Посох Времени

Вулкан подошёл в пасаде и сел на неё под одобрительный гул Раданов и старцев. Не успел он опомниться, как на Копе стали взывать: «Говори, Князь, говори…, тебе внимаем…, и о Старшине избранном расскажи».

Властным жестом усмирив шум, Вулкан огладил бороду и позвал к себе Светозара:

— Поди сюда, свет Велимудров, поведай Копе о себе…

Клубок седьмой

Молодой чародей подошёл к Копному камню и протянул над ним руку:

— Тебе Камень Предков присягаю, и вам, Копа Свято-Расы и Рода Небесного, говорить буду ныне то, что ведаю явного, а что тайного ведаю, не скажу во вред ни своим, ни чужим, и молчать буду, так же, как Камень сей.

Я по крови д’Арийского Рода Медведя, родился в студень месяц 6465 лета от Сотворения Мира в Звёздном Храме. По вышивке да одёже видите, что последний я в Роду своём. Аримы всех их пожгли да побили. Чадом был наречён Яром, сын Велимудра, внук Ортая, ведающих Ра, послуживших Прави и Свято-Расе в Слободе Пореченской, погибшей от мечей джунгар да аримов…

«Неужто уцелел? — полетел шёпот по головам. — Ишь ты, как же это, ведь перебили там всех?».

— В Капище, — продолжал Светозар, — куда нас, детей спрятали, ворвались аримы. Мы не успели под землю укрыться. Начался бой и я, под щит Числобога, что упал с подстрешья, забрался. Горело всё вокруг. Под щитом доска проломилась, и оттуда воздух со двора шёл, так бы я задохнулся.

Вырастили и воспитали меня Йогини в Растовом скиту. Выучился, а за старание и усердие был отправлен в обучение дальше, к самому Вершине. Д"iй определил мне Урок, коий есть тайный.

В услужении у асура ратного дела испробовал многократно, а потому не токмо чародеем слыву. Взял в жёны дочь его с коей до скончания века и буду. Сынов пока у меня всего трое, а дщери две. Что боле кому надобно узнать – спрашивайте…

Копа зашевелилась, стали шептаться да оборачиваться.

— Ну что? — снова подал голос яса Свебож. — Берёте чародея Копным Старшиной? Как скажете, …Круг?

Снова стали голосовать. На сей раз никто не проявился несогласием, а мужи Дебесов и Кезов подавая знак одобрения, даже поклонились новоизбранному Князю и Старшине, поскольку знали все на Камне[99] и возле него, как славно погибли Предки Светозара в Пореченской Слободе. И по сей день годится потомкам рассказывать, как должно вотчины свои да святыни защищать.

— Вот и дело, — заключил Свебож, — веди теперь ты, Старшина, Копу. Хоть и молод, а в науках тайных и явных поболе многих из нас, старцев ведаешь. Ежели чего не так надумаешь, то не взыщи, мы с тебя тут же и спросим, поелику мы, да волхвы и самого Князя в случае чего приструнить можем. Помните о том, «Голова» Копы.

С этими словами Свебож из Сосьвы отошёл к рядам старцев, что сидели на брёвнах с другой стороны Перунова древа.

Светозар ватными ногами шагнул к своему месту Копного Старшины у пасады Князя. В голове чародея плыл туман. Что да как сейчас говорить? Всё, чему на этот случай наущал его Вершина, напрочь вылетело из головы, а меж тем Копа притихла, ждала, когда Старшина станет к пасаде и скажет о том, что в корне переменит жизни всех Родов Рипейских. И вдруг шёпот! Со стороны волховского Круга: «Страж, други. …Да и то, …Хранитель! Страж! Страж, и Странник с ним. …Видно и правда дело плохо, коли этих призвали на Копу…».

К пасаде вышли двое. Тёмно-русый, темнобородый муж Роду х’Арийского, поелику зеленоглазый, и с ним не старый, но, как видно, многое повидавший на своём веку Расен, огненные глаза которого в окоемлении чёрных ресниц на фоне светлых влас и бровей казались особенно проникновенными. Будто зрит прямо в Душу, ведает все её тёмные и светлые уголки.

— Здравия вам, — сказал он звучно, и оба пришлые поклонились всему честному народу. — Кто часто хаживает туда, где всё лето снег не переводится, али кто ведает верх Мидгарда нашаго? Отзовись, ведает ли кто нас? Явите глас, Жрецы да Д"iи!

Из Круга волхвов вперёд вышел Дилимил, Д"iй Рода Елгуев, жрец Капища Даждьбога, что стояло на горе у самой воды Студёного моря Даарийского[100]:

— Все ведают Древнюю родину Асов, се верх Мидгард-Земли. Про то пока и смерды не забыли. …По шитью да одёжам вовек читать не разучимся, а потому зрим, что с тобой Странник, да и тебя, Хранитель, те, кто пришёл от Даарийского моря, знают. Одно чудн'o нам. …Оно-то и в светлые лет'a вас, Хранителей, токмо Д"iи, да Верховные …и то не каждый вне чертогов ваших видел, что уж теперь говорить, когда вы предстали пред всем честным народом у самого порога Сварожьей Ночи? Вот и шепчемся, то ли дело совсем плохо, то ли напротив? Выходит, что и так, и эдак…?

— Так и выходит, — согласился Хранитель. — Странник и я пришли не просто так. Новоизбранные Князь и Копный Старшина по рождениям молоды, а дела на Копе предстоит вершить немалые. На то, чтобы слово пред вами держать, меня да спутника моего сподобил сам Верховный Стратиг…

И снова шёпот, будто ветер по рядам пошёл: «Неужто сам? Вот так чудо…?».

Хранитель поднял руку, и шум сразу притих. Копа ловила каждое слово:

— Друзи мои, — вещал Хранитель, — опереж Старшины Копного да Князя, что скажут каждому из Родов, что им должно от сего часа делать, отправлен я вам донесть, что в Тайных Ведах Предками нашими Многомудрыми о грядущем Тёмном Времени писано. Ни Саньтий злотых, ни Тьраг Мудрых с Рунами не буду читывать в усладу ушей ваших, поелику и не тайные Саньтии да Тьраги уж схоронены до давних сроков так глубоко да далёко, что ни один Кощей дорожки туда не сыщет.

— Да что ты! — не сдержался вдруг какой-то седовласый витязь из боевого Круга Ярудеевского Рода. — Кощеев уж нет в пределах земель наша. В сказаньях токмо и осталися…

Хранитель только взор на говорившего поднял, а старцы эдак на выскочку тсыкнули, что тот умолк, будто побитый пёс.

— О том и речь, — продолжил посыльный самого Стратига. — Сами Кощеи тот слух и пустили, что бы наши витязи так думали да спали в рукавицу. Что, кто-то из воев али кметей так же о Кощеях только в сказках слышал?

«Что ты, — понеслось по рядам, — нет, Хранитель. Один тока, Ярудеевский, сказки слушает, да ничо акромя забавы в них не уразумел…».

Смех полетел над Копой, однако строгий взор пришлого от Даарийских вод не дал ему разгуляться:

— Добро, коли так. Видать отец твой, — обратился Хранитель к красному как ягода комы[101] витязю, — баил тебе сказки перед сном, а ты и впрямь уснул. А меж тем, друзи, таких жа спящих в Родах наша ещё пребудет. Вернётесь к очагам своим – проверьте. Ужо многия спят безпробудно. И мор сей и дале пойдёт по Родам наша, будто зараза, едва только разойдёмся, да рассеемся по землям да лесам. А и не рассеяться нельзя.