешний вид, в котором прилично предстать перед гостями мужского пола. Я ясно выразился?

– Да, - она не собиралась плакать, но голос невольно дрогнул, а на ресницах повисла слеза.

– Ясноликая, дай мне сил, - пробормотал Джонатан себе под нос и добавил уже громче и более мягким тоном: - Миледи, прекратите истерику! То, что произошло – естественно между супругами, и чтобы скрепить наш брак, нам всё равно пришлось бы это сделать сегодня ночью. Лекарь снимет все болезненные ощущения.

– Мне не больно, - прикусив губу, чтобы не всхлипнуть, ответила девушка и потянулась за сорочкой. – Отвернитесь, ваша светлость, а лучше вообще уйдите, я хочу вернуться к себе в покои.

– Какая же ты... Несносная! – рыкнул мужчина, затем сгрёб жену вместе с одеялом и, пинком распахивая двери, перенёс через холл в выделенные той комнаты. – Да – именно несносная и на ты! Мы женаты, брак консуммирован, не вижу причин, чтобы наедине вести себя, как посторонний. Привыкай! Надеюсь, на этом капризы и истерики закончены? Повторяю в последний раз – лежишь, ждёшь лекаря. После его разрешения встаёшь, приводишь себя в порядок и ждёшь меня в холле. Я оставлю слугу, он предупредит меня, когда ты будешь готова. Поняла?

– Да, - ошеломлённая от перемещения и резких слов, пискнула девушка.

– Есения, я не терплю, когда мне перечат. Усвой это, и мне не придётся повышать на тебя голос и применять силу.

С последними словами его светлость развернулся и вышел, едва не прибив дверью обеих служанок.

– Ай!

– Ой!

– Приготовьте для миледи горячую ванну и платье для выхода!

– Конечно, милорд! – Мирада.

– Да, милорд. Будут ли пожелания насчёт цвета платья её светлости? – Аниса. – Или мне лучше узнать у вашего камердинера, камзол какого цвета вы наденете на пир?

– Если ещё раз замечу кого-то из вас под дверями, прикажу выпороть! Все вопросы по одежде – к камердинеру! – рыкнул герцог и вынесся из покоев.

Джонатана скрутило от злости – в первую очередь, на себя самого.

Как он мог повестись, словно сопливый мальчишка?! Подумаешь, увидел едва прикрытое прозрачной тканью юное тело! Да он их перевидал – не счесть! Сложно найти женщину, которая могла бы его чем-нибудь удивить, а тут и вовсе неопытная девственница!

Тем не менее он почему-то не нашёл в себе сил, чтобы оттолкнуть дурочку.

Решил, что проще консуммировать брак здесь и сейчас, чем спровадить жену в её комнаты, а ночью приходить за супружеским долгом?

Допустим.

Но тогда зачем растянул действие на целый час – и это при том, что внизу их ждали подданные и гости? Раз сама напросилась, надо было действовать быстро и без церемоний.

И крутящийся в голове ответ ему не нравился – старался сделать этот первый раз для герцогини наименее болезненным.

Казалось бы – какое ему дело до её ощущений и чувств, ведь их брак – обычная сделка, не больше?! Да и довлеющий над ним злой рок не даёт гарантий, что пятую жену минет участь предыдущих четырёх.

К тому же, девчонка повела себя неосмотрительно и провоцирующе, вот и надо было показать ей, что всякий поступок имеет последствия.

Так нет, он нянчился с ней, как с хрустальной! И с изумлением отметил, что никогда ещё не получал столько удовольствия, всего лишь наблюдая за эмоциями молодой жены. А в момент соединения и сам словно бы почувствовал её боль. И утроил усилия, чтобы сгладить неприятный момент.

Он мог поклясться, что Есения не притворялась, не боялась, доверилась ему и отпустила себя. И это было... необычно и прекрасно!

А когда морок спал, то пришло осознание. И злость!

Поэтому потом он и повёл себя грубо. Но так даже лучше – раз решил, что не нужно привязывать жену к себе, обязан соблюдать.

И самому к ней привязываться тоже не следует, а то уже промелькнули подозрительные звоночки.

Эти её дрожащие ресницы с повисшей слезинкой, прикушенная от сдерживаемой обиды губа...

Нет, нет, от девочки нужно держаться подальше! И её держать на расстоянии и в ежовых рукавицах, а то можно ненароком оказаться гораздо ближе, чем допустимо для сохранения самообладания и рассудка.